Это решение так обрадовало меня, что я едва смогла сдержаться от радостного восклицания и просто растянулась в улыбке, которая давно не появлялась на моем лице. Получалось, теперь жизнь снова обрела смысл. Новое будущее ведь не обязательно должно было быть связано с Аргосом, в стае у меня уже начали появляться друзья. Пусть я и буду карманной собачкой, зато живой и невредимой.

Не знаю, как долго я стояла и размышляла, но Андрей начал что-то раздраженно бурчать себе под нос. Я решительно двинулась в полумрак тоннеля, который через несколько метров перешел в широкую, хорошо освещенную пещеру. На меня мгновенно нахлынул запах знакомых и незнакомых трав, и голова немного закружилась. Я услышала звук падающей воды, а потом заметила небольшой ручеек, стекающий по дальней стене и убегающий куда-то вглубь. По бокам аккуратными стопками были разложены сухи и свежие пучки трав, цветов и листьев. Рядом с ними в стеклянных банках стояли уже приготовленные отвары.

— Что теперь делать? — шепотом спросила я, но даже он эхом разнесся по всей пещере.

— Ничего, — фыркнул в ответ Андрей. — Просто помоги мне сесть куда-нибудь. Гвиневры, похоже, сейчас здесь нет. Травы, может, пошла собирать, не знаю.

— Гвиневра? — едва удерживаясь от смешка, спросила я. — Это та, которая изменила королю Артуру и погубила Камелот?

— Она не губила Камелот, она не виновата, что Артур оказался таким мягкотелым засранцем. Жена ему изменила, тоже мне, большое дело! Стоило из-за этого губить свое королевство?

— Так что же? Ее назвали в честь этой самой Гвиневры?

— Нет. А может, и да, не знаю. Ее маму зовут Афина, а брата Патрокл. Похоже, кто-то из их предков с маминой стороны был повернут на мифах.

— А ты веришь в мифы? — спросила я, потому что не хотела, чтобы в пещере снова воцарялась гробовая тишина.

— И да, и нет. У нас свои взгляды на мифы, — пожал плечами Андрей.

— И ты мне, конечно же, не скажешь.

— Сказал бы, мне не сложно, только Аргос ясно дал понять, что тебе про нас знать не обязательно.

Я вздохнула, отчаянно думая о новой теме для разговора, когда рядом с пещерой раздались шаги. Я вгляделась в проход и увидела там несколько фигур: Ева и остальные нагнали нас.

Я готовилась получить нагоняй, но волчица прошла мимо, словно даже не заметила меня. Я сразу решила преподнести ей наилучшие извинения, когда все это закончится.

— Где Гвиневра? — спросил один из вошедших мужчин. Все они уже приняли человеческий облик и одеты были в боевое облачение.

— Не знаю, ее не было здесь, — ответил Андрей. — Она, должно быть, в пути, потому что мы просили Лес донести каждому, что нам нужна помощь.

Ева кивнула парню и встала рядом со мной. Чуть больше минуты царило напряженное молчание: все, включая меня, переживали за состояние Алана. Он так и не пришел в себя, хотя кровотечение Еве удалось остановить.

Наконец, когда я действительно начала паниковать из-за гробового спокойствия, у входа снова раздались шаги, а потом довольно старая женщина вбежала в пещеру. Она явно запыхалась от быстрого бега и выглядела жутко измотанной. У меня вдруг возникла мысль, а сможет ли она оказать помощь раненому, если ей самой не мешало бы выпить что-нибудь от сердца.

Но знахарка в ту же секунду, как ступила на пол пещеры, рванула к больному, минуя нас и Андрея.

— Простите, — сказала она, пытаясь справиться с дыханием. — Собирала еловые иголки почти на границе, не могла добраться быстрее.

— Не беспокойся, — тут же ответила знахарке Ева. — Ты здесь, а это главное. Теперь жизни Алана ничего не угрожает.

— Я бы так не говорила, — пробурчала Гвиневра. — Он просто снизу доверху накачен ядом. Чем вы занимались?

Она повернулась к Андрею с пылающим взглядом. Тот, к моему удивлению, смущенно опустил голову.

— Мы столкнулись с двумя довольно прожорливыми монстрами, когда были почти готовы переместиться сюда, — начал рассказ молодой оборотень. — Алан сразу же принял весь удар на себя. Мы были не готовы к битве, у них было преимущество неожиданности. Пока я успел обратиться, Алана уже несколько раз покусали и пырнули ножом. Он был слишком слаб и даже обратиться не смог. Один из них прыгнул на меня, а другой продолжал отравлять Алана своими чертовыми когтями, но потом оставил, потому что подумал, что тот умер, и перекинулся на меня. У меня не было шансов против двоих, поэтому я подхватил Алана и бросился бежать. Эти твари, вы представьте, понеслись за мной! Догнать им, конечно, не удалось, но из-за ран я скоро выдохся. Алан был совсем плох, поэтому я сразу же переместился и принес его сюда.

Я слушала, затаив дыхание, словно мне рассказывали какую-то захватывающую историю. Представить, что это происходило вживую у меня пока не получалось.

Ева и остальные оборотни тоже слушали, только с более деловым видом, словно сканируя все детали и создавая в мозгу точную модель схватки. Одной только Гвиневре было явно все равно, даже если бы Андрей начал говорить, что они летали на Луну и Алан споткнулся и упал оттуда. Знахарка была полностью погружена в свою работу. Я не сводила с нее взгляда и потому точно запомнила, в какой последовательности старая женщина делала свою работу.

Если не считать освобождение тела Алана от большинства одежды, то первым делом она промыла почти все его раны странной голубой жидкостью, смывая грязь и кровь, а потом принялась капать что-то в самые глубокие раны, от чего оттуда начинала вытекать желтоватая пена. Алан еле заметно подрагивал, но даже от такой боли в сознание не приходил. К концу рассказала Андрея Гвиневра закончила с промывкой и принялась смазывать раны какой-то густой светло-коричневой жидкостью.

Я сильно сомневалась в том, что такое лечение было лучше, чем то, которое могли бы предоставить врачи в больнице, но возразить не смела. С чего бы они стали нарушать свои древние традиции только из-за того, что человечество достигло большего прогресса?

Все напряженно молчали, и мне действительно становилось хуже с каждой секундой. Похоже, в лесу из меня вылетел далеко не весь завтрак.

— Я обработала его раны и разобралась с большей частью яда, — доложила Гвиневра через несколько минут усталым голосом, словно процедура отняла ее собственные силы. — Но он еще прилично травится его остатками. Тут уж я власти не имею. Либо его организм сам выделит нужные вещества, чтобы справиться с ядом, либо Алан не переживет эту ночь. Я не могла больше подвергать его обработке извне, иначе его тело не выдержало бы. Он потерял слишком много крови, да и повреждений много, я должна была запечатать раны. Мне жаль, но теперь я бессильна.

— Да помогут ему Бог и Богиня, — вздохнула Ева, а потом ласково добавила. — Спасибо тебе большое, Гвиневра. Я даже не представляю, чтобы мы делали без тебя!

— Подохли бы все давно, — проворчала в ответ знахарка. — Сколько вам не говори, чтобы были осторожны, вам все побоку! Не бережете себя, а мне потом расхлебывай!

— Ты самая лучшая, — рассмеялась Ева, и я тоже невольно улыбнулась.

— Потом будете благодарить, — отрезала Гвиневра. — Мне еще этому молодому красавчику нужно переломы вправить. У Алана я тоже заметила неправильно стоящую тазобедренную кость, но этим его тревожить пока нельзя.

Андрей устало вздохнул.

— Ломать будете? Они срослись уже вроде.

Я вздрогнула и в ужасе развернулась к парню. Я была уверена, что сейчас острая на язык Гвиневра обзовет его как-нибудь, а потом всего лишь наложит какой-нибудь каменный гипс. Но, к моему глубочайшему удивлению, знахарка лишь посмеялась и сказала:

— А как без этого, мальчик мой? Наши кости растут как на дрожжах, только вот не всегда верно. Что уж тут поделаешь?

У меня автоматически упала челюсть, и я поняла, что перед глазами все полетело. Меня замутило, а это я даже не представляла, что мне предстоит пережить. От одной мысли я, наверное, грохнулась бы в обморок прямо там, на глазах у всех.

— Женя, ты как? — вдруг я услышала голос Евы. — Выглядишь зеленой.