— Я было решил что ты предпочёл отсидеться в келье и не придёшь на совет, — он улыбнулся, — прости, что подумал о тебе так скверно и спасибо за помощь!

— Я думаю, что мы всё сделали верно, Силий! Но ты убедился, что они изменились?

— Очень, очень изменились, словно боятся чего-то, ты был прав.

— Поэтому нам придётся ещё много лавировать и внутри Вавилона, — Конструктор перешёл со слов на мысленно-энергетический контакт, дабы никто не смог их подслушать. — Сейчас с одной стороны действительно весьма благое время, определённое затишье, дарованное нам всем твоими усильями и невероятной сутью духа Брелова. Но с другой стороны это и наиопаснейший момент в истории королевства, ибо ныне никто не поведает нам, что будет дальше.

— Твои речи как всегда мудры и слушать их как пить нектар, — Силий по-доброму улыбнулся, — однако мне пора снаряжать отряды.

— Я бы порекомендовал тебе включить в сборы хотя бы по одному вавилонцу с Земли, — Конструктор пристально посмотрел Арбитру в глаза, словно на что-то намекая, — это будет полезно для исполнения их миссии.

Силий не совсем понял, что имеет в виду Конструктор, но уточнять не стал. Раз он даже в мысленно-энергетическом контакте предпочёл не говорить прямо, значит так было нужно. Скорее всего, подумал Арбитр, Конструктор просто не вполне доверяет местным воителям и хочет, чтобы вавилонцы с Земли присмотрели за ними.

— Согласен, — Силий понимающе кивнул, — так и сделаю, тем более что для первого отряда у меня уже есть кандидатура…

На этом они завершили разговор и покинули дворец совета.

Разумеется, говоря про имеющуюся кандидатуру, Силий имел в виду именно Алёну. Предстоящая миссия, которую он задумал для неё, выглядела безобидно по сравнению с прошлым путешествием, и вполне годилась для обучения дальнейшего девушки в качестве воительницы Адальира. Теперь Арбитр должен был держать путь обратно на Землю…

Карьерные грузовики-гиганты мчатся по технологическому пейзажу городской промзоны. Вот исполинское чудовище, сотканное миллионами юных гроз, поднимается из ущелья, озаряя горные пики неистовым светом, а крылатый воин голыми руками крушит железных великанов… Граффитеры рисуют быстро и слажено, сменяя унынье блёклых красок на вдохновение ярких сюжетов. Снегопад усиливается, делая небеса светлее, и картина приобретает новые штрихи: крохотная крылатка разговаривает со старцем подле старинной цитадели, а над великим королевством вращается угрюмый вихрь, напоминающий торнадо…

Над Шадоуроком как всегда сгустилась самая глухая полночь, темнее, наверное, бывает только в Свиртенгралле. После сокрушительного поражения, понесённого в тоннеле Кергелля, Валькирисиум Стронцвет получил не менее неприятное послание о гибели Гиртрона. Он знал много больше, чем мы с вами, и, разумеется, догадывался о подобном исходе сражения демона с демоноборцем, но и предположить не мог, что новое воплощение сразу же исчезнет из Шадоурока. Колдун решил вернуться в горную крепость и ожидать дальнейшего развития событий там, полагая, что рано или поздно новая версия Даосторга всё-таки объявится.

Как раз в это мгновение он спал в своей келье у той стороны горы, что выходит на Свиртенгралль. Сквозь крепкий глухой сон до колдуна внезапно доносились странные звуки, напоминающие истеричный хохот умалишённого, но они были очень тихими и не смогли разбудить Стронцвета. Вскоре грохнула кованая железом дверь и в келью ворвался встревоженный дартгрот. Он подбежал к лежанке колдуна и осторожно дотронулся до его плеча. Тут Стронцвет мгновенно пришёл в себя и рывком сел на кровати:

— Чего тебе?! — он сверкнул глазами, и волна энергии от его взгляда даже немного отодвинула ворвавшегося крылатого герддрона назад.

— Там кто-то явился! — проревел дартгрот, звякнув крылами.

На стальном лице монстра казалось читался испуг…

— Кто ещё явился?! — Стронцвет ранее и помыслить не мог, что дартгроты в принципе способны бояться! Он всмотрелся в чёрную поверхность шлема воина, и внезапно обнаружил, что сталь уже разъедает ржавчина — чья-то чужая энергия проникала в крепость, разрушая броню чудовищ. — Это, наверняка, вернулся владыка Гиртрон! — лицо Стронцвета озарилось яростной радостью и предвкушением грядущих побед.

Он мгновенно спрыгнул с лежанки, накинул парадную фиолетовую мантию и стал прислушиваться к энерготечениям. Однако ни одной из сил Гиртрона он не почувствовал, а только какую-то лютую ненависть и глухой мрак, который шёл как будто бы со всех сторон одновременно. Злобная энергия заполонила пространство крепости, мало того, она знала имя Стронцвета, и каждым движением сообщала ему о намерении расправиться с колдуном.

Впервые в жизни Стронцвету стало по-настоящему страшно и даже спина его взмокла от пота. Тут раздался грохот, как будто недалеко прошёл камнепад. Дартгрот, раскрыв железные крылья, рванулся на звук и скрылся во мраке коридора. Стронцвет, будучи умудрённым колдуном, схватил тройной подсвечник, и, обдав фитили огненным дыханием так, что они воспылали, двинулся следом на затухающие отзвуки обвала. Продвигаясь по сводчатому переходу, колдун всё время вращался вокруг собственной оси, держа при этом подсвечник с пылающими свечами на вытянутой руке. Таким образом, он хотел определить истинный источник новых энерготечений. Проверенный в веках способ не подвёл и на этот раз: свечи практически гасли, когда Стронцвет обращал их в сторону северо-запада. Несомненно, тот, кто явился, явился со стороны Кйя-Ори — и Стронцвет почему-то счёл это добрым признаком.

Вскоре коридор закончился, и нога колдуна ступила в округлое помещение очередной кельи. В стене комнаты, обращённой на Свиртенгралль, зиял гигантский пролом. Блоки каменной кладки как бы ввалились вовнутрь и валялись кучей перед дырой, часть из них оказались оплавленными и всё ещё дымились.

— Ничего себе! — воскликнул Стронцвет, искренне поражённый силой пришельца, которому так легко удалось разрушить несокрушимую в веках внешнюю стену горного дворца. — Новое воплощение Даосторга грозит быть могущественнее Т'эрауса!

Тут глаза колдуна встретились со смотровой щелью дартгрота, стоящего напротив, возле самого пролома. Крылатый воин Фаур-Каста застыл на месте, словно окаменев, и смотрелся ныне как изваяние. Крылья его болтались подобно сорванной ветром кровле, огонь в глазницах смотровой щели не горел.

Всё помещение внезапно заполнило каким-то отвратительным скрежетом и гулом, который подобно водопаду устремлялся внутрь через дыру в стене. Такого мерзкого звука Стронцвет прежде никогда ещё не слышал, хотя ему доводилось слышать многое: и воинственные кличи во время атаки и скрежет боевых колесниц и рокот Гоаронта, но этот звук затмевал по отвратительности все предыдущие. Колдун невольно даже заскрежетал зубами, а по спине его пробежали мурашки.

— Что ещё это за мерзость?! — он вновь принялся усердно вращаться, стараясь точнее определить, откуда грядёт пришелец.

Когда Стронцвет направил руку с подсвечником точно на дыру в стене, видимая невооружённым глазом и почти что осязаемая чёрная волна ветра силы всколыхнула огоньки и задушила их. Из образовавшегося мрака Стронцвет смог лучше увидеть, что происходит в прорехе за стеной: вверх поднимался склон, тускло освещённый лунным светом, а на его вершине среди гигантских валунов возвышалась фигура монстра с огромными перепончатыми крыльями. Чудовище как-то ужасно скрючилось, стоя на полусогнутых ногах, а в руках сжимало, по-видимому, некий музыкальный инструмент, напоминающий огромную мандолину, какого раньше Стронцвету видеть ещё не доводилось. Левая рука монстра всей пятернёй зажала струны на грифе, а правая неистово носилась по их свободной части, извлекая чудовищный рёв и скрежет.