— Если ты готов поверить — то ты сможешь всё! — в ответ рёвом процитировал собственную же песню рок-менестрель.

— Значит… — Силий философски посмотрел вдаль, и привычным движением пальцев расправил бородёнку. — Стало быть… — он принялся растягивать слова, видимо не желая расставаться с любимым протеже. — Здесь наши пути расходятся…

— Верно, Арбитр, — Волербус встал в полный рост и взмахнул крыльями, очевидно проверяя насколько хорошо наловчился ими управляться, — но и я продолжу борьбу с Т'эраусом, только своим умом, ты не один более, ты не один!

— Да будет так! — Силий чуть грустно улыбнулся, на прощание похлопал менестреля по плечам, и, затянув какой-то лесной напев, зашагал по тропе в сторону юго-востока где на горизонте маячила башня дворца магии Гаур-Хэс.

Волербус проводил Арбитра тяжёлым взглядом истинного монстра, а когда тот скрылся за поворотом, двинулся на север. Он ещё не знал, как собирается применить обретённую мощь, не знал, что будет делать дальше, но какая-то странная энергия манила его в сторону Свиртенгралля. Именно там, как ему казалось, находилась точка, в которую он непременно должен был попасть в новом обличии.

Когда внутреннее чувство верного пути стало напоминать шар, то есть не осталось явных лучей, указывающих направление, Брелов остановился. И остановился именно Брелов, а не Волербус, потому что в тот момент он вновь ощутил себя прежним рок-менестрелем.

Высвободившись немного из-под гнёта новых энергий, Брелов первым же делом огляделся. Восприятие его обострилось ныне, став почти как у Авельира, и взгляд выхватил из вечернего мрака что-то выбивающееся из ландшафта. Этим чем-то оказался старый шатёр, сделанный из странной материи, очень удачно сливающейся с окружающими зарослями и делающей строение совершенно неразличимым на их фоне.

Брелов сразу вспомнил убогое, но хитрое жилище Ариллии, и тут же волна нежности обуяла его сердце. Он почувствовал, как нестерпимо скучает по девушке, и захотел поспешить в Тарнтгор, но Волербус пересилил, ведь у него здесь было ещё много дел. Судя по всему, именно шатёр являлся тем энергетическим центром, куда вёл Брелова Путь Вавилона, посему рок-музыкант поспешил войти внутрь. Ещё на подходах к шатру, Брелов отметил про себя, что место сие выглядит странно пустым. Чем ближе он подходил к строению — тем меньше в зарослях чувствовалось дыхание вездесущей жизни. Вокруг шатра на несколько десятков сантиметров даже земля была лысой, совершенно лишённой растительности и росы.

Внутри шатра оказалось на удивление чисто, даже вездесущие лесные пряхи — пауки, как видно, обходили это место стороной. А материя стен оказалась с изнанки прозрачной, так что изнутри можно было видеть всё, что лежало за его периметром. Брелов присел на камень, по всей видимости служивший прежнему хозяину креслом и погрузился в состоянии глубокого самопостижения. С одной стороны разум Брелова скрупулёзно исследовал то новое, что привнёс в его личность Гиртрон своими энергиями, а с другой он раскрывался, чтобы черпать энергию и информацию из окружающего пространства. Рок-менестрелю требовалось понять, отчего Путь Вавилона вывел его именно к этому шатру, кому он принадлежал и, что всё это значит. Ведь, как нам уже известно, в Адальире ничего не происходит просто так, и всё имеет ценность, несёт смысловую нагрузку глубочайшего значения.

Погружение в себя незаметно трансформировалось в медитативный сон, каким, наверное, спать умеют лишь мудрецы, маги и демоны сновидений. Тут Брелов обнаружил, что унаследовал от павшего в сражении с ним Гиртрона способность сонного путешествия, и тотчас пустился в вояж по окрестностям шатра. Заснул Брелов, а блуждать по лесам отправился, разумеется, Волербус.

Животные, от вольных оленей до неповоротливых медведей тут же спешили подальше, едва завидев приближение тени Волербуса. Даже птицы, готовящиеся ко сну в глубине ветвей раскидистых дубов, спешно покидали насиженные места, когда мимо их гнёзд проносилась тень обновлённого рок-менестреля. Покружив по лесу и перепугав всю живность в округе, Волербус снова вернулся к шатру, и тут обнаружил, что у входа кто-то стоит. Это было довольно забавно: он одновременно видел стоящего у входа путника в сероватом балахоне и конической шляпе из тростника и самого себя, спящего в положении сидя внутри шатра.

Каким-то непостижимым образом почувствовав приближение Волербуса, путник вдруг обернулся и сделал шаг в сторону, пропуская тень рок-музыканта в шатёр. Но вместо того, чтобы пройти внутрь, тень Волербуса внезапно растворилась в воздухе, а сидящий внутри шатра монстр тут же проснулся.

— Заходи, бродяга! — рявкнул Брелов, указывая путь когтистой рукой.

Скиталец неспешно прошёл внутрь и, не спрося разрешения уселся на другой камень.

— Кто ты и что тебе нужно? — прорычал Брелов, обращаясь к пришельцу.

— Вопрос в том, кто ты, что решился войти в шатёр двуногого крокодила? — вопросом на вопрос ответил путник.

— Шэу?! — взревел Брелов, вскакивая с места. — Так это его шатёр, шатёр Шэугкана?!

— Кончено, — пришелец по-простецки развёл руками, — а ты разве не знал?

Брелов вернулся на место и помрачневшим взглядом вновь обвёл шатёр: как же он сам не почувствовал энергетику Шэу?!

— Потому что Шэугкан — часть Гиртрона, а, значит, теперь и твоя часть тоже, — словно бы прочитав мысли, ответил путник.

— Тебя прислал Арбитр Силий? — догадался Брелов.

— Ну, в какой-то мере, да, — подтвердил пришелец и по-доброму улыбнулся. — Я сидел у себя в хижине, в глубокой медитации. Постигая суть течения речных вод, что журчат у порога моей сакли, как вдруг ветер принёс с северо-запада целый клубок странных энергий, мечтаний и таинственных секретов. Я потянул за нитку и стал распутывать этот клубок и вот, вуаля! — он развёл руками, и тут из складок его балахона выпорхнула стая радужных бабочек.

— Причём тут Силий?

— Я не знаю, — бабочки покружили вокруг его головы и вернулись в складки одежды, — но именно это созвучие соткалось в голове моей, когда клубок был окончательно размотан!

— И что?

— Созвучия сказали мне, что нужно следовать к старому шатру Шэугкана, мол, там сидит некто, кому нужны знания, — он бегло оглядел фигуру Брелова, похожего ныне на смесь гигантской гориллы с не менее гигантской летучей мышью. — По всей видимости, это ты, дружище!

— И вот так просто сорвался из медитации и пошёл в шатёр? — Брелов не чувствовал недоверия на уровне эмоций и энергий, но логикой понимал, что следует тщательнее вникнуть в суть этого странного субъекта.

Как оказалось энергия Гиртрона зиждилась в том числе и на сильной логике, вот почему религия всегда выступала против науки, наука есть суть — логика, а в логике нет веры.

— Странно всё это звучит… — добавил рок-менестрель, как следует обдумав все философские сложности вопроса.

— Ты абсолютно прав, — согласился путешественник, — поэтому я выглянул в облака, и спросил подтверждения у звёзд, они подкрепили слова ветра и я пошёл туда, куда указала смородина.

Брелов скривился и почесал когтистой лапой в затылке, осознавая сказанное гостем.

— Думаю, он большой волшебник, этот Силий — помолчав несколько секунд, задумчиво, добавил путник.

— Ты просветлённый! — догадался Брелов. — Вы можете обмениваться энергиями, мыслями и посылами, Арбитр Стихий говорил мне об этом когда-то.

— Арбитр Стихий? — удивлённо воскликнул путник, и лицо его вдохновенно просияло. — Воистину великая сила есть в том, кто носит имя арбитра стихий благословенного Адальира!

— Так ты просветлённый? — настойчиво повторил вопрос как всегда упёртый рок-музыкант.

— Так или иначе всем нам нужно глубочайшее Просветление! От сего закона никуда не денешься, от Просветления трудно увернуться, ибо они, — он сделал многозначительную паузу и показал пальцем, на кончике которого устроилась большая зеленоватая с золотом бабочка, в небо, — всё контролируют…