— Я хочу, чтобы она поддерживала круг вместе с нами, — сказала настоятельница тоном, ясно намекающим, что возражений она не потерпит.

Гармодий вздрогнул:

— Значит, я раскрою все свои секреты всем присутствующим в зале женщинам?!

— Все равно у вас нет времени на женщин, — отрезала Амиция, — зато женщины используют силу аккуратнее и ровнее, разве этого недостаточно?

— Женщины, как никто, умеют излечивать, но не атаковать, — возразил маг.

Вместо ответа Амиция подняла голову, и над ней образовалась зелено–золотая сфера, которая поплыла в сторону мага и зависла на середине пути между ними.

— Испытайте меня.

Капитан оторопел от ее умения владеть силой. Настоятельница же, напротив, по–кошачьи усмехалась. Гармодий фыркнул и ударил сферу собственным заклинанием. Сфера отклонилась не более, чем на палец. Затем снова пришла в движение и кинулась на мага. Тот попытался поймать сгусток силы, одолеть его, оттолкнуть. Сфера поддавалась, расстояние между ней и Гармодием медленно увеличивалось.

— Ладно, полагаю, никто здесь не сомневается, что ты сильнее, — пожилая женщина щелчком пальцев заставила сферу исчезнуть, — правда, не настолько, как ты, наверное, полагал.

— Ты невообразимо сильна, сестра. — Гармодий тяжело перевел дыхание.

— Давайте объединимся, — предложил капитан, — у меня есть несколько воспоминаний, которые будут вам полезны, хотя моя наставница всегда говорила: открывая дверь, не забывай о прочности своих стен.

— Отдам слишком много, а взамен получу слишком мало, — заметил маг. — Но все же настоятельница абсолютно права. Я не могу оставаться в стороне.

Он протянул руку Амиции. Девушка любезно ее приняла. Взрослые, державшиеся за руки, походили на увлеченных игрой детишек.

— Капитан, я собираюсь произнести молитву. Постарайся, чтобы из–за своего неверия ты не превратился в облачко дыма.

Она обратилась к Богу.

В дверях стояла Пруденция.

«Раз у тебя сегодня гости, попросил бы меня подмести», — произнесла она.

В зале материализовалась настоятельница. Здесь она была гораздо моложе, роскошнее, выше, стройнее, с решительным выражением лица, так непохожим на ее нынешнее.

Амиция походила на фею с зеленой кожей.

Гармодий выглядел молодым и сильным. Странствующий рыцарь с золотым ореолом.

Мирам сияла, подобно полированной бронзовой статуе.

Мэг осталась сама собой.

Капитан стоял на изящном мосту, одновременно в месте силы Амиции и своем собственном.

Попал в облицованный плиткой зал, сел в удобное мягкое кожаное кресло, возле которого расположились шахматные доски и различные механизмы с множеством колес — это, должно быть, место силы Гармодия.

Увидел часовню, окруженную статуями рыцарей и их дам сердца, или, как оказалось при внимательном рассмотрении, статуями дам в окружении рыцарей, скованных золотыми цепями. Часовня, пропитанная куртуазной любовью, могла принадлежать только женщине. Капитан преклонил колено у каменного алтаря с чашей, наполненной кровью. Место определенно принадлежало Мирам.

Он стоял в зале настоятельницы, сжимая в руках иглу. Место силы Мэг находилось снаружи. Поймав себя на этой догадке, он лишь сейчас понял, насколько могущественными были чары Мэг. Он сам, Гармодий, настоятельница и остальные — они работали с податливой нематериальной субстанцией, а швея творила осязаемое и долговременное. Это место было переполнено здоровьем, жизнью, добром и силой. Время там отсутствовало напрочь.

Капитану многое стало известно, немало узнали и остальные от капитана. Вместе они поняли, как нужно действовать.

И затем, будто прервав поцелуй, он снова стал самим собой.

Столь продолжительное единение отняло много сил, и капитана слегка пошатывало. Чужие мысли и взгляды давили на собственные, изматывали, зато теперь он, как и Гармодий, понимал, отчего пение свято верующих сестер оказывало столь мощный герметический эффект: они изучали и применяли силу сообща, как единое целое.

Гармодий потеребил бороду:

— Ты рискуешь больше всех, парень.

— Помилуйте, разве вам не в радость принести священную жертву ради победы? — криво усмехнулся капитан.

Настоятельница закатила глаза:

— Временами твое богохульство примитивно донельзя. Но даже такой ты нам дорог — постарайся вернуться живым.

Красный Рыцарь встретился взглядом с Амицией, и они улыбнулись друг другу.

— Тогда мне следует подготовиться как можно лучше, — заключил капитан, отвесил поклон и вышел.

Первым делом он отправился в северную башню. Поднялся на второй этаж. В черных кожаных ботинках на мягкой подошве он ступал тихо, а любители поиграть в азартные игры привыкли к грохоту саботонов.

Плохиш Том резался в пикет.

— На два слова, — произнес капитан.

Горец резко обернулся, закусил губу и положил карты рубашкой вверх.

— Тут такие карты, что не страшно и отойти, — произнес он беспечно, но неубедительно.

Бент что–то прикрывал рукой. Красный Рыцарь решил, что может позволить себе не обратить на это внимания.

— Не бойся, никто твои карты не тронет, — успокоил горца Бент.

— В твоих же интересах, чтобы так и было, — предупредил Том и последовал за капитаном на балкон, выходящий во внутренний двор.

— Милорд?

— Этой ночью я собираюсь сделать вылазку в тыл врага, Том, — негромко сказал Красный Рыцарь, — и хочу, чтобы ты отправился со мной.

— Весь в вашем распоряжении! — оживленно воскликнул здоровяк.

— Попытаемся убить… Ну, ты сам понимаешь кого. — Капитан приложил два пальца ко лбу, изображая то ли рога, то ли ветки.

От удивления глаза Тома еле заметно округлились, и он, додумавшись, загоготал:

— Да это чистое безумие! Надеюсь, мы едем прямо сейчас?

— Тебе еще предстоит отобрать двадцать латников. К черту график службы, мне нужны самые лучшие.

— Будет сделано. Почти все, кого возьмем с собой, уже отдохнули, — заверил гигант.

— Тьма будет непроглядная. Нужно, чтобы ты прикрывал меня, когда я… Том, надеюсь, ты понимаешь, что я собираюсь использовать силу?

— А как же, — ухмыльнулся тот, отворачиваясь. — Ребята, как один, твердят, что видели ваши чародейства, пока вы бились с демонами.

— Это правда, — подтвердил Красный Рыцарь. — И если мне придется сделать это снова, нужна будет твоя помощь: я не смогу делать одновременно и то и другое.

— Весь в вашем распоряжении, — повторил Том. — Отправляться во тьму бить этого рогатого вурдалака… Нам нужен менестрель.

От такого кульбита капитан оторопел:

— Менестрель?

— Кто–то ведь должен записать, как все было, — горец всматривался в темноту, — и сложить потом о нас песню.

Красный Рыцарь не знал, что ответить, и попытался похлопать Плохиша Тома по плечу, но тот перехватил его движение:

— Вы сами–то верите, что нам под силу одолеть его одной сталью?

— Нет, Том, совсем не верю. Но хочу попытаться, — мрачно ответил капитан.

— Значит, мы — лишь приманка, — подытожил здоровяк.

— Порой ты на удивление прозорлив, друг мой, — невесело подтвердил его догадку Красный Рыцарь.

— Когда в воздухе пахнет смертью, я вижу сквозь каменные стены.

Все было готово для следующей атаки. Два мощных заклинания надежно спрятаны внутри специально выведенных для этого существ, напоминавших бледных голых улиток, копошившихся на поросшем мхом окаменелом панцире Шипа.

Наказывать виверн, вернувшихся ни с чем, он не стал, поскольку и сам не особо рассчитывал на успех этого предприятия. Но из–за их неудачи ему придется действовать самому, а Шип крайне этого не желал. Не хотел тратить уйму сил на лобовую атаку крепости. Не хотел подставлять себя под удар бывшего ученика и темного солнца. Хотя, по его меркам, они и слабые, но отнюдь не глупые или беспомощные.

Не хотел биться с ней. Здравый смысл подсказывал, что ее смерть сделает его сильнее, но связь с ней была одновременно связью с прошлой жизнью. И его слабостью.