— Что именно? — уточнил Килль, заметив перемену в интонации волшебника.

— Да так просто, ещё недавно я собирался отправляться в трансцендентариум, а тут явился Силий и вот я, пожалуйста, валяюсь на лугу в чудесном Адальире…

— Это к чему ты ведёшь? — произнёс Килль, пытаясь скрыть, что потерял нить рассуждений, и слегка улыбнулся.

— К тому, что из всего нужно извлекать мораль, как говорили наши древние предки, а ведь наши древние предки редко ошибались!

— И какая мораль из этого? — Килль подумал, что чудодей просто уворачивается от прямого ответа и решил всё-таки добиться своего.

— Мораль такова: человек предполагает, а Бог располагает, и никогда нельзя считать, что ты что-то знаешь, или что что-то в твоих руках, в любой момент всё может сильно измениться и в любой момент всё может стать гораздо лучше, чем твои самые смелые надежды! — Крафтсман заложил руки за голову и громко, заливисто рассмеялся. — Вот и я ещё послужу Вавилонскому сообществу!

— Ясно, — Килль кивнул, — но как говорят у нас в органах, делу время, а без потехи вообще обойдётесь! Так что, надо выдвигаться, если мы хотим добраться в преддверия Зирвельдона до темноты.

— Резонно! — Крафтсман, хоть и выглядел немолодо, мгновенно вскочил на ноги и быстро зашагал в сторону северо-запада, Килль даже не ожидал от него такой прыти, но тут же нашёлся, поднялся и поспешил следом.

Как мы уже говорили, дни и ночи в Кйа-Ори текли так вяло и уныло, что время на обратную дорогу подсчитать оказалось не проще, чем путь туда. Брелов послушно плёлся за Ариллией, уверенный, что она знает верный путь. По дороге они регулярно устраивали привалы, тогда Брелов мог передохнуть и поспать. Ночью же, чтобы случайно не заснуть и не оказаться во власти подлого Гиртрона, они продолжали идти, ориентируясь по звёздам.

Иной раз Брелов отрывал взор от земли и долго смотрел на Ариллию, вернее на её ветхую накидку, всё думая, как же должно быть она мёрзнет, не имея нормальной одежды, подобающей погоде треклятой крепости Гиртрона. Потом его мысли всякий раз уносились в страну грёз и Брелов вновь и вновь говорил сам себе, что обладай он силой демоноборца — то непременно бы исправил всё и создал бы всюду справедливость и счастье. В первую очередь он, конечно же, мечтал отомстить обидчикам ткачихи и сделать счастливой именно её.

Ариллия словно бы чувствовала спиной заботливый взор рок-музыканта, потому что то и дело оборачивалась и показывала из-под своих густых, смоляных волос краешек легковесной улыбки.

Так они тащились какое-то время, питаясь кореньями, в которых, к слову сказать, Ариллия разбиралась преотлично, а воду добывали лишь из самых глубоких колодцев, где она ещё сохранила первозданную чистоту и не была отравлена злобой здешних мест.

Пройдя примерно половину пути, когда на горизонте уже отчётливо вырисовался серый пик Шадоурока, путешественники остановились. Над равниной промелькнула серая тень какой-то летающей твари, и Ариллия внезапно замерла, а потом подхватила Брелова под руку и поволокла к дереву, одиноко растущему неподалёку на склоне каменистого холма. Древо то было похоже на рогатку, раздвоенное с равными стволами и длинными ветвями, подобно волосам спадающим до самой земли. Вместо листьев на странных ветвях красовались маленькие буроватые коробочки с семенами.

Брелов и опомниться не успел, как Ариллия буквально втащила его под нависающую крону странного дерева, сама прижавшись к развилке.

— Что случилось-то? Чего ты так испугалась?! — Брелов недоумённо огляделся, взор его тут же выхватил из пустоты пейзажа, скользящую по камням тень.

— Его! — напряжённо шепнула Ариллия, указывая своим изящным пальцем куда-то ввысь, где в зените блестело и красовалось совсем не греющее солнце Кйя-Ори.

Брелов проследил за движением девушки и, присмотревшись, вдруг отчётливо рассмотрел среди редких облаков фигуру, напоминающую довольно-таки большую крылатую ящерицу.

— Это ещё что?! — пробормотал он, вынимая меч из ножен и готовясь отражать возможную атаку.

— Убери ты это, — Ариллия положила свою ладонь поверх руки Брелова, попытавшись вернуть двинувшийся было вверх меч обратно.

Рок-музыкант, ощутив прикосновение, внезапно позабыл о чудовище и нежно взглянул на Ариллию.

— Всё равно против него ты мечом не совладаешь, — добавила девушка, проигнорировав ласковый взор, и неотрывно глядя на мечущееся по небесам крылатое существо.

— Так что это? Поясни!

— Здесь нам нечего бояться, — Ариллия легко, словно птичка-малютка, вспорхнула на дерево и уселась в его развилке, — это дерево Куарроэарроинсентес, его пыльца лишает симплициссимуса зрения, он просто не сможет увидеть нас!

С этими словами она быстро провела рукой по ветвям, отчего буроватые коробочки начали с характерным потрескиванием лопаться, расточая вокруг зеленоватый туман из миллионов крошечных спор.

— Так это дракон? — удивился Брелов, который отлично знал, что драконов в Адальире практически не осталось, а те, что ещё сохранились, старались держаться от людей подальше, не попадаться лишний раз на глаза.

— Не совсем, это каменистый сьиорн, созданный Т'эраусом в противовес кэльвирнам Кэльвиара…

— А ты это откуда знаешь? — изумился Брелов морфологическим познаниям своей новой знакомой.

— Не важно, — девушка махнула рукой, — главное, что он нам не повредит, вот только пересидим здесь под ветвями, пока он не уберётся, и все дела.

Настрой Ариллии явно ободрил Брелова, который начинал ощущать, что уже теряет контроль над реальностью, подобно простому обывателю начиная плыть по течению. Но теперь энергия вновь прибывала и можно было создавать свой собственный Мир.

Существо спланировало на равнину прямо возле спасительного дерева и принялось расхаживать взад-вперёд, видимо что-то вынюхивая.

— Неужели он нас почуял? — шёпотом спросил Брелов, неотрывно следя взглядом, как перекатывается чёрная чешуя этого странного монстра и как трепещут на ветру его перепончатые крылья подобные тем, что обычно носят летучие мыши.

— Может быть, всё может быть, — Ариллия пожала плечами, — но он ничего не сможет дальше этого, успокойся!

Брелову стало как-то неловко, что Ариллия заподозрила в нём страх и волнение, и он тут же поспешил напустить на себя максимально лихой вид. Однако внутренних сил на подобные игры всё ещё не хватало и рок-менестрелю опять пришлось воспользоваться тем, чего у него всегда было в достатке, то есть собственной злобой. Ярость вперемешку с ненавистью тут же охотно поддались ему, как каррарский мрамор поддаётся рукам умелого скульптора и его зубилу, создав столь нужный образ ничего не боящегося, на сто процентов уверенного в себе супергероя.

И только тут, когда злоба и раздражение на всё и вся заполнили его вены, буквально выдавив остатки страха и неуверенности, Брелов заметил, что мелькающее за завесой ветвей существо очень похоже на того монстра, которого ему уже приходилось видеть на фреске в монастыре Альтвериуса.

— Он тебе никого не напоминает? — лукаво улыбнувшись поинтересовалась Ариллия, словно бы прочитав мысли спутника.

— А ты откуда об этом знаешь? — изумился Брелов.

— Я же говорила тебе, Гиртрон изменил не только мой внешний облик, но и содержание поменял, я могу многое, даже мысли читать, — она тяжело вздохнула, видимо, груз Гиртроновского влияния был не из лёгких, — по крайней мере, когда они так отчётливы и так сильно сдобрены страхом…

— С чего ты взяла, что я его боюсь? — неподдельно возмутился Брелов, который, мгновенно проанализировав собственное естество, не нашёл внутри себя совершенно никакой боязни.

— Ты всего боишься, а больше всего — себя самого, — бросила Ариллия в ответ небрежно, — именно благодаря страху ты и пришёл в братство Вавилона.