Панику вызвали голод, безводье и мор.

Более месяца крепость мытарилась в смраде,

Миноса внуки в уплату пошли за позор!

Оба царевича стали рабами на судне —

Кончилась сладкая праздная жизнь во дворце!

Грозный Геракл обеспечил им рабские будни —

Вёсла заставят их помнить о подлом отце!

355

Глядя на пленных, Тесей размышлял об Алкиде:

«Сразу направить корабль мог в Босфорский пролив!

Нужен был Парос ему, как жених Артемиде[52],

И в исполненье указов он нетороплив!

Кажется, в этом походе не всё очень гладко,

Не говорит Богоравный друзьям ничего.

Есть в повеленье царя Эврисфея загадка,

Значит, она угнетает так сильно его!

356

Мне б у него всё узнать в предстоящих беседах,

Только, как мрамор паросский, молчит великан!

Иль попросить рассказать о конях-людоедах?

Но опасаюсь, взорвётся Геракл, как вулкан!»

Ветер ослаб, и спокойно скользила галера,

Не подгонял Богоравный усталых гребцов,

И не спешил исполнять он каприз лицемера

В царстве далёком, покинув могилы отцов.

357

Кормчий воскликнул: «Мы скоро приблизимся к Трое!»

Но великан оборвал вдруг восторженный крик:

«В гости к мизийцам заехать бы суток на трое,

И посмотреть, как живёт старый друг – добрый Лик!»

Не обманулся Великий в своих ожиданьях —

Пир был устроен царём в честь героя баллад.

Слушал Тесей Богоравного сказ с обожаньем,

Скромно вещал о себе тот без лишних тирад.

358

Долго могла продолжаться героев беседа,

Но прекратилась она громким криком слуги:

«Движутся быстро к столице отряды соседа,

Мирный мизийский народ убивают враги!»

Целую ночь отбивали мизийцы атаки,

Но преподали герои коварным урок —

Утром алела трава, как нисейские маки[53],

Кровью омыл афинянин Кекропа[54] клинок…

359

Лику отдал Богоравный владенья фригийцев,

Царствовать там предложил сыну Зевса тиран.

«Выполнить должен я волю богов-олимпийцев!» —

Так объяснил свой отказ стать царём великан…

Солнце катилось легко над холмами Троады,

Быстро корабль долетел до пролива Босфор,

Мирно смотрели на воинов две Симплегады,

Путь в Фемискиру лежал через синий простор…

360

Парусник плавно скользил под холодной луною,

Ветер попутный тревожил его полотно,

Царь афинян наслаждался в ночи тишиною:

«Этим путём возвращалось в Элладу руно!

Лику сказал Богоравный о даре Ареса,

Как захотел обладать им микенский тиран…

Вот почему у Великого нет интереса —

Пояс царицы – отнюдь не колхидский баран!

361

Этим желаньем тиран побуждает к разбою,

Или украсть тот ремень мы у женщин должны?

Чтобы трусливый властитель гордился собою —

Якобы пояс он сам приобрёл для жены?»

Эос воздела персты над горами Колхиды,

Справа увидел Тесей Фермодонтский залив,

Берег равнинный с холмами на нём выше Иды,

Крепость, протоку, луга, рощу серых олив.

362

Вспыхнул костёр на утёсе, послышались крики,

Судно Геракла узрел амазонок дозор,

Пали на воду от факелов слабые блики,

Девы готовились дать чужеземцам отпор.

Парус опущен, корабль потерял скорость хода,

Сброшены в воду чужую гребцом якоря,

Солнечный луч осветил синеву небосвода,

Ярко горела над морем Эвксинским заря.

363

Смело шагали пришельцы к воротам столицы,

Семеро воинов, с ними Алкид и Тесей,

С лёгким презреньем на них посмотрели девицы,

Словно орлицы младые на глупых гусей.

Шаг великана был в добрых три локтя длиною,

Царь афинян и другие бежали за ним,

И амазонкам казалось – идёт он с войною,

Грозный, уверенный в силах своих эпоним[55].

364

Мощный Геракл возжелал с амазонками мира,

Знал, что сильнее, чем он, не найдётся бойца,

Только ворота закрыла пред ним Фемискира,

Стражницы-девы послали к царице гонца…

Снова на берег спустились герои Эллады,

Ставить шатры приказал огорчённый Алкид —

Он не привык отступать, видя в деле преграды,

Сильным характером был средь бойцов знаменит!

365

Вдруг на холме заиграли военные трубы,

Медленно были открыты столицы врата,

К лагерю ехали девы – стройны, белозубы,

В каждой видна была мощь, и богинь красота.

Стоя встречали пришельцы воительниц конных,

Прежде в доспехах девиц не встречали они,

В центре отряда – царица и две приближённых,

Ярко сверкали на девичьих станах ремни.

366

«Я – Ипполита, а справа – сестра Меланиппа,

Слева – сестра Антиопа, знакомься, герой!»

Вспомнил мгновенно Тесей дочь младую Эдипа,

Общее есть у Исмены с царицы сестрой!

Славный Геракл поддержал разговор с Ипполитой,

Гордо сидела царица пред ним на коне,

В шёлковой яркой одежде, камнями расшитой,

Волосы смолью стекали по стройной спине.

367

Грозной богиней была Меланиппа в доспехах,

Гладила нервно она рукоятку меча.

Можно любому мужчине забыть об утехах —

Редкий из них ростом был ей повыше плеча.

Нежным красивым цветком возле девы громадной

Лилией нежной казалась сестра Антиопа,

Золотосветлых волос обрамляло лицо,

Взором могла растопить нелюдимость циклопа,

Талии тонкость входила в ладоней кольцо…

368

Царь посмотрел на «цветок» возле девы громадной,

Сердце Тесея забилось, как птица в сетях,

Вспомнился сразу герою побег с Ариадной,

Дверь потайную найдёт он в любых крепостях!

«Договорится Геракл о «ремне» с Ипполитой,

Будет доволен добычей подлец Эврисфей!

Я же приеду в Афины с женой родовитой,

Заполучив самый ценный в походе трофей!»

369

«Жду чужестранцев сегодня к вечернему пиру!» —

Голос царицы услышал Тесей, как сквозь сон.

«Значит, и я приглашён во дворец в Фемискиру!

Снова увижу Её!» – обнадёжился он.

370

Парусник эллинов быстро разгружен гребцами,

Вкопаны амфоры с влагой в прибрежный песок,

Лагерь с шатрами разбит был умело бойцами,

От предстоящего пира настрой их высок.

С группой друзей царь афинский расставил охрану,

Взором внимательным всё осмотрел он вокруг,

Хоть ничего не казалось опасным тирану,

Но поручил осмотреть всё учитель и друг.

371

Воздух прохладный повеял с Эвксинского понта

Солнце спешило укрыться за кроны дерев,

Волны морские нарушили гладь Фермодонта,

Ждали ахейцы гонца от воинственных дев.

В сумерках голос раздался: «Вас ждёт Ипполита!»

Воинов знатных Великий повёл во дворец,

Возле ворот городских их встречала элита,

Сдерживал радость влюблённый афинский храбрец…

372

В зале огромном расставлены ложа овалом,

Мраморный пол в нём светился вечерней зарёй,

Дивные фрески на своде довлели над залом,

Стены украшены были златой «чешуёй».

Юная дева чудесно играла на лире,

Весело пел для героев пленённый рапсод —

Многое мог он сказать о событиях в мире,

Но, к сожаленью, певца ждал печальный исход…

373

Жаждал Тесей появленья в пиру Антиопы,

Не прикасался он к пище – пропал аппетит,

Молча, друзья поедали куски антилопы,

Невозмутимо жевал, размышляя, Зевсид.

Важно ступая, вошла Ипполита-царица,

Ближе к Гераклу рабыни придвинули трон,