Сим уставился на нее.
— Да не ты, глупый, — пробормотала Амиция.
ЛИССЕН КАРАК, НИЖНИЙ ГОРОД — КРАСНЫЙ РЫЦАРЬ
Капитан чувствовал, как воздух наполняется ядом, и не знал, как от него избавиться. Несмотря на то что она помогла ему увидеть.
Проклятие. Физическое воплощение проклятия.
Он бросился во Дворец воспоминаний и обратился к наставнице:
«Мне нужна твоя помощь».
Она улыбнулась.
«Проси о чем угодно».
«Проклятие. Физическое воплощение — отравленный воздух», — пояснил он, направляясь к двери, ведущей из Дворца наружу.
«Он только этого и ждет…»
«Полагаю, сейчас он занят другим. Если я ничего не предприму, погибнет много людей», — потянувшись к ручке, сказал он.
«Если проклятие получило физическое воплощение, то, наверное, его можно снять с помощью чего–то физического, — грустно улыбнувшись, предположила Пруденция. — Я тоже не знаю, как от него избавиться».
«А ведь это отличная идея. — Он посмотрел вверх на символы. — Ветер».
«Да», — согласилась Пруденция.
«Святой Георгий, западный ветер, козерог», — произнес молодой мужчина, и ряды символов беззвучно завращались.
Красный Рыцарь потянулся к ручке двери. Он ощущал за ней своего врага, но другого выхода у него не было. Резко распахнул дверь и тут же с грохотом ее захлопнул.
ЛИССЕН КАРАК — ИЗЮМИНКА
Ветра ничто не предвещало, но сперва на них обрушился холодный шквал, а потом мощный вихревой поток с востока.
Изюминка судорожно вздохнула.
— Натяни на лицо шарф, — крикнул ей капитан. — Все что угодно.
Ветер развеял яд, но он все еще чувствовал его. А потом он заметил еще одно заклинание. Оно было хрупким, словно снежинка, и на мгновение показалось, что воздух сияет, будто весь окружающий мир соткан из магии.
ЛИССЕН КАРАК — ГАРМОДИЙ
Гармодий наблюдал, как колдует настоятельница, но размышлял лишь над словами Шипа о том, что люди слишком разобщены. Заклинание было прекрасно. Своего рода математический герметизм, тронувший его до глубины души. В нем заключалось вращение планет и пути звезд по небу. И многое другое, мыслимое и немыслимое…
— А вы гораздо могущественнее, чем я предполагал, — заметил Гармодий.
Она улыбнулась. И то была улыбка королевы.
— Кто вы?
— Вы знаете, кто я, — игриво ответила она и поднялась. — Думаю, Шипу будет очень сложно применить эту уловку еще раз.
Гармодий приподнял бровь.
— Уловку? Это вовсе не герметизм. И не заклинание в том роде, в каком я их разумею.
— На небе и на земле существует множество вещей, выходящих за рамки вашей философии, — произнесла настоятельница. — Он использует смерть ирков для подпитки своего проклятия. Это очень, очень древний способ колдовства.
Старый маг все понял и кивнул.
— Но вы…
— Я сражаюсь за жизнь. Как и мой Бог, — с нежной улыбкой пояснила она. — На какое–то время он оставит нас в покое. Мне нужно переговорить с послушницей. Прошу меня простить.
Гармодий поклонился, а когда она скользнула мимо него, произнес:
— Госпожа…
— Да, маг? — Женщина остановилась, прислуживающие ей тоже, и она махнул им рукой, приказывая удалиться.
— Если мы соединимся, госпожа…
Ее лицо исказила недовольная гримаса.
— Вы узнаете мои самые потаенные мысли, а я ваши.
— Так мы станем намного сильнее, — настаивал Гармодий.
— Я уже связана со своими послушницами и всеми сестрами. Нас объединяет хор.
— Конечно, объединяет. Боже ты мой, в этом никто и не сомневается. Я отнюдь не глупец.
Все стало еще очевиднее. Сорок не самых сильных магов, объединенные вместе, становятся воистину могущественными. Но это требует невероятной согласованности.
Как у монахов.
Или монахинь.
— Я обдумаю ваше предложение, — с улыбкой согласилась она.
Он еще какое–то время смотрел ей вслед, а потом уселся под яблоней.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
ЛИССЕН КАРАК — МАЙКЛ
«Осада Лиссен Карак. День одиннадцатый.
Чтобы поддержать гарнизон Нижнего города, небольшой укрепленный бастион у подножия горы, капитан лично отправился в дозор. Для последующих атак враг соорудил собственные осадные машины, катапульты и требушеты. Поскольку наши боевые орудия ведут обстрел сверху, то патрули могут свободно перемещаться от крепости до улиц Нижнего города. Капитан утверждает, что Дикие в первую очередь попытаются захватить именно его. Враг уже дважды пытался это сделать, но оба раза неудачно и с большими потерями. За вчерашний день мы не потеряли ни единого человека, будь то мужчина или женщина. Настоятельница воззвала к Божьей помощи и развеяла ядовитый туман. Благодаря ее молитвам многие солдаты воспряли духом.
Боевые орудия врага ведут по нам непрекращающийся обстрел. В воздухе сильно пахнет гарью, и многие фермеры начинают проявлять недовольство.
Ночью боглины напали на Замок у моста, но их внезапная атака захлебнулась, и они отступили».
Майкл отложил перо и покачал головой, заметив чернильное пятно на указательном пальце. Прошлым вечером Кайтлин не вышла, чтобы встретиться с ним, хотя знала, что он отправляется в Нижний город. Негодование фермеров начало выплескиваться. Старый Сет Ланторн, бахвалившийся в первые дни осады, стал мрачен и немногословен. И теперь, когда Майкл проходил мимо, он слышал, как за его спиной перешептывались местные жители.
Им не нравилось, что их сыновей забрали в лучники, и то, что…
«Я женюсь на ней», — подумал Майкл. Но тянуть с этим не следовало.
ЛИССЕН КАРАК — КРАСНЫЙ РЫЦАРЬ
Куртина вокруг Нижнего города постепенно превращалась в щебень.
Перед самым рассветом набежавшие тучи спрятали звезды, и пошел дождь. Несильный, но холодный и пронизывающий.
— Готовится атака, — сказал Тоби, потирая щеку. От выпитого сидра даже дыхание его казалось сладким.
Сонный капитан поднялся, чувствуя себя так, словно его долго пинали ногами. Выполнять ежедневные герметические упражнения оказалось невообразимо трудно, а надевать доспехи равносильно самоистязанию, пришлось обратиться за помощью к Тоби, поскольку Майкл отправился в Нижний город. Теперь все в крепости должны были неукоснительно выполнять свои обязанности.
Когда Красный Рыцарь поднялся на стену, в полях царило оживление: ирки стояли ударным фронтом с южной стороны города. Твари обзавелись щитами — огромными павезами[78] из толстой коры срубленных в чаще деревьев.
Выстроившись в шесть колонн, ирки тускло отсвечивали под дождем.
Под командованием Плохиша Тома было двадцать латников и столько же оруженосцев и слуг, двадцать лучников находились на башне. Уныло поблескивали доспехи воинов, занявших позиции в брешах городской стены.
Орудия врага безмолвствовали.
Уилфул Убийца поднялся на стену к капитану и, указав на расчищенное место, где раньше стояла южная башня, доложил о готовности. На уровне второго этажа возвели орудийную платформу, на ней установили требушет, длина метательного рычага которого не уступала высоте шпиля часовни.
Капитан устало улыбнулся в ответ.
— Давай проверим, сможем ли мы преподнести мастеру Шипу очередной сюрприз. Пошли.
Первый камень загружали с некоторым трепетом и волнением. Требушет был способен запустить закованного в броню человека на пятьсот шагов. Боевого коня — на триста. Перед выстрелом Уилфул суетился, словно мать, впервые отправлявшая дитя в церковь. Крутился тут и Безголовый, чья любовь к осадным механизмам пересиливала здравый смысл и желание отдохнуть лишний часок. Отодвинув загрузчик, он поместил камень в связанную из пеньковых веревок сеть.
— Окажете честь сделать первый выстрел? — спросил Уилфул.
