Решительно тяну руку к себе. Хватит с меня его прикосновений! Как-то они меня уж слишком нервируют. Мужчина хмурится, но пальцы разжимает, и я немедленно отодвигаюсь от него подальше. Ох, что-то мне это напоминает!

— Да так... — отвечая на вопрос, мнусь я. Дожили. Теперь и во сне покоя не будет. А чему удивляться? После просмотра «фильма ужасов» с ним в главной роли и не такое, наверное, присниться могло! — Ерунда и ужастик.

— Ужастик? — иронично переспрашивает Борис. Не верит, что ли? — Понятно.

Окидывает меня чуть насмешливым взглядом.

— Ты завтракала? — спрашивает.

Приходится признаться, что нет. После вчерашнего выяснения отношений я и про ужин-то напрочь забыла.

Задумываюсь и на автомате начинаю поглощать появившийся передо мной набор продуктов. Я ведь так и не решила, как мне поступить. Что отвечу ему сегодня, если придётся вернуться к нашему разговору? Как я буду жить здесь со своими чувствами, зная, кто он и как на самом деле ко мне относится?

Прихожу в себя от лёгкой встряски. А? Что такое?

— Вероника! — Борис, почему-то стоящий рядом, а не сидящий напротив, снова трясёт меня за плечо.

Смотрю на него, он на меня. Требовательно, с недоумением в глазах. Э-э-э... Я не услышала вопрос?

— Простите. — Растерянно хлопаю глазами. Всё. Доигралась. Нервная система тупо не справляется. — Я задумалась. Вы что-то спросили?

***

Наблюдаю за девушкой, которая медленно, практически не глядя, ест салат. С луком! Который она терпеть не может!

— Тебя еда устраивает? — на всякий случай интересуюсь.

Ответа не получаю. Похоже, что она меня элементарно не слышит. Вот и что, спрашивается, заставило её так задуматься? Или никак не может смириться с тем, что вчера узнала?

Нет, с этим однозначно нужно что-то делать!

— Вероника! — пробую ещё раз. Бесполезно. Остаётся только физическое воздействие.

Лёгкая встряска помогает. По крайней мере, взгляд становится осмысленным.

— Лук! — Я указываю на неприятный продукт в тарелке.

Реакция впечатляет. Вероника немедленно давится и начинает кашлять. Замечательно. Хоть это её отвлекло.

— Зачем вы подсунули мне эту гадость?! — Она жмурится, едва дыша.

— Я? — демонстративно удивляюсь. — Ты же сама выбирала!

— Разве? — Изумлённо вытягивается её лицо.

— Вероника! — решаю, что пора её подтолкнуть в нужном направлении. — Так нельзя. Неужели ты не видишь, что становится только хуже?

— Вижу, — слышу тихий ответ. — Но...

Она замолкает, снова уходя в себя.

Ну, хватит! Пора действовать, тем более, что завтракать у неё не получается. Подхватываю лёгкое тело на руки и утаскиваю на диван. Тихое «Ой!» доказывает, что мои действия она всё-таки воспринимает.

— У меня есть предложение. — Усадив девушку, я опускаюсь рядом.

— Какое? — Удивлённая синь затапливает, словно разлившееся море. Бескрайнее, водное пространство Земли, в котором хочется утонуть.

— Очень простой выход из сложившейся ситуации. — Я встряхиваю себя, заставляя сосредоточиться на разговоре. — Помнишь, что такое «ментальный корректор»?

— Помню.

— Стирать всё не обязательно, — излагаю свою идею, — можно ограничиться теми воспоминаниями, которые тебе более всего неприятны. Пары дней будет достаточно.

— Нет, — категорично отвергает предложение девушка. — Я не хочу ничего забывать.

— А я хочу, чтобы некоторые вещи ты забыла, — многозначительно улыбаюсь. — Тогда можно будет вернуться к прежнему ходу событий. И я это сделаю. Даже если ты не согласишься.

— Вы не можешь так поступить! — Вероника вскакивает, отпрыгивая подальше.

Вот как? И почему же не могу? Очень даже наоборот! Или она наивно полагает, что сможет меня остановить?

Поднимаюсь следом, заставляя строптивицу медленно отступать к стене.

— Ты не хочешь принимать меня, зная кто я, — объясняю с нажимом. — А мне нужно твоё тело, и мне нужна ты сама. Значит, единственный выход — сделать так, чтобы ты забыла эти неприятные события и снова стала моей. Я прав?

***

Прав?

О, Господи! Да если он сотрёт из памяти то, что мне удалось узнать — я однозначно буду с ним. И помешать ему в этом не смогу — рассчитывать на то, что получится «сломать» этот самый «корректор» глупо и наивно, я же так и не поняла, как и когда это у меня получается. Так что Борис своего добьётся, особенно если вспомнить его настойчивость и моё к нему отношение. И все сомнения становятся просто смешными.

Мужчина делает ещё один шаг ко мне. Чувствуя себя загнанной в западню добычей, отступаю ещё немного и понимаю, что он припечатал меня к стене.

— Ну, так как мне поступить? — вкрадчиво интересуется старк.

Чуть не плача, закусываю губу. Вот и зачем он спрашивает? Всё равно поступит по-своему. Хотя... Если бы хотел выполнить задуманное, то давно бы сделал и меня в известность не ставил. Значит, оставляет мне возможность повлиять на его решение. Неужели я этим не воспользуюсь? Жаль, конечно, что приходится делать выбор между любовью и свободой, пусть даже такой, относительной, но раз уж так получилось... Я вдруг ясно осознаю, что мне нужно сказать. Все сомнения отходят в сторону и, словно меня подтолкнул кто, говорю:

— Не нужно ничего стирать. Я буду с вами.

— Уверена? Ты же понимаешь, что я не остановлюсь?

— Понимаю.

— И всё равно соглашаешься? Почему? — продолжает допытываться Фома неверующий.

Сжимаю кулачки и прикусываю губу.

Ну, конечно. Ему мало того, что я согласилась. Теперь он хочет знать причину. Только… стоит ли ему говорить правду? Я сама ещё с ней толком не разобралась. Ну уж, нет! Нельзя позволить ему узнать это. Ни-за-что!

— Борис, пожалуйста, не спрашивайте. — Я сцепляю пальцы в замок. — Это… не важно.

С минуту мужчина буравит меня неприятным взглядом, но расспросы, слава богу, прекращает. Зато в руках у него появляется короткая тёмно-синяя лента, которую он весьма ловко оборачивает вокруг моего запястья. Я даже сообразить, что именно происходит, не успеваю, а уже слышу слабый треск, и края полоски соединяются, даже шва не остаётся.

Отдёргиваю руку, рассматривая своеобразный браслет. Прилегающий к коже, плотный, но не жёсткий, хоть и похожий на металлический.

— Можешь прочесть. — Не отрываясь смотрят на меня карие глаза.

Прочесть?

Внимательнее всматриваюсь в гладкую, переливающуюся поверхность, замечая проявляющуюся под определённым углом гравировку необычными символами. Впрочем, мой мозг быстро переводит весьма специфическую надпись: «Идентификатор. Принадлежит Басану Райду Нар'Далу Врат Торату».

Ой! Это его имя? И что значит «принадлежит»? Кто? Браслет или я? Может, я как-то неправильно перевод понимаю?

Поднимаю взгляд на стоящего рядом субъекта, и выражение его лица мне совсем не нравится. Я сразу жалею о принятом решении, а в душе что-то сжимается в комочек от нехорошего предчувствия.

«Сама согласилась, — снова вторгаясь в моё сознание, констатирует Борис. — Теперь ты моя. Не вздумай забыть об этом. — Он легонько встряхивает меня за плечи. — Иначе придётся тебе об этом напомнить».

А дальше... Дальше всё происходит так быстро, что моё сознание успевает только выхватывать какие-то куски реальности. Наверное, пытается, хоть как-то затормозить процесс восприятия стремительно разворачивающихся событий. ЦПУ явно не справляется с такой нагрузкой.

Вот рука Бориса касается моего лица, соскальзывает вниз, он резко меня поднимает. Я оказываюсь так высоко от пола и так близко от него. Сердце замирает и, кажется, совершенно останавливается.

Вот я уже лежу на чём-то мягком, а Борис смотрит мне в глаза решительным, горящим взглядом. В шоколадных омутах плавают золотистые искры. Ощущаю его пьянящий терпкий запах. С губ срывается тихий стон. С моих или его?

Вот волнами накатывает удушающее желание ощутить его ещё ближе, накрывая с головой и отодвигая всё остальное на задний план.