С предельной осторожностью чародей начал создавать укрывающие печати, для отвода глаз громко приказав Диким:

— Атакуйте!

Там, высоко во вражеской крепости, кто–то воспользовался чистейшей, первозданной силой земель Диких для создания мощного заклинания. Шип не стал дожидаться, пока ловушка захлопнется. Чародей попросту сбежал.

Жан де Вральи просчитал все наперед. Он вел воинство Альбы примерно милю на запад вдоль реки. Небольшая группа боглинов попыталась бросить им вызов, и его меч вкусил немного вражеской крови. Рубить этих тварей было не сложнее, чем срезать кочаны капусты с грядки.

А теперь…

Вот она, слава.

Де Вральи поднял руку, сжат кулак и приказал:

— Стоять! А теперь поворотите коней на врага!

Это не было похоже на воинский приказ, но он никогда прежде не руководил столь многочисленной армией и не знал нужных команд на местном языке. Поэтому выехал вперед и поскакал вдоль колонны.

— Лицом ко мне! Ну же! Разворачивайте коней!

Стоило ему втолковать это полудюжине рыцарей, как его поняли и все остальные. И, пусть не сразу, но колонна в тысячу лошадей перестроилась в шеренгу, а де Вральи поскакал впереди, держа копье над головой и сверкая выгравированным на груди гербом альбанского королевства.

«Я стану королем».

Неясно, откуда и почему к нему пришла эта мысль, тем не менее она появилась, и Жан, широко улыбнувшись, повернул коня к противнику, располагаясь в центре могучей шеренги. Правее шли пешие рыцари под предводительством его кузена, а королевские гвардейцы только–только схлестнулись с врагом, сильно уступая тому по численности.

Но это было уже не важно. Он сам теперь готовился врезаться в ряды врагов. Они лишились всякой поддержки извне, и их количество неумолимо сокращалось. Это означало, что ни здесь, ни в землях Диких не существует силы, способной остановить тысячу конных рыцарей.

Де Вральи высоко поднял копье над головой, чувствуя удивительную, живительную силу ангела, переполнявшую его.

— За Бога и честь! — взревел он.

— Deus vult![83] — прокричали рыцари и опустили забрала.

И они ринулись вперед.

Но для них битва закончилась еще до того, как чье–либо копье нашло свою цель. Стоило рыцарям показаться из–за моста, как весь правый фланг вражеской армии начал стремительно таять, отступая под прикрытие леса. А когда люди перешли в наступление, с поля ретировались виверны, тролли и группа демонов. Просто развернулись и бросились наутек. Дикие прекрасно понимали опасность, которую представляли собой люди, а потому сбежали, как убежит любое встретившее более крупного хищника животное. Виверны взмыли в воздух, недобитые тролли неслись прочь с изяществом каменных исполинов, а демоны в беге не уступали скаковым лошадям, и угнаться за ними было невозможно.

Лишь ирки да боглины осмелились принять вызов.

А в самой гуще боя, удерживаемые волей Шипа, дюжина могучих существ и орда боглинов не оставляли попыток убить короля и темное солнце.

У капитана не осталось сил, чтобы поднимать меч. Удерживая клинок обеими руками, он втыкал острый конец в лица и грудные клетки врагов, будто то был вовсе не меч, а короткое копье.

Мгновения, когда ему было страшно за собственную жизнь, слились в один жуткий сгусток. Чей–то острый как коса коготь скользнул в щель забрала и то ли благодаря сноровке Красного Рыцаря, то ли по счастливой случайности не оставил его слепым или и того хуже, а лишь срезал кусок кожи на голове вместе с волосами.

Несколько ирков сбили капитана с ног и принялись с убийственной яростью колотить худыми, но, тем не менее сильными конечностями по стальной броне. Медленно, будто в заторможенной реальности, правой рукой молодой мужчина преодолел сопротивление обрушившихся на него врагов, выхватил притороченный к бедру рондельный кинжал и спустя несколько секунд уже стоял на одном колене, вокруг валялись мертвые ирки, а с клинка капал ихор.

По спине заскрежетала чья–то броня. И они стали рубиться спина к спине. Он понятия не имел, кто это, но был благодарен уже за то, что это стальные доспехи рыцаря, а не хитиновый панцирь врага.

Рядом с ними возник демон. Ростом этот повелитель земель Диких был выше боевого коня. Перед началом сражения капитан не обратил внимания на то, что среди нападавших не было демонов. Теперь же, когда один из них возвышался над ним, решил, что подобного противника он видит впервые.

Гребень на голове чудовища сильно отличался от гребней тех демонов, с которыми Красный Рыцарь встречался в лесах на западе и как–то во тьме, — этот был лилово–синий. Монстр внимательно рассматривал стоявшего перед ним человека, но не нападал. Капитан, в свою очередь, не отводил глаз от демона, досадуя, что под рукой нет привычного копья, оставшегося на оружейной стойке в крепости, нет коня, баллисты и пары десятков не измотанных боем товарищей.

В руках демон сжимал топор величиной с колесный вал телеги. Кремневое лезвие перепачкано запекшейся кровью.

Противник отвел глаза.

Будь у капитана в запасе хотя бы немного сил, он успел бы прыгнуть и ударить монстра, пока тот отвлекся, но вместо этого он лишь сделал очередной глоток воздуха.

Демон снова посмотрел на него.

— Ты — темное солнце, — наконец вымолвил он. — Я могу тебя убить прямо здесь, но, если ты меня ранишь, я, скорее всего, умру. Поэтому, — демон отсалютовал Красному Рыцарю топором, — долгих тебе лет, враг моего врага.

Развернулся и убежал.

Капитан в недоумении смотрел, как огромная фигура, раскидывая на своем пути боглинов, мчалась прочь, не понимая, кто или что это было. И почему его оставили в живых. Красного Рыцаря пробрала дрожь.

Снова перед ним кишели боглины. Ударом меча он снес тварь, обхватившую приора, пожилой мужчина благодарно отсалютовал и продолжил сражаться. Чуть позже капитан увидел, как упал король, прорубил путь к монарху и встал над его головой. Именно тогда все чудовища земель Диких рванули к нему.

Через несколько секунд он и сам оказался между Изюминкой и Плохишом Томом, а распростертое тело короля Альбы неподвижно лежало на земле. Последняя атака монстров была преисполнена безумной ярости, удары сыпались градом, и только доспехи спасали рыцарей, ибо отбиваться сил у них не оставалось.

Однако Том продолжал убивать.

Изюминка продолжала убивать.

Майкл продолжал убивать.

Поскольку единственное, что мог сделать капитан, — это не двигаться с места, то он продолжал стоять истуканом.

Чудовища пришли за ним, и он пережил их наступление.

В какой–то момент удары прекратились. Больше не от кого было отбиваться. Некому противостоять. Совершенно не задумываясь, почему так произошло, Красный Рыцарь открыл забрало и глубоко вдохнул. А потом наклонился, чтобы проверить, жив ли король. Тот был еще жив.

У капитана с собой была кожаная фляга с водой. Была. Всего час назад. Он принялся ее искать, в полном изнеможении еле переставляя ноги.

Не нашел.

Вновь почувствовал, как к его спине кто–то прислонился, и обернулся — это был капитан королевских гвардейцев, сэр Ричард Фитцрой. Тот устало улыбнулся.

— Клянусь, я построю церковь, — пообещал Майкл, — и зажгу тысячу свечей во славу Девы.

— Лучше меч почисти, — посоветовал Том.

У него в кошельке нашелся кусок ткани, и гигант сразу же перешел от слов к делу.

Изюминка, в отличие от остальных, даже не улыбнулась. Вытащив платок из–под нагрудника, она обтерла лицо, потом, поняв, чем именно занят капитан, сняла с плеча висевшую на ремне деревянную флягу с водой и передала ему.

Красный Рыцарь опустился и дал королю Альбы напиться.

Монарх улыбнулся.

Конный рыцарь остановился рядом, отбросив на них тень. Боевой конь чувствовал себя неуверенно на податливом возвышении из мертвых боглинов, и наездник грубо усмирил животное, выругавшись на галлейском. Он осмотрелся по сторонам, будто в ожидании чего–то.