— Я за перекусом, — буркнула Ррухи.

Хадиса же свои действия решила не комментировать. Молча разложила на столе тетради, разноцветные ручки, пододвинула стулья и на каждый из них положила по комплекту теплой одежды, рассудив, что в вечерний час будет холоднее, а отрываться от учебы из-за поиска теплых носков никому не захочется. Закончила она как раз к тому моменту, когда вернулась Ррухи. Втолкнув внутрь комнаты маленький столик на колесиках, девушка без раздумий откатила его в угол комнаты, справедливо рассудив, что перекус лучше устраивать не над книгами. Книги появились в комнате спустя минуту. Они влетели через дверь длинной вереницей и уложились пятью стопками аккурат под столешницей.

— Это только первый семестр первого курса, — задумчиво вымолвила одна из близняшек, вторая тем временем плотно прикрыла дверь и прижалась к ней спиной.

— Я даже не понимаю, с какой начинать читать, — прошептала она, наматывая розовый локон на палец.

— Чай? — растерянно предложила Ррухи.

— Не откажусь, — едва слышно выдохнула Хадиса, обдумывая масштабы затеянной работы. Вопрос одной из сестер так и остался без ответа. Он навис над девушками, словно бестелесный злой дух, полный тревоги и страха.

С легкой руки оборотня ароматная жидкость быстро наполнила четыре фарфоровые кружечки. Рассредоточившись по комнате, девушки молча попивали горячий напиток, не решаясь нарушить молчание.

— Предлагаю начать с основ, — наконец высказала свою мысль Хадиса, в который раз пробегаясь взглядом по толстым затертым корешкам, — а после перейти к профилирующим.

— Тогда я возьму основы магической теории, — выдохнула Ррухи наконец определившись со своей первой книгой.

Близняшки похватали свои книги без каких-либо комментариев. Хадиса же, буравя взглядом толстые корешки, в который раз возвращалась к кодексу, лежащему в самой основе стопки.

— Уверена? — тихо спросила Ррухи. Хадиса лишь поджала губы, решив не отвечать на вопрос.

— Мы на факультете Хранителей, для них кодекс — это все равно, что конституция для людей. Основа основ, река, из которой все вытекает, и к которой все возвращается.

— Скажешь еще, — фыркнула одна из близняшек. Ее сестра, наоборот, промолчала, углубившись в чтение предисловия к "Истинной истории мира".

С некой вечно присущей ей ленцой Хадиса молча вытащила книгу из стопки и только тогда продолжила диалог:

— В шесть пойдем на разминку в зал, после в лаборатории. К тому времени мы должны определиться, каким профилирующим там займемся.

Никто ничего не ответил, все уже углубились в чтение. Присев на кровать, Хадиса положила толстую книгу на колени, неуверенно провела по ней ладонью и на миг прикрыла глаза, настраиваясь на особый лад. Как не раз шутили ее подруги, вошла в режим заучки. Очистив голову от мыслей и четко определив для себя причину изучения нового материала, девушка уверенно открыла томик и прочла настуканное печатным станком вступление.

* * *

Октопус Звездунов вернулся в административное крыло только спустя два часа после того, как покинул в своем кабинете последнюю из навязанных ему послушниц. Настроение было отличное, хотелось насвистывать под нос, что он и делал, причем вполне прилично. Однако стоило ему зайти в приемную, как секретарь тут же его огорошила неприятной новостью: девушки, прибывшие из института благородных девиц, со всем рвением принялись за учебу, успели взять учебники и забить часы в тренировочный зал и в лаборатории.

Стоить ли говорить, что после такого известия секретаря Октопус Звездунов трижды пожалел, что не подслушал, о чем говорила последняя демоница со своими сородичами по коммутатору?

Голова была переполнена информацией, мысли гудели, строки кодекса прыгали перед глазами, и с этим надо было как-то справляться. Хадисе казалось, что если она сейчас не пробежит десяток кругов вокруг какого-нибудь корпуса, то свихнется от обилия запечатленных в памяти строк.

Как сумасшедшая, она шептала их себе под нос, перепрыгивая с первых статей на тридцатые, с сотых на трехсотые, а от них возвращалась назад, к самому началу. Сейчас бы кого-то из фей попросить о помощи. Так и бредилось, как одна из крылатых сестер положит прохладную ладонь на ее лоб и что-то прошепчет на своем истинном языке.

Феи — они такие… Из беспамятства вытащат, спокойствие на воспаленный мозг наведут, душу вытрясут, если надо, а главное, могут помочь, если учить надо много. Впрочем, ни Кирин, ни ее подруга Ррухи никогда не пользовались этим сверх меры. Каждый учил поровну, стараясь запомнить как можно больше деталей. Обмен информацией будет после, и то не факт, что сестрицы осилят столь массовый перенос знаний в каждого отдельно взятого человека.

Кодекс закончился как-то неожиданно, словно кто-то специально лишил его десятка страниц. Нахмурив черные брови, Хадиса подняла от книги слегка осоловевший от усталости взгляд и оценила состояние подруг. Ррухи откровенно дрыхла над своим томиком. Близняшки вообще нагло переместились на кровать, где отдавались общей, уже годами неизменной, медитации. Дочитали свои книги или нет — Хадиса не могла знать. Но предполагала, что книжки проглочены вместе с остатками той еды, которая наблюдалась на сервировочном столике еще час назад.

Время на мелких настенных часах показывало полседьмого вечера, а это означало, что стоит посетить тренировочный зал, пока еще их время не закончилось. И, судя по всему, посетить его придется единолично. Без дружной шайки. Впрочем, Хадиса не видела в этом проблемы.

Подняться с кресла оказалось не слишком легким занятием. Ноги затекли, спину и шею тянуло, словно Кирин на себе пару мешков камня протащила, а не в кресле сидела. Впрочем, девушка не обратила на неудобства внимания. Даже легкое головокружение от резкого подъема на ноги не сбило ее с толку. Отложив книгу на стол, она провела над головой Ррухи рукой, и девушка под действием магии аккуратно поднялась в воздух и уплыла к себе на кровать.

Бедняга была столь уставшей, что даже не очнулась, когда ее щека коснулась прохладной подушки.

Постояв еще какое-то время над подругой, Хадиса молча вернулась к шкафу и переоделась в легкий тренировочный костюм. Он был серого цвета и настолько упорото-глухого покроя, что не оставлял даже намека на наличие фигуры. Кто-то бы сказал, что проще некуда, и что ей такая одежда не идет. Хадису это не заботило. Даже не взглянув на себя в зеркало, она обулась в кожаные балетки с мягкой подошвой и, выключив свет, пошла искать залы.

Близняшки, полностью застывшие друг напротив друга на кровати, даже не шелохнулись, когда Хадиса закрыла всех на ключ с другой стороны.

* * *

В корпусе хранителей было тихо. Словно он пустовал. Об ошибочности этой мысли говорили тонкие полоски света, проскальзывающие из-под каждой двери.

Даже отнюдь не пустой вестибюль навевал странное угнетающее состояние. Помещение было довольно вместительным. С рядом диванов у стен, книжными шкафами и даже кафельной печкой. За единственным столом у окна сидело двое девушек, которые с упоением читали какие-то учебники. Кирин не раздумывая подошла к ним за ответом. Однако вопрос о тренировочном зале нагло проигнорировали, лишь недовольно стрельнув в нее взглядом. Решив не накалять и без того странную обстановку, Хадиса подошла к одиноко стоящему у дальней стены парню, который упражнялся в заклинании. Заняв выжидательную позицию, Хадиса рассчитывала, что перед ней не дурак, и что он явно обратит внимание на нагло пялящегося зрителя.

А посмотреть было на что. Из-под пальцев парнишки вился сотканный из света стебель. Он извивался, пружинился отростками, словно виноградная лоза, выпускал бархатные листья и снова оседал в тугой узел, превращаясь в концентрированный светящийся ком. Что это было за заклинание — Хадиса не знала. Единственное, что она могла понять из увиденного, — это то, что явно отрабатывалась одна из статей кодекса. А там что ни статья, то трансформация в цветок…