Капитан слушал затихающие шаги расторопного паренька. Тоби вызвал у него улыбку. А еще навеял мысли о старости.

Он снял одежду. У него не было возможности поменять ее… Вот уже двое суток. Двое суток без отдыха в одном и том же белье. Старая сорочка была неприятно теплой, влажной и дурно пахла. Не потом, скорее, застоявшейся кровью, которую впитала с избытком. Сбоку шел длинный, до самой полы, разрез.

Капитан вспомнил, что где–то среди вещей должно лежать зеркало. Сразу взялся за поиски. Верный Майкл перенес сюда, в комнату, кошелек с деньгами, сумку, сундук для одежды, и он долго копался в своем имуществе, хотя уже вечерело и давно следовало переодеться.

Зеркало нашлось в дорожном сундуке, там же, где и лезвие, покоившееся в бронзовом футляре. Молодой мужчина взглянул на собственное отражение. Только сейчас он вспомнил о ране, полученной прошлой ночью. По левой стороне лица сбегал свежий порез, из которого до сих пор сочились крохотные капельки крови. Стоило капитану обратить на него внимание, как тот начал ныть. Рубец не уродовал лицо, но чуть побаливал.

Красный Рыцарь встряхнулся. Вдруг закружилась голова: обычное дело после пережитого сражения, а тут еще отражение в зеркале. Он попытался рассмотреть рану на плече. Она тоже побаливала, затруднительно было определить, куда именно пришелся удар, но это из–за нее одежда пропиталась кровью.

Переживаний добавилось. Сейчас он казался себе скорее окровавленным трупом, чем живым человеком. Брэ пришлось отдирать, они накрепко прилипли к промежности из–за обилия пота и крови, область у основания гениталий невыносимо зудела и прямо–таки источала зловоние.

В комнату вернулся Тоби:

— Ванна сичас будет, милорд! Я сказал господину Майклу и господину Жаку, что вы проснулися.

На пороге появился Жак и принюхался.

Не стесняясь своей наготы, капитан обратился к пареньку:

— Тоби, возьми стеганку и вывеси снаружи, пусть проветрится. Остальную одежду отдай прачке и спроси, можно ли ее привести в надлежащий вид.

Жак повертел в руках новый подшлемник:

— Хорошая работа. Аккуратная.

И глянул на Тоби.

— Это все швея, Мэг, — сказал паренек. — Дала мне, шо капитан заказывал. Я не то, шоли, принес?

Капитан лишь покачал головой. Жак улыбнулся.

— Пойду, заплачу ей. И закажу себе такой же, — сказал он.

После небольшой заминки продолжил:

— Вы сегодня ужинаете с настоятельницей. Туда пригласили еще несколько важных особ, так что лучше приоденьтесь как подобает. И не забывайте о манерах.

Красный Рыцарь закатил глаза. На секунду задумавшись, спросил:

— Глянь плечо. Насколько там все плохо?

Жак осмотрел место, на которое указал капитан, и с уверенностью человека, сведущего в медицине, заявил:

— Зажило.

Тоби все еще держал гамбезон. Капитан взял его и приподнял. На правом рукаве был порез, который проходил от подмышечной впадины до бокового шва. Жак крякнул.

— Демон задел, когда бились, — сказал капитан. — Я спал… Вот так наваждение!

Он поднял кубок, стоявший у изголовья кровати.

— Красивая послушница дала мне его, сказала, шо вам допамагёт, — объяснил, смущаясь, Тоби.

Красный Рыцарь отыскал кошелек — то, что он не пропал в чужом кармане, само по себе было чудом — и, вынув серебряный леопард, бросил его через всю комнату Тоби, который ловко подхватил награду.

— Думаю, ты его заслужил за старания, юный Тоби, — сказал капитан, почесавшись, — а сейчас ванну!

Он выглянул во двор и увидел, как с мечами и круглыми щитами тренируются его люди. Обойдя комнату и отогнув уголок гобелена, он окинул взглядом поля, загоны для овец и дымящиеся руины Нижнего города.

— Виверны? — спросил он, все еще чувствуя неимоверную усталость.

— Весь день швырялись в нас камнями, — непринужденно сообщил Жак, — до смерти перепугали Безголового и, увы, уничтожили баллисту.

— Он снова перемещает свои орудия, — заметил капитан, — хотя нет, боглины насыпают очередной холм, а орудия все еще вне досягаемости.

Вдруг до него дошло: в присутствии подчиненных он почесывает места, к которым неприлично прикасаться прилюдно.

— Мне нужно срочно переговорить с Томом, если он, конечно, в состоянии разговаривать. Я должен получить полный отчет за сутки.

Тут он ойкнул и прикрылся стремительно сдернутым с кровати покрывалом, поскольку в комнату вошли две сельские девушки с лоханью горячей воды.

— Да ладно, чего я там не видела, — хихикнув, произнесла темноволосая.

Другая молча залилась краской. И они ушли. К счастью, не забыв оставить воду.

— Сам помоюсь, если ты не против, — сказал он Жаку.

Тот кивнул:

— Справишься, не маленький.

И пересчитал белье в корзине.

— Пока схожу, заплачу швее и приведу Тома.

— Благодарю, — ответил капитан.

Вода была горячей, почти кипяток, но он все равно решил мыться, рассчитывая отскрести с тела грязь и кровавые корки. Ему все время казалось, будто кто–то по нему ползает. Не успел Красный Рыцарь полностью погрузиться в воду, как сзади послышалось движение.

— Том? — позвал он.

— Не он, — ответил Гармодий.

Капитан привстал. Вода словно прижигала места, где у него были ссадины, порезы, нарывы. Иными словами — жгло повсюду. Тут он вспомнил, что забыл достать из сундука для одежды свое любимое мыло из Галле, с миндальным запахом.

Гармодий прошелся по комнате.

— Ты сильнее, чем раньше. — Он сразу перешел к сути дела. — Я видел, насколько ты был смертоносен и быстр прошлой ночью.

— Я ежедневно выполняю ваши упражнения, — признался Красный Рыцарь. — Как вы и учили — все, что можно сделать с помощью мастерства, я делаю.

Вода дарила обновление.

— Когда он позволяет.

— Наш противник? — уточнил Гармодий.

— Да. Он расположился как раз у месторождения моей силы.

Капитан дотянулся до источника, преодолев каменную толщу в тридцать шагов под ними. Не близко, но теперь он чувствовал покоившуюся там силу. Коснулся источника, зачерпнул силу и направил, куда задумал. Мыло поднялось в воздух, перелетело через комнату и, подняв брызги, плюхнулось в воду.

— Черт, — выругался капитан.

Вместо мыла он достал из воды брусок для заточки бритвы.

Гармодий ухмыльнулся:

— Мыло? Розовое?

— Ага.

— В любом случае ты делаешь большие успехи. Уверен, умения тебе не занимать, но чего тебе не хватает, так это размаха. Хотя мне–то легко говорить.

Маг взял мыло и встал так, чтобы капитан не мог до него дотянуться.

— Я мог бы сделать гораздо больше, если бы кое–кто не торчал у моего порога, не пытался вломиться внутрь и вырвать мою душу, — буркнул Красный Рыцарь, яростно почесываясь, — Мыло, пожалуйста!

Гармодий выглянул за гобелен.

— Чудесное окно, — промолвил он. — Ищи силу в новом месте. Ты знаешь, как это делается.

— Из источника? — спросил капитан.

— А почему бы, например, не от солнца?

— Я — дитя Диких, меня мать таким воспитала.

Гармодий даже не глянул в его сторону, поглощенный, должно быть, разглядыванием полей.

— Ты мне доверяешь, парень?

Красный Рыцарь посмотрел на высокую гордую фигуру старого мага.

— Если честно, не совсем. И уж точно не верю, что вы без подвоха отдадите мне мыло.

Гармодий захохотал. Его хохот звучат отрывисто и очень напоминал собачий лай.

— Что правда, то правда. Тогда я спрошу иначе: доверяешь ли ты мне как своему наставнику по герметизму?

Капитан несколько секунд тщательно обдумывал вопрос, затем ответил:

— Полагаю, да.

Услышав это, старый маг довольно кивнул и резко сорвал гобелен. Лучи вечернего солнца ворвались в комнату, осветив лохань.

— Тогда, если хочешь взять мыло, воспользуйся солнцем. Давай, — приказал он, держа заветный кусок в поле зрения капитана, но все так же вне досягаемости его рук.

На Красного Рыцаря дохнуло теплом небесного светила. Оно ощущалось как прикосновение силы, составлявшей ничтожную малость от целого. Он поднял мокрую руку, позволив лучам обогреть ее. Он любил солнце. Особенно весной.