Явив столице своей воочию, каков её правитель, Тамерлан спустя некоторое время отправился на свершение новых злодейств, на сей раз в земли Фарсийские, где возвысился и блистал силой и доблестью шах Мансур, властитель Шираза. Дойдя до Мазандерана, страны, обильной пышными лесами и являющей собою рай на земле, Тамерлан остался тут на зимовку, а шаху Мансуру писал письма: «Доколе ты, поганый пёс, будешь обижать возлюбленных мною жителей улуса Гулагу? Доколе Испагань и Шираз будут рыдать под твоим невыносимым гнетом? Доколе творенье Аллаха, человек, будет бесправен в подвластных тебе землях? Берегись, нечестивец, ибо когда я принесу угнетённым тобою свободу и счастье, твоя участь окажется печальнее их нынешней судьбы». Будучи одним из писарей в свите Тамерлана, аз грешный сам записывал сие послание Мансуру и посему столь явственно помню лживые слова моего государя. Он говорил о свободе и счастье для жителей Шираза и Испагани! Недолго оставалось ждать им, чтобы увидеть, каковы эта свобода и это счастие!
Зимними месяцами того года, который у магометан исчисляется как семьсот девяносто пятый, а у христиан как одна тысяча триста девяносто третий, Тамерлан устремился, ведя свои злобные тумены, в земли полуденные, в направлении на Кум, Испагань и Шираз. Отважный шах Мансур с войском, десятикратно меньшим, нежели рать Тамерлана, храбро выступил навстречу врагу и сражался до тех пор, покуда все его воины не полегли у стен Шираза, защищаясь от воинственных чагатаев. Последним остался сам шах Мансур. Раненый, он бился до последнего вздоха, покуда два нукера Тамерлана не отсекли ему голову.
Когда же некому стало защищать бедных жителей земель Фарсийских, они, яко стадо овец, оказавшееся без пастыря, достались зубам голодной волчьей стаи. Разграбив Шираз, Тамерлан повернул свои войска, возвратился в Испагань и здесь, обвинив жителей сего града в неповиновении, устроил резню невиданную. Каждому своему воину он приказал принести по две отсечённые головы, а кто не принесёт, то у того самого — голову с плеч! И все несли, отнимая у людей жизни в страхе потерять жизнь свою. И весь град Испагань стал градом мёртвых, а из отсечённых голов воздвигнута была высокая башня. На ту башню Тамерлан заставил взобраться своих мулл, сиречь именуемых так иереев, и чтобы те муллы с высоты той страшной постройки отслужили богу Аллаху благодарственный молебен. Се свобода, се счастие, о коих злодей писал в письмах своих и провозглашал изустно, якобы он несёт их покорённым и угнетённым жителям земель Фарсийских! О лицемер! О нечестивец! О исчадие адово! Здравый рассудок мутится и тускнеет при одном только виде отрубленных глав, сложенных в виде высокой башни, да так, чтобы лицами наружу. И аз, писарь грешный, видел всё сие собственными очами. Дивлюсь, како не соделался бесноватым от зрелища страшного! Но что же должно быть на душе у того, кто своею волею учинил сие безбожное и кровоточивое злодеяние!
Однако же видел ли я хотя бы раз раскаяние в очах отродия дьявольского, именуемого Тамерланом-царём? Ни разу. Всегда довольный собою, он думал лишь о том, как много на свете остаётся голов неотрубленных и как много незагубленных жизней. Даже и сам Аллах, взирая на нечестивца, кажется, смутился в сердце своём и перестал наказывать разбойника лютого, готовя ему наказание по заслугам в посмертном чертоге.
Посеяв смерть и ужас в земле Фарсийской, отпрыск Сатаны двинулся в страну Арабского Ирака, где в стольном городе Багдаде царствовал султан Ахмад. Багдад-город по-русски означает «жилище мира», иные же рекут, что се — «Богом данный», яко же и по-русски. Султан Ахмад имел войско многочисленное, крепости сильные, снаряжение богатое, но дух шаткий. Услышав о гибели доблестного Мансур-шаха, вострепетал и, взяв своё имущество и семью, бежал в Аравийскую пустыню. И когда рать Тамерлана приблизилась к Багдаду, жители мирного города сдались на милость завоевателя. Но сие было нелюбезно сердцу смертоносному. Тамерлан искал повода, чтобы учинить расправу над жителями покорного Багдада по подобию казни испаганской. И если ищешь повода для злобы, без труда найдёшь его, коли сердце твоё — пылающий злобою угль.
Жил некогда в Багдаде праведник-имам по имени Абу-Ханиф. Могила его была в некотором запустении, и, увидев её, Тамерлан сделал вид, будто горестно страдает и плачет о нерадивости багдадцев. И приказал он построить великую гробницу над могилой праведника Абу-Ханифа, а жителей города строго наказать за то, что они не пекутся о величии мёртвых угодников Аллаха. Протекая по местам глинистым, Тигр-река, что в Багдаде, имеет цвет зеленовато-жёлтый, и такою видел я её, когда в свите Тамерлановой въезжал в град мира и спокойствия. Но другою суждено было увидеть мне Тигр-реку, когда потоки крови окрасили её в багрянец — это по приказу Тамерлана секли головы покорным и мирным багдадцам!
Расширив и утвердив свои завоевания до пустынь Аравии и границ сирийских, до Фарсийского моря[137] и Евфрат-реки, Тамерлан замыслил новый поход противу Тохтамыша, на сей раз желая взлететь на горы Кавказские и, спустившись с них, овладеть Хаджи-Тарханом[138] и Сарай-Берке, двумя столицами великой Золотой Орды, иначе именуемой Джучи-улусом. Царство Азербайджанское, покорённое Тамерланом, было отдано во власть Мираншаху, но Тохтамыш стал угрожать завоеванием Азербайджана и даже договорился с грузинским царём Георгием, да пропустит тот татарское войско через ущелье Дарьял. Егда дошла весть о том, что татары великою ратью дошли до реки Куры, Тамерлан немедленно выступил на сближение с противником, но Тохтамыш отступил к Дербенту, не захотев боя, ожидая подкрепления. Тамерлан тоже собирал силы и токмо весною девяносто пятого года накопил их достаточно.
Вновь могу дословно вспомнить письмо Тамерлана, направленное тогда Тохтамышу, ибо и это послание моею рукой было составлено. И говорил в том письме Тамерлан Тохтамышу так: «Во имя всемогущего Аллаха-бога спрашиваю тебя: с каким умыслом ты, хан кыпчакский, ведомый демоном гордости, вновь взялся за оружие? Разве ты забыл, как воевал со мною в последний раз, когда десница Аллаха вела меня, не имеющего десницы, и обратила в пыль все твои силы, богатства и власть? Образумься же, неблагодарный! Вспомни, сколь многим обязан ты мне в своей жизни. Даю время тебе одуматься и уйти от справедливого возмездия, которое ты давно уже заслужил себе. Реши, чего хочешь — войны ли, мира ли? Выбери одно из двух. Я же готов и к войне, но готов и к миру. Одно только объявляю тебе: коли выберешь войну, не жди ни милости, ни пощады».
Сие послание было отправлено Тохтамышу, и тот хотел уж было помириться со своим бывшим благодетелем, а нынешним врагом, если бы не его дружинники, которые алкали встретиться с Тамерланом и в битве завоевать себе славу. Они составили ругательное ответное письмо и дали его подписать Тохтамышу. Когда Тамерлан получил сей ответ, он пришёл в бледную ярость и тотчас двинул рать свою в направлении Дербента. А была та рать огромна и состояла из сорока туменов, насчитывая более четырёхсот тысяч воинов.
Спускаясь же со склонов Кавказа, злодей замыслил, как и в прошлый раз, очернить душу свою грехом убийства целого племени, и как тогда исчезли кембермены, так теперь были перерезаны кайтаки, небольшой народец, мирно обитавший на полунощных склонах гор Кавказских и тем только провинившийся пред историей, что оказался на пути великого смертолюба. А между тем был сей безгрешный народец кайтакский среди народов, познавших свет Спасителя и Бога нашего Иисуса Христа, и, оправдывая злодеяние своё пред ближними своими, Тамерлан говорил, что наказал неверных за то, что не поклоняются Аллаху и пророку Магомету.
Передовое войско Тохтамыша встречало Тамерлана на берегу реки Койсы, текущей в очень глубоком ущелье, но Тамерлан, переведя самую излюбленную свою дружину вверх по течению, взял крепость Тарки и, напав с той стороны, обратил передовое войско Тохтамыша в бегство, преследуя его до реки Терека. Тохтамыш сам поспешил на выручку своим, и здесь, на Тереке, произошло великое сражение. Силы были равны, и рать Тохтамыша в числе не уступала рати царя самаркандского, но год от года питаемые войной чагатаи оказались и на сей раз полными победителями. К концу дня пятнадцатого апреля всё войско Тохтамыша обратилось в бегство. Хан Золотой Орды искал спасения в своих столицах, Тамерлан преследовал его до самых берегов Итиля — Волги. Здесь он прижал беглецов к реке и истребил тех, кто не пал в бою на Тереке. Хаджи-Тархан и Сарай-Берке без боя достались победителю. Тохтамыш бежал дальше, до самого Булгара, туда, где был бит Тамерланом в прошлый раз.
