ТОНКИЕ ОРЛЫ Ползут над полем толстые орлы, летят по полю тонкие орлы. Орел, он думает, что все — орлы, у каждого подозревая горло. Он с сусликом дерется, как с орлом. Сожрет и думает: «Какой он горький!..» Их — «беркуты, стервятники, ягнятники». Орел, он не увидит своей тени, добыча видит тень его огня. Тень — плоть его, а он — виденье тени. По небу стелются орлы тяжелые. А по земле, травы не тронув, не царапнув глины, темно-зеленые и темно-желтые несутся тонкие орлы углами по круглой плоскости своей горы. Орлы уйдут. Опять желток и зелень. Степь — горы без вершин и без ущелий, без острых ощущений Бухары, ни гром, ни молния, не встали и не сели. Спокойный ужас солнца и орлы. «Хрипло поет о любви старик…» Хрипло поет о любви старик, Почесывая домбру;. К юрте-, прислонена Чаща пик, Усатый скуластый круг. Трется об юрту пыльный ишак, Кони лягают псов, Люди покрикивают в такт Грустных кипчакских слов. Мясо остыло, Серый айран В чашах цветных уснул… Блеет в предчувствии пира баран… Завтра проспит аул. «Вблизи Чингизских гор его могила…» Вблизи Чингизских гор его могила, Исколотая желтыми цветами; Голодными, немилыми, нагими К могиле приходили на свиданье. И пили, усмехаясь, горечь песен, И, колыхаясь, колебались травы, Цветы желтеют грустно, Как отрава… Вблизи Чингизских гор его могила. ХРОМОЙ КУЛАН Дикие кони в степях Джетысу! Жмутся в долинах, Вдруг — на курганах. Тучи храпящие ветер несут, И-и-и, Заливаются конским «ураном» [5]. Грохот протяжный. Следом за солнцем. Рвутся копыта по солонцам. Черный вожак, ковыляя, несется И-и-и, Выкипает кровь жеребца. Черный вожак. Сохранивший стадо С перебитой в битве ногой, Умница старый, Скрывая слабость, Гонит куланов на водопой. Каждую ночь он стоит на кургане, Ногу подняв, Охраняет табун. Кони клялись ему на коране В верности вечной, Клятвой табу. Бег укорочен. Дробно по кругу Гривы толпою за вожаком. Крупами потными давят друг друга Не обгоняют Хромого — Закон. Травы затоптаны, Взболтаны реки, Первым хромой по воде зашагал. Пьет. Отдыхают низкие веки, Ногу в воде незаметно поднял. Стадо притихло. Нюхает. Страшно. Где-то рождается запах волков. Пей! Не волнуйся. Стадо на страже. Белые волны — как молоко. Дикие, да. Но не стукнет копыто. Бродит под шкурой начало чувств. Я заарканю куланов для битвы И благородству у них научусь. Он успокоился. Вышел на берег. Телом тряхнул и пошел на бугор, Кони рванулись, Ты не поверишь, Встали, и волны вот так — До горл. Реки степные пересыхают, Вниз по течению в час водопоя Жрут разгоряченные, Вдыхают Воду Тентека дикие кони… МОЛИТВА БАТЫРА МАМБЕТА
ПЕРЕД КАЗНЬЮ Бисмилля! Я в далеких походах забуду себя, Я в битвах — по году, В обидах — по горло, Я родился в седле, Умираю в цепях, Меня водят пешком, как собаку, по городу. Я забуду, как пахнет запаленный конь, Я забуду в зиндане [7] гортанные кличи, Утром тело разрубят и бросят в огонь, Мое темя забудет былое величье. Я забуду, как жены боялись меня, Я как меч обнаженный, Но ржа меня режет. Сердце в горле как яростная змея. Э, не так! Мое сердце — ощипанный кречет. Все забуду, Молитвы — спасенье свое, И пожары, и битвы, аллаха забуду… Ясный месяц в пустынях встает, — И уходят в барханы За самкой верблюды… И в казахских казанах шипит молоко… И собаки рвут шкуры друг другу от скуки… Я в зиндане лежу глубоко-глубоко, А луна, как лепешка, мне катится в руки… вернуться Д ж у т (каз.) — время гололеда, время падежа скота. |
