— Получайте! — воскликнула Эстер, начиная входить в какой-то победный раж. — Получайте, мерзавцы! — она представляла, как волшебные лучи, словно сложенные спиралями электрические вихри срываются с орудий, и уносятся вдаль, и тут же корабль в ответ на её мысли выдавал очередной залп чудесного оружия.

Голубые вихри со свистом пронзали пространство, точно попадая в цель и обращая в руины всё новые танки и боевые машины.

Вскоре вместо победного шествия колонны бронетехники на дороге, ведущей к Солярополису, обозначая пройденный путь порока и ненависти, возникла вьющаяся змеёй череда дымящегося металлолома. Все три сотни машин обратились в рухлядь за считанные секунды, столь молниеносны и неотвратимы оказались атаки «Моисея». Корабль вновь зашёл на очередной круг, готовясь уничтожить последние ещё уцелевшие танки. Пролетая над окраинами равнины, Этти и Силий отлично могли видеть разбегающуюся в ужасе толпу военных, покинувших свои машины. Эти «герои» постыдно отступали, побросав всё оружие, напоминая сверху муравьёв, бегущих из муравейника, и вызывали теперь лишь жалость, поэтому Эстер решила последовать совету Силия и не преследовать их, может, ещё и вправду одумаются…

— Давай, родной, — Эстер ласково похлопала корабль по приборной доске, — ещё разок пульнём и можешь отдохнуть!

«Моисей» вновь вышел на прямую линию с тем, что ещё несколько минут назад представляло из себя колонну бронетехники, и тут же, подчиняясь воле своей повелительнице, выдал новые залпы по дымящемся остовам боевых машин. Голубые вихри, сложенные спиралями в сияющие лучи, на этот раз прошли под техникой, превратив песок в бурлящий океан, затем земля содрогнулась и энергия, ушедшая под колёса и гусеницы, вырвалась обратно. Вся дорога к городу вспыхнула голубым огнём, потоки невообразимой энергии струями разбросали песок, затем миллионы искр, вырвавшись из него, устремились ввысь, по пути раскидывая в стороны обломки военной техники. Куски боевых машин полетели в стороны россыпью фейерверка, на лету плавясь и обращаясь в тающий на глазах туман. Зарево над дорогой на мгновение стало столь сильным, что поглотило всю округу, а когда свет померк, уступив яркому восточному солнцу, оказалось, что трасса пуста и чиста. Вся техника мятежных генералов была разбросана по пустыни в радиусе нескольких километров, да и эти обломки теперь трудно было назвать вооружением.

Последним уцелевшим сооружением оставался всё тот же командный центр с бесчисленными радарными установками на крыше и бортах. «Моисей» снизил скорость и дал предупредительный по машине. Командный пункт тряхнуло, да так, что генерал свалился со своего места и угодил на самый нижний ярус, туда, где в ужасе затаились техники радарного звена. Они единственные из войска, кто не решился бежать, ибо генерал был вместе с ними, а его они боялись не меньше, чем волшебного корабля, атаковавшего их позиции. Генерал был обескуражен. Оказавшись на полу под ногами собственных подчинённых, он даже не догадался выругаться, столь сильным был шок. Под крыльями «Моисея» вновь засверкали голубые огни, но повторять предупреждение не потребовалось. Генерал первым распахнул дверь и сиганул прочь из командного центра, а когда он оказался на песке, то и техники последовали его примеру, ведь стесняться больше было некого.

Когда последний вояка покинул громоздкую махину, «Моисей» выдал сразу три залпа: сложенные спиралями лучи брызнули словно струи весеннего дождя, взрывом разметав командный центр в куски. Грохот разрушения буквально оглушил генерала, а ударная волна отбросила его и его подчинённых на несколько метров в сторону от машины. Корабль Эстер тем временем плавно развернулся, вновь пройдя по большому кругу, и направился в сторону леса на западе…

Генерал приподнялся на локте и огляделся: вокруг всё стихло, от былого грохота канонады не осталось и воспоминания, как, впрочем, и от всей вверенной ему техники. Детина в изорванной форме ещё раз огляделся. С одной стороны, было ясно как день, что возвращаться к своим после столь сокрушительного поражения, невозможно, его тут же обвинят в измене и уничтожат свои же. Кроме того генерал вдруг остро ощутил, что был неправ, причём все эти годы, ведь так проиграть он мог лишь если противникам помогал Бог, а если Бог на той стороне, то что же он делает на этой?

Генерал встал, голова его ещё гудела, но годы военной службы заставляли сохранять выправку и твёрдый шаг. Он поправил ремень, заправив под него лохмотья формы, и, взмахом руки, позвав уцелевших подчинённых за собой, зашагал к городским воротам. Силий оказался прав, и вояка наконец смог принять правильное решение, может быть, первое правильное решение за всю свою жизнь, он шёл к легитимным властям Адальира сдаваться…

— Получилось, получилось, получилось! — ликовала Эстер, закладывая на чудесном корабле лихие виражи. — Мы смогли остановить генералов, без тупых переговоров, без тягомотины в Объединённых Нациях, баз дутых, но бессмысленных резолюций Совбеза, просто и красиво, как сама справедливость!

— Это действительно было справедливо, но, сели честно, мне не очень понравилось, — признался Силий, привычным движением расправляя, вверенную ему природой бородёнку, — любые сражения изначально претят человеческому естеству, мы были вынуждены прибегнуть к силе оружия, ибо другого выхода я не видел, в конце концов, мы всего лишь люди…

— Но у нас в руках теперь такая мощь! — глаза Эстер сияли как звёзды в ночном иерусалимском небе, — мы сможем всё наладить, мы сможем переменить порядок вещей во всё Мире с таким оружием!

— То есть ты предлагаешь устроить мировой переворот и самим стать у руля человечества? — Силий по-доброму усмехнулся. — И как ты себе это представляешь, Звёздочка?

— Да уж, — Эстер вдруг задумалась, представив, что на самом деле мало чего смыслит в управлении государством, а уж тем более всей планетой, — это действительно не так просто, как показалось сначала, ты прав…

— И потом я не думаю, что Конструктор Вавилона оставил бы корабль на Земле, если бы «Моисей» обладал безграничной мощью, — Силий задумчиво почесал в затылке, — вероятно, и у него есть какой-то определённый ресурс, чтобы горячие головы вроде нас с тобой не наделали всякой всячины.

— Да, — Эстер пробежала взглядом по приборной доске, где созданные силой её же разума приборы, показывали количество оставшейся энергии, — но пока у нас запасы полны, может быть, сделаем ещё что-нибудь полезное?

— У тебя есть план? — удивился Силий, который немного растерялся от новых идей своей старой знакомой. — Предлагай, я с удовольствием послушаю!

— Там мы пролетали над омерзительными вырубками, а будет тебе известно, что я ещё состою и в Гринписе, поэтому, может…

— Хочешь дать отпор лесозаготовителям? — уточнил Силий, заранее зная, что ответ будет утвердительным, ведь это было столь очевидно, что ему даже не пришлось прибегать к своёму умению читать мысли.

— Да, я хочу заступиться за тропические леса, ибо сами они бессильны перед бульдозерами и алчными торгашами древесиной! — Эстер выпалила это с таким чувством и накипевшей яростью, что фраза прозвучала почти что слоганом на митинге в защиту окружающей среды.

Силий на мгновение задумался, вернее это со стороны могло показаться, будто он думает, на самом же деле опытный Арбитр Стихий тут же вошёл в мощное медитативное состояние, очищая пространство и сознание Эстер от негативизма, чтобы возможные действия её стали чище и добрее. Закончив мгновенную медитацию добра и мира, он вновь раскрыл свои лучистые глаза и легко улыбнулся, будучи теперь уверен, что Этти сделает всё как надо, и произнёс:

— Конечно, Звёздочка, рули!

Эстер изо всех сил вцепилась в штурвал и потянула его на себя, машина, повинуясь своей госпоже тут же задрала нос и немного ускорилась, песчаные просторы внизу стали двигаться быстрее и вскоре сменились усеянными пнями и буреломом окраинами вырубленного леса. Вскоре на горизонте показались бесчисленные бульдозеры, тракторы и экскаваторы, усердно уничтожающие ещё сохранившуюся зелень.