— Скажи, пожалуйста, — Френк обратился к «человеку в чёрном», — как нам удавалось перемещаться в межзвёздном пространстве, не обращая внимания ни на отсутствие кислорода, ни на многочисленные космические излучения, ни на гравитационное притяжения небесных тел?

— Дело в том, Френк (они уже успели познакомиться), — следовал ответ, — что это была всего-навсего медленная телепортация. Там, меж звёздами, — сказал Ор (так звали «человека в чёрном»), — были не мы, а наше сознание. Мы могли сразу очутиться здесь, но я хотел, чтобы ты почувствовал красоту Вселенной, смог судить о ней, исходя из личных впечатлений; ведь эту истинную красоту невозможно понять с чьих-либо слов, равно как и по изображениям на фотографиях.

— Спасибо, Ор, — поблагодарил Френк.

— Не стоит, Френк, — ответил тот. — Это только лишь начало. Тебе ещё многое предстоит. От многих фактов, которым ты вполне доверяешь, придётся отказаться. Мы хотим передать тебе кое-что из того, что знаем сами. Так что постарайся впредь не удивляться неожиданным материализациям людей нашей планеты. Кстати, совсем забыл сказать, наша планета зовётся Легдой.

Френк не заметил, когда начался город. Слишком уж здесь было много зелени. Фасады зданий не страдали однообразием, но были лишены напыщенности. Даже грандиозные в архитектурном исполнении замки не подавляли своей величественностью; не чувствовалось даже, что это творение чьих-либо рук. Френку показалось сначала, что это лишь продолжение сада.

— А где же люди? — неожиданно спросил Френк, обратив внимание на то, что на улочках совершенно нет пешеходов.

— Население не утруждает себя длительными переходами. Если кто-то пожелает сходить куда-нибудь, он просто материализуется в необходимом месте пространства. Такая разновидность передвижения для нас является наиболее привычной.

— А куда мы сейчас идём? — вновь задал вопрос Френк.

— В наш космопорт. Хочу, чтобы ты посмотрел на то, каким образом мы совершаем свои полёты. Если ты не против, конечно?

— Ещё бы, разумеется не против. Но, послушай Ор, я ведь о многом тебя ещё не успел спросить.

— У нас ещё будет много времени, — многозначительно намекнул тот.

Вскоре путники вышли на довольно большую поляну. Трава на ней была слегка принята, как на футбольном поле. Здесь стояли летательные аппараты несколько странной формы. Они представляли собой что-то вроде эллипса, а точнее шара, сплюснутого снизу и сверху.

— Когда корабль находится в режиме полёта, — объяснил Ор, — он принимает шарообразную форму.

— Но как вы можете перемещаться в этих кораблях со сверхсветовыми скоростями? — удивился Френк. — Они ведь, кажется, для этого не приспособлены?!

— Да, Френк, пожалуй ты прав! Мы вообще не пользуемся сверхсветовыми скоростями. Они нам не нужны.

— Ооох, — выдохнул космодесантник. — Тогда я ничего не понимаю! Как же вы можете покрывать большие расстояния?

— Очень просто. Мы используем свойство пространства сжиматься и растягиваться, так как оно не является плоским, а представляет собой некое подобие спиралевидной системы. Впрочем, оно даже несколько походит на всё то, что ты видишь вокруг себя — в шестипространственном измерении.

— Ор, слушай, если я тебя правильно понял, вам практически не стоит никакого труда переместиться сейчас на нашу планету — на Землю.

— Да, ты меня понял правильно.

— Но, прости меня, к чему тогда все эти сигналы с вашей планеты и наши три межзвёздные экспедиции?

— Уточни, какие сигналы? — заинтересовался Ор. — Не было никаких сигналов!

Френк теперь ничего не понимал. «Что-то здесь не чисто», — думал он.

— Знаешь что, Ор, расскажи поподробнее, как ты очутился на корабле?

— Да тут и рассказывать-то особенно нечего. Я лишь материализовался в твоей каюте. Почему в твоей? Потому что твоё живое воображение могло помочь при налаживании контакта.

— И всё?

— Да. А что ещё?

— Дело в том, Ор, что незадолго до твоего появления на корабле у нас стало происходить нечто странное. Теперь, послушав тебя, мне стало казаться, что тогда кто-то просто «растянул» пространство, чтобы сбыть нас с толку, а когда это ему не удалось… Так значит это были не вы, Ор?

— Нет, мой друг, это был не я.

— Тогда кто же это был?

— Во Вселенной много высокоразвитых цивилизаций. Но в вашем случае, я думаю, ни одна из них не могла этого сделать. Они ведь заманивали вас в ловушку! Френк, я должен был раньше тебя спросить обо всём этом. А, впрочем, ещё всё можно уладить. Вон мой корабль, тот, что под номером 03. Мы нырнём в подпространство и через полсекунды уже будем на месте. Доверься мне, Френк.

— Спасибо, Ор, ты спасаешь совершенно незнакомых тебе людей.

— Это наш долг, — заметил Ор, подходя к звездолету.

Через минуту Френк уже сидел в кабине, с любопытством осматривая пульты управления, а ещё через минуту, не успев почувствовать даже лёгкого головокружения, он увидел перед собой знакомые очертания «растянутого пространства».

— Мы успели как раз вовремя, — раздался голос Ора. — Они не успели ещё ликвидировать следы своих дел.

— Но как мы их найдём? — недоумевал космодесантник.

— Очень просто, — ответил Ор. — По тепловому излучению живых организмов.

Неожиданно вспыхнул экран справа от Френка и он увидел множество точек, заключённых как бы в одну скорлупу, перемещавшуюся в направлении, прямо противоположном их движению.

— Ор, вот они!

— Держись, Френк, — прозвучал голос Ора.

Раздался резкий толчок и в следующий момент Френк увидел перед собой инопланетный корабль. Ор удивился: — Я что-то никак не могу припомнить цивилизации, пользующейся подобными средствами передвижения. Слишком уж вся эта машина громоздка.

На Френка эта «машина» произвела удручающее впечатление. Она у ассоциировалась с гигантским земным грозовым облаком, препоясанным жестяными ремнями. Передняя часть его фосфоресцировала каким-то странным фиолетовым светом.

— Ор, так ты думаешь, что это они послали нам сигнал, в котором упоминалась Легда?

— Всё это очень странно, Френк. Послали сигнал — ладно. Но упоминать Легду? Зачем? Впрочем, я думаю, разгадка уже близка.

Стинг уже второй день лекал на своём прокрустовом ложе, наблюдая за экраном, хоть немного отвлекавшим его от мрачных мыслей. Насколько он понимал, Совет звездолёта решал, что делать с добычей. Вот такая роль была ему отведена в экспедиции! Добыча. Пресловутый заяц. На экране в это время прокручивался очередной фильм о массовых убийствах во Вселенной. Самым ужасным было то, что существо, пришедшее после неудачных приключений Стинга, что-то сделало с экраном, который теперь воздействовал на глаза таким образом, что во время прокрутки фильма их было абсолютно невозможно закрыть. Если же это всё-же удавалось, в тот же момент Стинга начинал бить сильнейший озноб. «Я больше не могу смотреть на все эти зверства, — простонал Стинг. — Я лучше умру. Эго даже не существа, имеющие человеческий облик, — это выродки Вселенной».

На этот раз удар электрического тока в грудь был настолько силён, что Стинг с удовлетворением закрыл глаза, чтобы не потерять сознания от жгучей боли во всём теле. Когда стало ясно, что болевые ощущения изнутри и снаружи, наконец, пришли в равновесие, он, скрипя зубами, снова открыл глаза, — и вновь мерзкий экран приковал его к себе. «Это покрепче всяких пыток будет, — возмущался Стинг, стараясь больше не думать об оскорбительных словах.

Неожиданно экран погас, а недалеко от топчана появилось существо 3-х метрового роста в чёрном одеянии. Стинг сначала удивился, — к чему этот маскарад, варварская цивилизация не носит такие одежды, — но потом ему стало всё безразлично. Какая, в самом деле, ему разница. Существо подошло вплотную и положило руку на купол. И вдруг Стинг почувствовал, что вся его боль исчезает. Купол растворился в воздухе.

— Кто вы? — спросил Стинг, удивлённо взирая на незнакомца.

— Я друг, — услышал Стинг ответ, возникший в нём самом. Стинга это уже не удивило.