Подхватываю лёгкое и не совсем одетое тело на руки, чтобы перенести в комнату и осторожно уложить на кровать. Бледненькая, дыхание тихое, ладошки холодные. Чтобы быстрее согрелась, укрываю её одеялом. Почему же она в обморок-то упала? Надеюсь, ничего страшного?
— Ты это видел? — отвлекает меня озадаченный голос Ратнала.
Оборачиваюсь. Опираясь на косяк ванной комнаты, брат удивлённо рассматривает розовую упаковку и какую-то белую узкую полоску.
— Нет. — Я присматриваюсь к тому, что он вертит в руках. — А что это?
— Тест на беременность, — растерянно сообщает Ратнал. — Положительный, — добавляет, сверившись с картинкой на инструкции.
С минуту мы потрясённо смотрим друг другу в глаза. То, что я чувствую, вообще словами описать трудно, да и состояние брата, наверное, весьма близко к моему. Он первой беременности Вероники долго удивлялся, а тут...
Лёгкий вздох и движение на кровати приводят нас в чувство. За это время Вероника пришла в себя и попыталась сесть. Стараясь на меня не смотреть, натянула одеяло до самого подбородка.
— Ну, я пойду? — спиной чувствую, как начинает перемещаться к выходу Ратнал.
— Иди, — разрешаю и прошу: — Передай Дейву, что всё в порядке. Пусть найдёт Лидейла и возвращаются к себе.
«Новость им сообщить?» — мысленно интересуется брат.
«Не сейчас. — Я отрицательно качаю головой. — Сделаю это сам. Позже. Когда сочту нужным».
Ратнал наконец выходит, практически бесшумно закрыв за собой дверь, а я молча снимаю одежду, выключаю свет и, забравшись под одеяло, притягиваю жену к себе поближе.
Как же она напряжена! Боится. Надо с этим что-то делать. Но пока я соображаю, как именно вывести её из явно стрессового состояния, Вероника разворачивается ко мне, заглядывая в лицо. В каюте полумрак, но при неверном свете бортовых огней из иллюминатора я всё же замечаю в глазах слёзы.
— Борис, я... — она начинает говорить и замолкает нерешительно.
— Я знаю. — Меняю положение, чтобы удобнее было её целовать. Сначала убрать влагу с ресничек, потом ласково коснуться губ, вобрав в себя её тёплое дыхание.
— Прости, — тихо шепчет, когда чуть отстраняюсь.
— Прощу, куда ж я денусь. — Провожу пальцем по её щеке и добавляю в голос сердитых интонаций: — Но больше не смей от меня сбегать! Иначе привяжу к кровати и буду наказывать. — Подгребаю жену под себя, чтобы продемонстрировать на примере. — Долго и беспощадно... — Прохожусь краткими поцелуями по нежной коже, иногда чуть прикусывая и заставляя Веронику вздрагивать. — Замучаю, в конце концов, — коварно обещаю, возвращаясь к соблазнительным губкам. Теперь целовать можно иначе. Глубже, сильнее, доказывая, что в каждой шутке есть доля правды.
Тело подо мной постепенно расслабляется. Значит, успокоилась. Вот и замечательно! Переворачиваюсь, перемещая её наверх. Сложив ладошки на моей груди и опираясь на них подбородком, девушка смотрит мне в глаза.
— Что теперь будет? — как-то грустно спрашивает.
— Второй ребёнок будет. — Я не удерживаюсь от улыбки. — Спи.
Мягко заставляю её опустить голову и глажу по распущенным волосам.
Я доволен. Всё складывается даже удачнее, чем я планировал. Путешествием на Землю мне хотелось просто напомнить Веронике, что жить в этом мире ничуть не менее интересно, чем в мерности, а Лидейла новыми впечатлениями отвлечь от её персоны. Уж слишком активно энерект пытался мне доказать, что Веро... то есть, Иника, нужна ему не как женщина, а как энола. Честно говоря, на заверения брюнета я не купился. Вижу ведь, как он на неё смотрит! Но сделать вид, что поверил, пришлось. Потому что, как только он начал рассказывать о себе, я сразу понял — это именно тот шанс, которого мы так долго ждали.
Существо из другого мира. Прекрасно знакомое с нашими врагами. Знающее их слабые и сильные стороны! И то, что оно, то есть он, так сильно привязан к моей жене, мне только на руку!
Я не собираюсь его обманывать. Если Лидейл поможет уничтожить амиотов, подскажу ему способ выйти из тела. Я ведь сразу догадался, как это можно сделать! Уверен, что активный реат вытащит его так же легко, как и нас при ассимиляции, ну или релировании. Проще простого! Но это не означает, что я допущу, чтобы Вероника рванула следом за ним. Даже перспектива жить, меняя миры, которую энерект предложил в качестве возможного варианта, меня не устроила, хотя я виду и не подал. Ведь Лидейл может выйти в наше пространство и потребовать, чтобы Иника ушла в мерность, если она пробудет здесь слишком долго. А как быть мне, если он не захочет отпустить её обратно? Я же не смогу заявиться и напомнить о себе!
Так что категоричное «нет». Никаких многомерностей!
Именно поэтому известие о беременности меня обрадовало больше, чем могло бы. Вероника не захочет оставлять ребёнка и куда-то уходить. А это значит, что она будет со мной. Лет пятнадцать точно. Ну а там будет видно. Главное, не дать возможности энеректу изменить условия нашего соглашения, что вполне возможно, если он узнает о её положении. Ведь выводы сделает аналогичные моим. Значит... Значит, сообщать ему об этом нужно как можно позже. Месяца через три.
***
Молча наблюдаю, как задумчивый брюнет меряет шагами мой кабинет. Начатый мной разговор на тему «Беременность Вероники» пришлось спешно трансформировать в лекцию «Специфика размножения материальных форм жизни», потому как энерект на моё сообщение отреагировал озадаченным: «Не понимаю». И теперь, уже пару минут, вот таким активным способом старается прояснить для себя особенности данного аспекта жизнедеятельности.
— Твоё объяснение понятно, капитан, — озвучивает результат размышлений, наконец решив сесть обратно в кресло. — В сути процесса я разобрался. Хотя мне невероятно трудно связать образование новой жизненной формы и физический контакт. В мерности это совершенно не так.
— Что значит «не так»? — немедленно заинтересовываюсь я, радуясь, что энеректа больше занимает сам факт, чем его последствия. — Насчёт слияний ты уже объяснял, я помню. А вот как появляются новые субстанции, так и не рассказал.
— Потому что мы не имеем никакого отношения к их возникновению. — Лидейл пожимает плечами. — Они просто формируются. Сами по себе. В любой момент. На любом уровне мерности. Произвольного квантового статуса. Это трудно предсказать. И уж тем более на это никак нельзя повлиять.
— Ого, — теперь уже я задумываюсь. Какое интересное пространство... — А как же они выживают? — начинаю искать аналогии. — У нас молодые «жизненные формы» очень уязвимы и не могут существовать без дополнительного ухода и обучения.
— Нет, — легко отмахивается энерект. — Ничего этого не нужно. Это трудно объяснить. — Он морщится, подбирая слова. — Представь, что... вся информация это... воздух. Ты его вдохнул и получил доступ к знаниям... В мерности они проходят сквозь тебя, их невозможно игнорировать и не использовать. Проблемы возникают только с личностной памятью. Она более уязвима, хранится в форме полевых искажений личного контура, легче теряется. Но новым структурам её отсутствие не мешает. Чаще всего память вообще появляется только во время первого слияния, когда нужно запомнить, кто стал твоим партнёром. И дальше как бы делится на двоих. То есть, если один из партнёров свою утратил, то при контакте она восстанавливается. Ну вот как-то так.
Он виновато на меня смотрит, словно извиняясь за столь сумбурное объяснение.
М-да... Кажется, желания Вероники остаться с ребёнком, Лидейл не поймёт. Зато я теперь прекрасно понимаю, почему она ему так нужна. И энеректа мне становится жаль. Там, в мерности, у него, кроме неё, никого нет. Да ещё и память общая. Дела-а-а...
Однако тема разговора меня так заинтересовала, что я не удерживаюсь от новых вопросов.
— А те, кто умирает? Что происходит с ними?
— Не знаю. — Энерект удивлённо смотрит на меня. — Информации об этом в мерности нет. А я не замечал ничего подобного. Наверное, они исчезают так же, как и появляются.
