Капитан повернулся к остальным.

— Думаю, у нашего противника не много опыта ведения войны против людей. Но даже если он у него есть, этими уловками мы ничего не теряем.

Лицо настоятельницы вдруг исказилось от боли. В ее глазах отразился ужас, как у затравленного животного, и она отвернулась.

— Он — человек. Или, по крайней мере, когда–то им был.

Капитан нахмурился.

— Мы сражаемся против человека?

Женщина кивнула:

— Я чувствую отголоски его мыслей. У него есть некоторые причины… опасаться меня.

Красный Рыцарь пристально, будто любовник, посмотрел в ее голубые с коричневыми разводами глаза, она выдержала его взгляд так же легко, как он выдерживал ее.

— Тебя это не касается, — чопорно произнесла она.

— Вы скрываете ценные для нас сведения.

— У тебя же, напротив, прямо душа нараспашку.

— Почему бы вам не уединиться? — тихо проворчал Том.

Капитан обратился к Милусу:

— Давай сократим количество патрулей до двух в сутки, отправлять их будем исключительно по моему приказу. Наша единственная цель — сопроводить в Замок у моста или развернуть обратно прибывающие караваны. Альбинкирк потерян. Изюминка, как далеко вы сегодня проскакали?

Новоиспеченный капрал пожала плечами:

— Лиг восемь.

Красный Рыцарь кивнул.

— Завтра… Нет, завтра мы посылать никого не будем. Ни единого человека. Завтра будем копать. Послезавтра отправим четыре патруля во всех направлениях, кроме западного. Еще через день я возьму с собой половину воинов, и мы поскачем на запад настолько быстро, насколько сможем. Постараемся отъехать на двадцать лиг, собрать купцов или караваны и глянуть на Альбинкирк. Затем вернемся сюда, по идее, у нас будет достаточно сил, чтобы дать отпор врагам, если на нас нападут по дороге.

— Ага, но против сотни людей из–за Стены, сидящих в засаде, мы не выстоим и погибнем, — сказал Том. — И это даже если с ними не будет нескольких демонов и, возможно, парочки виверн, ну и сотни ирков, чтобы потом сожрать наши тела.

Капитан скривил губы.

— Если мы уступим инициативу и уйдем в глухую оборону, то тоже погибнем. Если только король не объявится со своей армией, чтобы спасти нас.

Настоятельница закивала.

— Насколько мне известно, крепости на Стене пали, — добавил Красный Рыцарь. Он прищурился, будто этот вопрос интересовал его особенно сильно. — Как бы то ни было, мы не можем рассчитывать на помощь извне или надеяться, что это все — какой–то единичный случай. Мы должны вести себя так, словно наши ряды постоянно пополняются, как и запасы стройматериалов, еще нам нужно постараться удержать дорогу на восток свободной. Неплохо бы спровоцировать врага на парочку сражений, навязать ему время и место.

Он обвел взглядом своих офицеров.

— Всем все понятно?

Затем обратился к настоятельнице:

— Мы должны при необходимости разрушить мост.

— Это можно сделать в любой момент с помощью заклинания. — сказала она. — Оно у меня готово. Я постоянно за этим слежу: если повернуть определенный ключ в замке шлюзовых ворот, то мост рухнет в реку.

Присутствующие одобрительно загудели. Красный Рыцарь поднялся.

— Отлично. Сэр Милус, сэр Йоханнес, вы отвечаете за строительство военных объектов. Том и Изюминка, возглавьте патрули. Бент. займись станковыми самострелами, подними их в крепость и установи на четырех прикрытых участках, которые пометил Майкл. Бент, установи очередность дежурств внутри крепости. Не обращай внимания на статус воина: кто рыцарь, кто слуга, кто лучник. Просто внимательно следи за числом стражников.

Все закивали.

— А ты сам собираешься вздремнуть? — поинтересовался Плохиш Том.

Капитан улыбнулся настоятельнице.

— Мы с миледи собираемся напустить немного тумана. Оказалось, она — довольно могущественный маг.

Ему было приятно видеть, как от удивления округлились ее глаза.

Йоханнес задумчиво спросил:

— А ты, капитан?

— А я — маг с весьма скромными талантами. — Он кивнул своему новоиспеченному констеблю. — Майкл, прошу, задержись.

Пока офицеры с шумом покидали помещение, Майкл неловко переминался у двери, через некоторое время в комнате они остались втроем.

— Что ты можешь сказать в свое оправдание? — требовательно спросила настоятельница.

Лицо Майкла исказилось от тревоги.

— Я люблю ее.

Женщина улыбнулась, к немалому удивлению юноши.

— Это самый лучший ответ, который ты только мог дать в сложившихся обстоятельствах. Ты женишься на ней?

Капитан фыркнул.

Майкл же расправил плечи и твердо произнес:

— Да.

— Все же насколько ты еще юн и глуп, — заметила настоятельница. — Так чей же ты сын?

Майкл плотно сжал губы, тогда женщина подала ему знак подойти. Он приблизился и встал рядом с ней. Она подалась вперед, дотронулась до его лба, и из–под ее ладони брызнул невероятный разноцветный поток искрящихся осколков света, будто вдребезги разбилось освещенное солнцем зеркало.

— Сын Тоубрея, — произнесла она и рассмеялась. — Я знала твоего отца. Ты намного привлекательнее и грациознее него. Он так и остался безвольным человеком, который меняет стороны при малейшем дуновении ветра?

Майкл ни капли не смутился.

— Да, так и есть.

Монахиня кивнула.

— Капитан, я не стану предпринимать никаких действий, пока не закончится война. Но то, что я собираюсь сказать сейчас, говорю с уверенностью женщины, которая когда–то много лет жила при дворе, а также как маг. Этот юноша мог натворить дел намного хуже, чем соблазнить Кайтлин Ланторн.

Оруженосец взглянул на Красного Рыцаря, которого опасался больше, чем десятерых настоятельниц, и повторил:

— Я люблю ее, милорд.

Капитан подумал о спрятанной под латной рукавицей записке и словах настоятельницы, похожих на предсказание, и внезапно осознал, что они верны.

— Замечательно. Лучшие романы случаются исключительно во время длительной осады. Майкл, ты не прощен, но помилован. Однако твое помилование не подразумевает дальнейшие кувыркания с вышеуказанной особой в моем штабе. Ясно?

— Да, — ответил оруженосец и, отвесив церемонный поклон, покинул комнату.

Капитан взглянул на настоятельницу и ухмыльнулся.

— И ее сестры, конечно же, поедут с ней и, несомненно, внесут немалое оживление в размеренную жизнь замка.

Она лишь повела плечами.

— Он женится на ней, я предчувствую это.

Капитан тяжело вздохнул, а затем еще раз, поняв, что тогда никто не поможет ему снять доспехи.

— Пойдем и напустим тумана? — предложил он.

Настоятельница протянула ему руку.

— Ничто не доставит мне большего удовольствия.

Плохиш Том внимательно наблюдал за закованной в сталь спиной капитана: изящный и стройный, словно клинок, он сопровождал настоятельницу по коридору к лестнице. Йоханнес двинулся, намереваясь пройти мимо них, но Том поднял руку и преградил ему путь. Они буравили друг друга взглядами, и если бы у них были клыки, то, без сомнения, они сейчас показали бы их.

— Уймись! — потребовал Том.

— Мне не нравится, когда мной командует мальчишка, — заявил Йоханнес. — А он — мальчишка, к тому же неопытный. Едва ли старше своего оруженосца. Того «особо одаренного» юнца.

Он сплюнул.

— Я говорю: «Уймись», — сказал Том не терпящим возражений тоном. Обычно с такого начинаются драки, реже заканчиваются. — Тебе никогда не стать капитаном. Мозги не те, денег нет и, как и у большинства из нас, происхождение не то. А у него все это имеется.

— А я слышал, мальчишка едва не профукал замок, лапая монашку. Пока ты рисковал жизнью, он ворковал и обжимался с девицей. Вот что я слышал.

Йоханнес отступил и скрестил на груди руки.

— Знаешь, почему я едва не обссыкаюсь от смеха, наблюдая за тобой? — Том наклонился вперед, пока его нос чуть ли не уперся в нос престарелого Йоханнеса. — Когда он отдает приказы, ты, черт побери, выполняешь их, как дрессированный пес. И поэтому так ненавидишь его. Потому что он для этого и рожден. В нашем деле капитан не новичок, он — бастард одного великого человека и вырос в огромном замке, где у него были лучшие учителя, лучшие фехтовальщики, лучшие книги и пять сотен слуг. Он отдает приказы без колебаний, чего не скажу о себе, ему и в голову не приходит, что кто–то может ослушаться. И ты не возражаешь. Просто подчиняешься, а потом ненавидишь его за это.