Память о прошлом заставила сесть на гранит,
Словно медузы всплывали пред взором картины:
Старый Эгей, судно с чёрным полотнищем, Крит.
626
Этот чудесный залив помнит много трагедий,
И победителей всех не забыла вода:
Здесь укрощал царь своих неуёмных соседей,
С этого брега он плыл покорять города.
Годы летели, как тучи богини Нефелы,
Был ли он счастлив? Неясен на это ответ…
Трижды пускал в него Эрос любовные стрелы,
Только недолго горел их загадочный свет.
627
С грустью глубокой поехал правитель обратно…
Много хороших деяний свершил для людей,
Где путеводная нить, что дала Ариадна,
Чтобы прожить без вины и не в стане судей?
В думах тревожных подъехал властитель к столице,
Простолюдины толпились у царских ворот.
Кинулся он из повозки в покои к царице,
Не понимая, о чём говорил здесь народ.
628
Стража ему сообщила о быстрой кончине
В женских покоях его оскорблённой жены,
Здесь же увидел рабыню в глубокой кручине
И неподвижное тело у светлой стены.
Шёлковый пояс был стянут на шее критянки,
Страх и страданье застыли в прекрасных очах,
Громко звучали рыданья скорбящей служанки:
«Быстро сгорела ты, Федра, в Тесея лучах…»
629
«Ты объясни, как случилось?» – спросил повелитель.
Молвила женщина: «Тайна поведана мне:
Федра постыдно лгала, оскверняя обитель,
К сыну стремилась сама, как волчица к луне…»
В ужас пришёл властелин от такого признанья:
«Значит, мой сын невиновен и чист, как хрусталь?
О, легковерный!» – звучали Тесея стенанья:
«С лёгкостью сына отправил в подземную даль!»
630
Выскочил он из дворца, устремился к Пирею:
«Надо отца упредить, невиновен сын мой!
В скорости бог Посейдон не уступит Борею,
Быстро знакомит виновных со смертною тьмой»
Гнал лошадей Победитель к прибрежной полоске:
«Добрый отец, не спеши! Подожди эвменид!»
Только увидел властитель – на встречной повозке
Мёртвым лежит осуждённый им сын Ипполит…
631
Спрыгнул скорбящий Тесей с колесницы поспешно,
Остановил пару встречных гнедых лошадей,
Крикнул вознице он: «Горе моё безутешно —
Это мой сын, самый честный средь многих людей!»
Тело царь на руки взял, положил на квадригу
И зашептал, наклонившись к родному лицу:
«Я, легковерный, накинул на сына веригу,
Стыдно и больно за смерть Ипполита отцу!»
632
«Издалека я увидел, как мчит колесница.
Понял, что едет в ней кто-то из царских кровей.
К скалам приблизил повозку – промолвил возница. —
Медленно ехал с товарами, как муравей.
Там, где дорога спускалась к морскому откосу,
Выполз на берег песчаный дракон или кит!
Царские кони метнулись к большому утёсу,
Там колесница разбилась, и пал Ипполит!
633
Медленно кит опустился в пучину залива,
Кони от страха умчались под сени дубрав,
Я перенёс Ипполита к себе бережливо,
В город великой Афины везти пожелав».
Небо нахмурилось, скрывшись под тёмною тучей,
Ветер поднял над горами дорожную пыль,
Скорбно шагал за повозкой властитель могучий,
Чёрные волосы стали, как белый ковыль…
Встреча вдовцов
634
Траур прошёл, только сердце болело тоскливо,
Выжжена прежняя радость чадящим огнём,
Высохло чувство к жене, как в пустыне олива,
Стал чернокудрый Тесей седовласым лунём.
Не существует лекарств от несчастий на свете —
Как хорошо понимал в эти дни властелин!
Предотвратить смерть жены не смогли даже дети —
Страстный порыв для критянки – души господин!
635
Царь охладел к демократии, власти, престолу,
Каждое утро стремился на берег морской,
Пепел сгоревшей любви доверял там Эолу,
Возле воды обретая короткий покой:
«О, как несчастны в обыденной жизни герои!
Долго ль с любимой прожил сладкозвучный Орфей?
Или Геракл, спасший дочь повелителя Трои? —
Жизни семейной лишает его Эврисфей!
636
Много ли дней наслаждался любовью Медеи
Гордость Эллады прекрасной – великий Ясон?
Возле героев всегда обитают злодеи,
Только Персей жил в любви до своих похорон!
Яркой, но краткой была жизнь царя Гиппоноя,
Как замечательно был укрощён им Пегас…
Не обращался к истории нашей давно я —
Правда о жизни героев в ней, словно алмаз!
637
Правильно мать говорила: «Ты слишком заботлив!
Хочешь весь свет осчастливить своей добротой!
Разве не видишь, как мир человека уродлив?
Лживость скрывается издавна под красотой!»
Всё может быть! И на судне прекрасном – пираты,
Капля смертельного яда – в бокале вина,
Лик Афродиты, а в сердце – жестокость Гекаты…
Всё может быть! Но любовь нам, как воздух, нужна!
638
Так царь в себя приходил над спокойным заливом,
Дух победителя вновь разгорался в груди:
«Будет жена у тирана! Он станет счастливым!
Подвигов славных немало ещё впереди!»
Сидя на камне напротив отцовской могилы,
Грозный Тесей рассуждал о прошедших годах,
Здесь возвращались к тирану душевные силы,
Кои он тратил нещадно в великих трудах.
639
Править большим государством уже было трудно —
Стали Афины владычицей многих морей,
Эллины знали, что каждое пятое судно
Строят в известном порту под названьем Пирей
Грозный Тесей посодействовал Критскому спаду,
Был ограничен в свободе египетский флот,
В море Эгейском Афины теснили Троаду —
Душу царя осаждало немало забот…
640
Дни пролетали, как быстрые ветры Эола,
В сердце Тесея от раны остался рубец:
«Мне далеко до последнего в жизни обола,
Надо жену молодую ввести во дворец!
Но у соседей моих нет девиц на примете,
У властелинов рождаются лишь сыновья!
Но не поверю, чтоб не было девы на свете,
Чьей неземной красотой не пленился бы я!»
641
Он продолжал приезжать на могилу Эгея,
Где предавался мечтаньям, любуясь волной:
«На волшебство торовата[94] великая Гея,
Только б она не шутила опять надо мной!
Закономерность нелепая есть в этом мире:
С первой любовью расстался по воле богов,
А у второй – смерть жила целый год в Фемискире,
Третья – сама жертва подлых и спешных шагов!»
642
Я становлюсь у Эрота презренным изгоем,
Этим несчастьям с любовью не видно конца…»
Вдруг подкатила квадрига с царём Пейрифоем:
«Брат, почему избегаешь покоев дворца?
Слуги сказали, что ты у могилы отцовской
Каждое утро стремишься предаться мечтам.
Много ли пользы от мысли твоей философской,
Может нам стопы направить к афинским вратам?
643
Я соболезную, брат, о потерянном сыне,
Но промолчу об ушедшей позорно жене…
Я, дорогой мой Тесей, тоже вдовствую ныне,
Не утопить ли нам горе в хорошем вине?»
В город вернулись друзья с побережья морского,
Сын Посейдона устроил приятелю пир,
И зазвучала красиво средь шума людского
Нежная музыка дивных божественных лир.
644
Пели рапсоды о смерти жестокой Ясона,
О красоте необычных волшебных садов,
И о Геракле, добывшем коров Гериона,
И о величии в море афинских судов.
Снизили гости вниманье к балладам аэда,
Славный напиток легко развязал языки,
Каждый старался занять разговором соседа,
И властелины забыли о гнёте тоски…
645
Вдруг прозвучало красивое имя «Елена»,
Пел о спартанской царевне заезжий рапсод:
Эта красавица всем женихам вожделенна,
