— Я не рискнул оставить её себе, — честно признался Силий, — как и прочесть тексты, я был ещё недостаточно силён для такой миссии, и в Вавилоне оставлять не решился. Я передал её магистру Сан-Киви.

— Фарфалле? — Сальир-Вери одобрительно кивнул, и лицо его вновь стало умиротворённым и добрым. — Это был наилучший выбор, Сан-Киви — страж северо-запада как никто другой сможет воспользоваться текстами падшего божества при необходимости.

Сальир-Вери сделал шаг в сторону Силия и положил руку ему на плечо:

— Я полностью одобряю твой выбор!

— Благодарю, магистр, — Силий кивнул, — но как нам быть с моей подопечной, — он глазами показал на стоящую рядом Аэл'орри. — Вы уверены, что ваши помощники смогут проводить её до родных краёв без риска?

— Обещаю! Вижу, эта юная эрфния так дорога тебе, наверняка, вас связывает нечто большее, чем послание Эллмэороса…

— От вас ничего не утаишь, — Силий развёл руками, — она очень дорога…

— Одному из твоих воинов, — перебил Сальир-Вери, закончив фразу за Силия.

Аэл'орри удивлённо посмотрела на магистра, недоумевая, откуда он мог знать про это.

— Да-да, — Сальир-Вери повернулся к ней, — Силль прибыл в Адальир лишь из-за любви к тебе, дитя.

Аэл'орри опустила глаза и губы её нервно дрогнули, ведь она не знала, что произошло с Силлем и больше разлуки томило её волнение за возлюбленного.

— Хорошо, магистр, я целиком и полностью доверяю вам, — согласился Арбитр Стихий, он, кончено, мог бы и сам переправить Аэл'орри домой с помощью адресного перемещения, но не хотел обижать магистра и верховного волшебника Гаур-Хэс таким недоверием.

Сальир-Вери меж тем обернулся к сопровождавшим его зверям, и заговорил с ними:

— Отвезите эрфнию в Шэугленн и как можно быстрее, — напутствовал он, — пройдите тайными тропами, чтобы никто и ничто не могло угрожать её безопасности!

Тут же медведи двинулись к Аэл'орри. Бурый приблизился вплотную, припав на передние лапы, и предложив ей сесть верхом. А серый встал чуть поодаль, собираясь сопровождать их. Аэл'орри оглянулась на Силия и, получив одобрение в виде кивка, забралась животному на спину.

Когда медведи покинули пределы Гаур-Хэс, скрывшись из виду за хрустальными вратами, Силий снова обратился к Сальиру-Вери:

— Эллмэорос сказал, что вскоре над всем Адальиром будет бушевать нечто, что страшнее всех прочих напастей, когда-либо одолевавших королевство, — напряжённо произнёс Арбитр, — он называл это Эаррограссерогиратроподием…

Сальир-Вери вздрогнул, и, прищурившись, пристально посмотрел Арбитру Стихий прямо в глаза:

— Лучше не произносить этого слова, — магистр как-то странно поморщился, — здесь собрано много отрицательной энергетики.

— Оно что-то конкретное означает или нет?

— Не знаю, Арбитр, — честно признался Сальир-Вери, — оно как будто напоено дурной энергетикой, но, думаю, это лишь метафора.

На том и порешили. Арбитр Стихий поблагодарил Сальира-Вери за помощь в освобождении Аэл'орри от заклятия, и, попрощавшись, покинул Гаур-Хэс, оседлав очередную молнию, ведь его ждали важные дела, и, в первую очередь, совет в Вавилоне. Сальир-Вери ещё постоял какое-то время около входа во дворец, обдумывая новую информацию, а затем вернулся обратно.

Силий уговаривает Конструктора и Тех, кто правит в Вавилоне отправить отряды на поиски адальиров.

Конструктор не обманул, вес его в Вавилоне действительно было трудно переоценить, и совет собрался там и тогда, когда он сказал.

Силий прибыл в залу совета как будто первым, но применив тайное зрение понял, что многие из правящих в Вавилоне просветлённых были уже там. Они стояли подобно полупрозрачным статуям, ещё не обретя плоти, и не могли быть увидены обычным взором.

Стоит рассказать и о самой зале: это было большое овальное помещение в одном из дворцов на самом высшем уровне вечного города. С высоким сводчатым потолком, подпираемым множеством колонн и зеркальным полом. В центре залы был очерчен большой круг, так называемый «круг совета», куда вступали те, кто принимал решения в Вавилоне, когда шло обсуждение того или иного вопроса. Как раз над этим кругом в потолке имелся окулус — колодец, выводящий в определённые часы точно на солнечный диск, когда бог древних входил в зенит. Силий часто критиковал просветлённых за подобное устройство дворца, указывая на то, что такая архитектура очень смахивает на языческие сооружения гирльдов, некогда поклонявшихся солнцу, а такое поклонение для просветлённых, считал он, недопустимо.

Впрочем, иных признаков язычества Силий не отмечал и потому, на перестройке дворца не настаивал, в конце концов, главное не форма, а содержание. Ведь молиться Богу можно даже и на руинах разрушенного хэза или вообще в лесу, не в месте же суть.

К описанному кругу с восьми сторон света шли также очерченные на полу светлые пути, по которым должны были прибывать участники совета, проходя в залу каждый через свои врата.

Хоть Силий и узрел уже многих прибывших, но из уважения к просветлённым, не стал раскрывать их инкогнито, а спокойно расправил бородёнку, привычным движением протащив её сквозь плотно сжатые пальцы, и уселся на пол в позу «лотоса», помедитировать ожидая.

Едва он закрыл глаза, погружаясь в мгновенную медитацию, как в зале тотчас проступили участники совета. Они буквально соткались из воздуха, кругом обступив Силия. Арбитр Стихий раскрыл глаза и замечательно сыграл удивление, как будто и не подозревал о том, что находится в зале не один. Он всё точно рассчитал, зная, что Тем, кто правит в Вавилоне, присущи тщеславие и любовь поражать воображение, специально закрыл глаза, позволив им возникнуть «волшебным образом».

Арбитр поднялся на ноги, приветственно склонился в сторону каждого пути, демонстрируя одинаковое уважение ко всем прибывшим, и стал пристально рассматривать участников. Из восьми путей занято было шесть. Здесь был большой красный дракон в сопровождении золотой стражи. Золотая птица с гигантскими крыльями, похожий на крысу зелёный великан, гудящий и вращающийся белый вихрь, воин в лазурных доспехах весь окутанный синими молниями и оранжевый паук ростом с человека. Вне путей располагались несколько других участников, выглядели они как обычные люди, просто одетые в красивые мантии глубокого зелёного цвета.

Пустые пути вначале немного смутили Силия, неужели Те, кто правят в Вавилоне перестали уважать его и явились не полным составом? Один пустой путь был вполне понятен, если вспомнить следы невидимого участника тайного совета в избушке на границе Кхиарона, тем более что Силий без труда видел неясные очертания этого вечно скрывающего свой облик просветлённого на седьмом пути, но почему восьмой путь был пуст?

Поскольку отсутствие одного из участников могло стать причиной последующей отмены принятых решений, а этого никак нельзя было допустить, Арбитр уже собирался задать этот вопрос просветлённым, но внезапно увидел в глубине зала за самыми дальними колоннами прячущегося в темноте огромного синего льва. С такого расстояния да ещё и в полумраке сводов его разглядел бы только Авельир со своим суперзрением, однако Силий смотрел не силой глаз, но силой волшебства и, конечно же увидел существо. Это было довольно странно, что один из главных участников совета выбрал спрятаться позади, но Силий решил не мешать ему, ведь уважение к чужому праву он считал важной добродетелью. На совет также не явился сам Конструктор.

Окончательно прояснив ситуацию и поняв, что совет можно начинать обсуждение, Силий ещё раз обвёл собравшихся пристальным взглядом и заговорил:

— Уважаемые магистры! — начал он, стараясь придать голосу торжественное звучание. — По многочисленным свидетельствам, которые я получаю уже довольно длительное время, можно сделать вывод, что энергетическая защита нашего Мира теряет былое могущество.

Собравшиеся напряжённо переглянулись, а Силий продолжил:

— Есть опасения, что часть адальиров, сотканных богами в защиту королевства, могла быть перемещена из контрольных точек или вовсе украдена…