— На три, — командую. — Раз... два... три!

Начало оказывается вполне удачным. Правда, Вероника довольно сильно тормозит корпусом, снижая скорость, видимо, считает, что так ей проще и менее страшно. Однако когда до выезда остаётся всего треть пути, отклоняется так сильно, что её заваливает назад. Сноуборд встаёт на ребро, а потеряв опору, девушка уже не в состоянии погасить инерцию движения. Так что её разворачивает, с основательным ускорением впечатывая в боковую насыпь.

Возникшие проблемы я замечаю своевременно, вот только сделать уже ничего не успеваю. Просто скручивающим движением поднимаю свою доску в воздух и перепрыгиваю через разделитель. Торможу около девушки и помогаю ей перевернуться на спину.

— Ты молодец, — поднимаю визор, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке. — Видишь, у тебя получилось.

— Н-да? — сердито смотрят на меня синие глаза. — А то, что я навернулась, это тоже нормально?

— Совершенно, — успокаиваю. — Ещё пара таких спусков, и ты привыкнешь.

— Ещё пара таких спусков, — жена морщится, потирая руку, — и меня можно будет уносить с трассы ногами вперёд.

Помогаю ей встать и присматриваюсь к движениям. Вроде как жива-здорова. О чём она тогда?

«Басан, вы там как?» — слышу вопрос брата.

«Да без проблем, — отвечаю спокойно. — Сейчас поднимемся к вам, и можете стартовать».

— Пойдём, — киваю наверх. — Роман с Алиной не могут съехать, пока мы не вернёмся.

Цепляемся за подъёмник. Веронику я держу крепко, чтобы не свалилась. Почему же она так всего боится?

Через пять минут получаем возможность налюбоваться, как спуск выглядел со стороны. Я придерживаю Алину, а блондин считает. Надеюсь, что Аля ошибок не допустит.

Трассу они проходят спокойно и без происшествий. Ну что ж. Может, Веронику хоть это успокоит?

— Теперь мы, — ободряюще ей киваю, дождавшись, когда благополучно достигшая финиша парочка уцепится за подъёмник.

Вторая попытка оказывается ничуть не лучше. Разве что такого сильного удара в процессе падения девушка не получает, просто съезжает вниз на спине.

— Я не хочу больше! — стонет, поднимаясь на ноги. — Мне не нравится эта трасса!

— Сокровище моё, — пробую её переубедить. — Склон не при чём. Просто ты недостаточно расслабленно всё делаешь. Слишком сильно напрягаешь ноги и поэтому не успеваешь отреагировать на перепады высоты. Попробуй ещё раз.

Жена надувается, показывая, что сердится, но спор прекращает. Пристегивает доску, готовится и, как только Ратнал, подчиняясь моему счёту, разжимает руки, скользит вниз.

Уверенности и умения контролировать сноуборд ей хватает равно на половину пути. Совершенно забыв, что нельзя давать доске уходить в продольное скольжение траверсом, Вероника резко виляет, пытаясь выправить траекторию, и оказывается лицом к склону. Взмахивает руками и начинает заваливаться на спину.

«Она во фронтсайде падает назад!» — доносится до меня предупреждение Ратнала.

Это я и сам вижу!

Быстро поменяв трассу, разворачиваю свой сноуборд в бэксайд перпендикулярно склону и «ложусь» на задний кант. Доска послушно тормозит, сгребая снег. Моё тело спиной прижимается к ледяной поверхности, а оказавшаяся чуть выше по склону Вероника весьма удачно приземляется прямо на меня. Я с облегчением обхватываю её руками, чтобы не дать перекатиться. Чувствую, как инерцией нас начинает разворачивать, поскольку моя доска перестаёт служить якорем, и, несколько раз перевернувшись вокруг своей оси, мы съезжаем вниз.

Несколько секунд лежим неподвижно, приходя в себя. Я сам поверить не могу, что удался такой сложный трюк. А ведь если бы я не успел, всё могло закончиться крайне плачевно. Падения из той стойки, в которой оказалась девушка, однозначно заканчиваются травмами!

«Молодец, вовремя! — хвалит меня безопасник и просит: — Освобождайте выкат, мы к вам спустимся».

«Не торопись!» — останавливаю его, только сейчас сообразив, что Вероника продолжает оставаться неподвижной.

Что такое? Она ведь даже не ударилась!

Переворачиваюсь, аккуратно укладывая девушку на снег, и сажусь на колени. Отстегиваю крепления, убираю щиток. Бледное лицо и закрытые глаза меня основательно пугают.

— Вероника! — зову, быстро снимая перчатки и нащупывая сонную артерию на шее. Пульс есть, однако реакции на моё восклицание не следует. Потеряла сознание?

Отстегнув доску, ограничивающую свободу движений, аккуратно стаскиваю с девушки шлем и убеждаюсь, что внешних повреждений нет. Чуть подтянув выше, кладу голову себе на колени и ещё раз припоминаю, как происходило падение. Однако не нахожу ничего, что могло бы привести к травме. Сомнительно, чтобы было сотрясение, шлемом она ни к чему не прикладывалась. Что же тогда?

— Плохо? — Рядом возникает фигура Ратнала. Не дожидаясь моего разрешения, безопасник всё-таки спустился вниз.

Кошусь в его сторону. Алина стоит рядом и становится понятно, что вот уж кто-кто, а она кататься научилась.

— Не знаю, — качаю головой в ответ.

Моментально сообразив, что привести Веронику в чувство собственными силами у нас вряд ли получится и нужно предпринимать что-то более существенное, Ратнал вызывает врача. Помощь пострадавшим здесь организована весьма неплохо, это нам известно с первых дней пребывания, так что буквально через пять минут в нашем распоряжении оказывается молодой специалист с экстренным чемоданчиком для оказания первой помощи.

— Что было? — устало любопытствует, опускаясь рядом и открывая обзору целый арсенал лекарственных препаратов. Видимо, падения его уже достали.

Выслушав краткое описание нашего триумфального полёта, эскулап удивлённо приподнимает брови, осматривая лежащую перед ним девушку. Ясно, что причина её состояния ему так же непонятна.

Однако профессиональная компетенция размышлять об этом долго медику не позволяет. Он просто достаёт нашатырь.

Резкий запах заставляет Веронику открыть глаза. Она непонимающе оглядывается и дёргается, чтобы встать, однако я её удерживаю. Рано ещё.

— Меня слышишь? — интересуется врач состоянием пациентки. — Что-нибудь болит?

— Нет, — тихо отвечает девушка.

— Руками пошевели... ногами... — Внимательно следит за движениями. — Точно не больно?

В ответ получает лёгкое отрицательное движение головой.

— Ну не знаю, — разводит руками доктор, — явных повреждений нет. Если хотите, я введу ей общеукрепляющее, но будет правильнее, если вы отложите на время тренировку.

Кивнув, я помогаю освободить руку от одежды. Вероника морщится и утыкается лицом в мои колени. Лечение ей не нравится.

— Лучше бы вам перенести её в здание, — кивает в сторону комплекса молодой человек. — Замёрзнет.

Следуя его совету, я поднимаю жену на руки и быстрым шагом перемещаюсь в указанном направлении. В холле опускаю свою ношу на диван и присаживаюсь рядом. Вошедший следом Ратнал занимает такой же, напротив. Алина, проигнорировав мягкие сиденья, опускается на корточки перед Вероникой и заглядывает в синие глаза. Видно, что она переживает.

— Рони, ты как себя чувствуешь?

— Нормально, — осторожно отвечает ей та.

— Как ты сознание-то потеряла? — удивляется Аля.

— Не помню, — качает головой Вероника, покосившись на меня.

Сердится? В принципе, возможно. Могла и обидеться, что я её не послушал и затащил на склон.

Прихватываю расслабленную ладошку и притягиваю к себе, чувствуя, как она напрягается.

— Ты меня напугала. Прости, я не должен был заставлять тебя, — решаю извиниться.

— А что, я так страшно упала? Ударилась обо что-то, да? — наконец-то Вероника начинает задавать вопросы, поудобнее устраиваясь в моих руках и заглядывая в лицо.

И это меня успокаивает. Значит, в себя пришла.

— В том-то и дело, что нет. Я тебя вовремя поймал. — Я ласково смотрю на жену. — Совсем не помнишь?

— Хм... — задумывается девушка, опуская глаза. — Как Роман меня отпустил, помню... И вроде вниз я скользила нормально... Но больше ничего... А мы долго тут сидеть будем? Может, пойдём уже? — Она обводит взглядом холл и добавляет поспешно, почувствовав, что я собираюсь взять её на руки: — Только я сама!