Но десятилетний Василько и не думал перед Юрием унижаться. Он, много унаследовавший от отца, сохранял свое достоинство. Сиротство не сломило его, напротив, с каждым месяцем Василько становился все более волевым и зрелым.

Неизменный воевода Воислав Добрынич довольно говаривал боярам:

— Наш князь, слава Богу, мужает.

Бояре, хорошо ладившие с Константином Всеволодовичем, возлагали большие надежды на его сына, кой не даст в обиду Ростов. Лишь бы быстрее рос и дал отпор притязаниям князя Владимирского. А пока тот спит и видит на ростовском княжении своего подручника. Что ему «братий» договор?! Не тот Юрий человек, дабы сдержать, скрепленное владычным благословением, свое слово. Булгары Устюг взяли, а он и пальцем не пошевелил. Вот тебе и дядя родной! Злой. Сердце с перцем, душа с чесноком.

Князь Василько, выслушав гонцов из Устюга и Унжи, велел позвать к себе боярина Воислава Добрынича.

— Не худо бы дать булгарам отпор, воевода.

— Дружина готова, Василько Константинович.

— Булгары пришли числом великим. Может, вече собрать? Мыслю, ростовцы дадут добро на сбор ополчения. Что скажешь, Воислав Добрынич?

Василько уже в который раз проверял свои задумки на умудренном воеводе, кой всегда давал дельные советы.

— С ополчением гораздо надежней, Василько Константинович.

Ростовцы, собравшись на вече, поддержали князя. Тотчас были выбраны «градские старцы»[39] и тысяцкий, кои разошлись по улицам и слободам, дабы набрать «тысячу» — городской полк; сотских и десятских также выкликали на вече.

Затем бирючи-глашатаи поскакали по селам и деревням. По решению вече смерды были обязаны не только дать лошадей для конницы, но и выделить крепких мужиков для пешего ополчения.

Через седмицу ростовская рать под началом воеводы Воислава Добрынича выступила на булгар и выбила их из своих северных пределов.

Великий князь Юрий Всеволодович был немало удивлен победным походом войска юного племянника.

— Никак у Василька зубки прорезались. Я-то думал, что он не посмеет, и высунуться из своего Ростова. Борзеет, волчонок! — высказал князь боярам. Те же заметили: в словах Юрия Всеволодовича не было раздражения. Уж не перестал ли он таить обиду на ростовцев?

Нет, бояре ошиблись. Не перестал! Неприязнь его к Ростову Великому сохранится на всю жизнь. Здесь было другое. Подрастающий Василько, с его дружиной, ему скоро сгодятся. Юрий Всеволодович давно уже задумывал покорить Волжскую Булгарию. Но булгары сильны, и чтоб разбить их войско, надо собрать в совместный поход многих русских князей.

По Руси разъехались гонцы. Прибыл один из них и в Ростов.

— Великий князь Юрий Всеволодович повелевает тебе, князь Василько Константинович, двинуться с дружиной на Городец Радилов.

— Почему именно на Городец?

— Там великий князь назначил сбор всему русскому войску, дабы из Городца выступить на Булгарию.

Дружина вышла из Ростова под началом самого Василька. Это был его первый ратный поход. Путь предстоял далекий: на конях добраться до Ярославля, затем пересесть на лодии и плыть вниз по Волге к Городцу.

Василько никогда еще не был в Ярославле, кой был основан ростовским князем Ярославом Мудрым. Кажись, совсем недавно это было, и живы в памяти предания, рассказанные отцом Константином и Еремеем Ватутой. Умен же и отважен был предок Василька, и никогда не сотрется в памяти людской его поход в Медвежий угол.

С дальней, лесной сторожи, мчался к Ростову гонец. На разгоряченном взмыленном коне влетел в детинец. Спешился на княжьем дворе, подбежал к крыльцу, но дорогу преградили четверо стражников: высокие, плечистые, с мечами булатными.

— Ошалел, парень! Куда прешь?

— С волжской сторожи. Худые вести. Допустите к князю, — поспешно вымолвил гонец.

Один из дружинников взбежал на высокое крыльцо, крикнул отрока из темных сеней.

— Никушка!.. Проводи к князю.

Отрок довел гонца до покоев, перед которыми прохаживался боярин.

— С волжской сторожи, Роман Юрьич, — почтительно произнес отрок, кивнув на гонца.

— Сказывай, — строго приказал боярин.

— Велено самому князю, — поклонился гонец.

Боярин нахмурился, однако стародавний обычай не посмел рушить: гонец должен встать перед князем.

Ростовский князь Ярослав Мудрый сидел за столом, обложившись тяжелыми рукописными книгами. Лицо его было задумчиво.

— Дозволь, князь. Вой прискакал с волжской сторожи, — негромко доложил боярин.

— Вой? — резко повернулся к боярину Ярослав. — Впусти немедля.

Гонец вошел в покои, низко поклонился. Лицо его было встревожено.

— Говори.

— Булгары пришли с Волги. На заре вошли в Которосль.

— Много лодий?

— Два десятка, князь.

Ярослав отпустил гонца, насупившись, пристукнул кулаком по столу.

— Вновь булгары!

За последние годы это уже был третий басурманский набег. Опять булгары разграбят и сожгут поречные села и деревеньки, уведут в полон сотни смердов.

Боярин стоял молча, ждал княжьего слова.

— Подымай дружину, Роман Юрьич, — молвил после раздумья князь. — Встретим булгар на берегу.

— На берегу?.. Но ладно ли так будет, князь?

— В чем сомненье твое?

— Река бежит по лесам. Непролазные дебри, князь. Конному дороги нет.

— Пешем прогуляемся. Не всё на конях трястись.

— Но где ж дружина встанет? — продолжал недоумевать Роман Юрьич.

— Найдем и дружине место. Не забыл, как к Волге на лодиях ходили? Ведаешь излучину у Дебрянки? Здесь самое место поганых бить.

— Добро, князь. Пойду прикажу в сполох ударить, дабы вече собрать.

— Не нужно, боярин. Обойдемся без ополчения.

— Но…поход будет тяжек.

— Поздно народ поднимать. Покуда мужиков снаряжаем, поганые в Ростове будут. Управимся и своей дружиной.

Вскоре старшая и молодшая дружины выступили из детинца. На Вечевой плошади было тесно от народа. Ростовцы провожали войско.

— Удачи вам, вои!

— Сокрушите басурман!

— Возвращайся со щитом, князь Ярослав!

Молодой князь Ярослав Владимирович был в алом корзно, под которым виднелась серебристая кольчуга. Снял шелом, перекрестился на купола Успенского храма и обратился к народу:

— Булгары вновь идут на нашу землю. Они хотят испепелить наши веси,[40] осквернить храмы, увести в полон детей и женщин. Не бывать тому! Ждите нас с победой!

Повернулся к воям, в жгучих глазах решимость и отвага.

— Так ли, дружина верная?

— Так, князь! Сокрушим нехристей!

— Не посрамим земли Русской!

Покинули Ростов, а затем несколько часов шли через лес. Поустали. Боярин Роман Юрьич предложил остановиться на привал, но Ярослав отказался.

— Надо спешить, боярин. К Дебрянке мы должны прийти ранее булгар. Опоздаем — жди беды.

Ярослав шагал впереди дружины, и это воодушевляло воев. Никто не роптал, не просил отдыха.

Вскоре свернули в самую чащобу.

— А не рано, князь? — усомнился Роман Юрьич.

— Мыслю, в самый раз. Версты через две выйдем к Дебрянке.

Теперь уже шли напродир, коряги и сучья цеплялись за ратные доспехи. Дружинники взмокли. Боярин Роман Юрьич в изнеможении пал наземь.

— Останови дружину, князь… Мочи нет.

Ярослав усмехнулся:

— Устарел ты, боярин. А ведь, кажись, и четвертого десятка не разменял. Это тебе не в хоромах брюхом трясти. Вставай!

К боярину подошли двое отроков, повели под руки.

Ярослав не ошибся: вскоре лес поредел, и дружина вышла к Дебрянке, небольшой деревеньке в восемь изб.

— Слава Богу, успели, — довольно перекрестился Ярослав.

Из изб высыпали мужики, увидев князя, низехонько поклонились.

— Здрав будь, князь Ярослав Владимирович!

Ярослав приказал дружине отдыхать, а сам обратился к смердам.

— Все ли у вас по-доброму?