— Получается, Гиртрон уже давно думал о трансферте своей силы, и не зря выбрал поединщика из Первоначального Мира. Возможно, чудовище собиралось в новом воплощении обрести способность навигатора?

— На этот вопрос ответ знает только сам Гиртрон, — Конструктор покачал головой. — Но это и не столь важно, главное, что у нас не было другого выбора. Пока существовало отрицательное отклонение, победа над Гиртроном и его тенью была невозможна…

— Теперь я всё понимаю насчёт короны древнего Георальда, — покивал Силий, — это было правильное решение, но что с прочими адальирами?

Конструктор принялся задумчиво чесать подбородок:

— Есть ещё кое-что, о чём, я думаю, тебе следует знать…

— Выкладывай!

— К королю Герронии Эллеру пришло послание от древнего волшебника, причём в очень странной форме… Одним словом, тебе надо самому это увидеть!

Конструктор сделал жест рукой, приглашая Арбитра проследовать за ним.

Они долго шли по коридорам и лестницам, взбираясь всё выше и выше, пока не оказались на самой вершине Вавилона. Там Конструктор совершил пространственный трансферт: вокруг всё закружилось, запели флейты и засверкали радуги. Арбитр вспорхнул над Вавилоном подобно колибри над цветком лотоса, и через мгновение они с Конструктором уже очутились во дворце Ормундского короля Эллера, соткавшись из радуги прямо в тронной зале.

Сооружение было не лишено помпезности, но вместе с тем выглядело значительно скромнее вавилонского убранства. Эллер не любил роскоши, он вырос в отдалённой деревне, и больше тяготел к красоте природы, нежели к рукотворным изыскам архитектуры. Зала представляла собой длинное, овальное помещение с многочисленными извитыми колоннами, поддерживающими рельефные своды потолка. В дальнем конце виднелась двустворчатая дверь, а справа от неё стол. На столе стояло что-то, напоминающее глобус, закинутый куском кэвердэнского шёлка приятного цвета морской волны. На противолежащем конце помещения, где, собственно, и очутились путешественники из Вавилона, стоял умеренно роскошный трон, подле которого находился немолодой мужчина с пышной шевелюрой, серебристой до белизны и такой же бородой. На нём была надета изумрудная мантия и серебряные доспехи, а голову венчал золотой обруч с инкрустированными в него драгоценными камнями. То был сам король Эллер.

— Ваше Величество, — довольно небрежной интонацией обратился к королю Конструктор, — прошу прощения за наше вторжение, но нам просто необходимо пообщаться с вашей гостьей!

Эллер держался величаво, так, как и полагается настоящему монарху. Он смерил возникшего из радуги Конструктора, невозмутимым взглядом и одобрительно кивнул, указав перстом на другую сторону залы. Силия же он как будто и вовсе не заметил, видимо, привык, что вавилонский кудесник таскает с собой всяческих оборванцев.

Получив одобрение, Конструктор быстро пересёк залу, и откинул шёлковую завесу, под которой на столике оказалась золочёная клетка. В клетке Силий увидел крохотную крылатку с чертами эрфнии…

— Аэл'орри, — воскликнул Арбитр Стихий, — тайная возлюбленная Силля!

— Ты, что, её знаешь? — изумился Конструктор.

— Конечно же знаю! — Арбитр раскрыл клетку и усадил крылатку себе на ладонь. — Но что ты здесь делаешь, любезная Аэл'орри?

Крылатка встала на ладони в полный рост и нервно огляделась, видимо, её очень долго продержали взаперти.

— Вы знаете Силля? — спросила она своим тоненьким голоском. — Вы, наверное, тот мудрец, о котором он столько рассказывал, вы Силий Вечный?

— Да, дитя, я Силий Вечный…

Услышав имя просветлённого, король Эллер сразу же весь подобрался и начал суетливо перебирать пальцами край одеяния. Теперь ему стало неловко, что он не одарил столь могучего волшебника своим королевским вниманием.

— Тогда вы знаете, где Силль и что с ним ныне! С ним всё в порядке? — испуганно затараторила Аэл'орри.

— Этого я не могу сказать, в последнем путешествии мы потеряли связь, но если бы с ним что-то приключилось, я бы, наверняка, почувствовал это энергетически, — заверил Силий. — Я знаю, что ты принесла королю Эллеру важное послание. Быть может, и мне следует знать о его содержании?

— Хорошо, я расскажу, — согласилась крылатка, — я последовала за отрядом Силля, — начала она свой рассказ.

Силий сразу про себя отметил, насколько чувство любви увеличивает значимость отдельного человека, выделяет его из общей массы. Аэл'орри сказала «за отрядом Силля», словно он был там предводителем, а не как на самом деле всего лишь одним из воинов. Потому что любила только его и все прочие вавилонцы Брелова ей были совершенно безразличны. Аэл'орри меж тем продолжала рассказывать свою историю:

— Но по пути я наткнулась на герддронов из Вильтрага, они посадили меня в мешок, и доставили в замок, — Крылатка на мгновение замолчала, переводя дух. — Потом я очутилась в какой-то странной зале, где на столе возлежала каменная сфера с белым вихрем внутри…

— Сфера Громобоя! — шепнул Конструктор Силию на ухо.

— Мне удалось потихоньку вылезти из мешка, — продолжала Аэл'орри, — и вдруг… Одним словом, я разбила шар и из него выбрался какой-то чародей…

— Так-так, — внимательно глядя на крылатку, покивал Силий, — продолжай-продолжай!

— Он сказал мне, что его имя Эллмэорос…

— Эллмэорос! — восторженно повторил Силий. — Быть не может!

— Он обратил меня крылаткой, и поручил отправиться в Герронию, чтобы предупредить жителей о надвигающихся на Адальир бедствиях.

— Всё указывает на то, что послание действительно послано Эллмэоросом, но почему он отправил её в Герронию, а не к нам? — Конструктор изумлённо посмотрел на Силия.

— Думаю, Эллмэорос оказался заточённым в сфере так давно, что мог и не знать об изменениях в Адальире, потому решил оповестить известное ему королевство — древнейшую Герронию, — предположил Арбитр. — А ты продолжай рассказывать, Аэл'орри, мы тебя очень внимательно слушаем!

— Эллмэорос сказал, что все прошлые войны и сражение покажутся жителям Адальира детскими играми, когда над королевством станет бушевать Эаррограссерогиратроподием…

— Это ещё что за непроизносимая штуковина? — напряжённо вымолвил Силий.

Он хоть и был натренирован, как каждый монах, быстро запоминать и воспроизводить сложные тексты, но это слово ему почему-то сразу не далось. От одного звучания его по спине побежали неприятные мурашки, а язык стал заплетаться, словно отказываясь повторять услышанное. Энергетика произнесённого крылаткой названия сама по себе имела мощнейший отрицательный заряд и Арбитр Стихий сразу же почувствовал это.

— Мы пока не разобрались, — пояснил Конструктор, — наши гильдицы бьются который день, пытаясь разгадать, что же это такое… Если переводить дословно, получается: «мрак, война и разрушение», как я понимаю, сгруппированные по принципу тетраморф в единое течение энергии, вроде стихии, как вода или воздух и запечатанное общим началом. По логике нечто ужасно разрушительное.

— А что он ещё поведал тебе, дитя? — вновь обратился к Аэл'орри Силий.

— Он сказал, что надо не только точить мечи, но и очищать души, остриё битвы не в полях, где армии идут одна на другую, а в пыли ежедневного течения и сражение идёт яростнее тогда, когда ещё зиждется мир. Только так, сказал он, лишь Просветлением можно противостоять этой напасти…

— Так Эллмэорос сказал тебе, что это нечто уже а Адальире? — уточнил Силий. — Или он имел в виду, что всё только затевается?

— Не знаю, — крылатка лишь пожала плечами, — это всё, что он поведал мне.

— И больше ничего?

— Ещё сказал, что-то вроде, что не все кристаллы несут в себе солнца свет…

— Ясно, — подытожил Силий. — Я забираю её с собой, — он обернулся к королю Эллеру, — надеюсь, Ваше Величество не будет возражать?

Эллер недовольно скривился, ему не хотелось отдавать фею пришельцам, но всё же спорить с волшебником не стал и в знак согласия истинно по-королевски чуть-чуть кивнул головой.