И оторвались герои от блюд аппетитных,
Остановились потоки хвалебных тирад…
Молча охотники ночь провели за столами
Смерть брата матери – это серьёзный урон…
Сильный Танат зашумел над гостями крылами —
Младший из дядей поднимет на распрю Плеврон!
487
Царь Калидона, Ойней, произнёс виновато:
«Зять собирает войска и объявит войну!
Немолодой и суровый любил сильно брата,
Скоро узнаем убитого вепря цену!»
Воинов стал собирать победитель охоты,
Город покинуть просил приглашённых гостей,
Спор из-за шкуры добавил столице заботы —
Копья плевронцев страшнее звериных когтей!
488
Страшной бедой обернулась героя щедрота,
Зря подарил Аталанте покров кабана!
С юной зарёй застучали соседи в ворота,
И началась в этот день в Калидоне война!
Медь засверкала в лучах восходящего солнца,
День начался с неизбежных тяжёлых утрат:
Бросил копьё Мелеагр в пожилого плевронца —
Умер мгновенно Алфеи воинственный брат…
489
Начали гнать калидонцы врагов от столицы,
Весть о победе летела орлом во дворец,
Вызвало это событие гнев у царицы —
В ярости дикой открыла Алфея ларец…
«Сыном моим бессердечным погублены братья,
Он оскорбил этим действом навеки меня!» —
Стала она посылать Мелеагру проклятья,
Брошена в пламень хранящая жизнь головня!
490
С грозным копьём Мелеагр был опаснее Сциллы,
И отступил от столицы напуганный враг,
Начал терять сын Ойнея могучие силы —
Ярко пылал в Калидоне дворцовый очаг!
Быстро сгорало в огне судьбоносное древо,
И зашатался средь битвы великий герой,
Пал он на землю, сражённый оружием гнева,
Так был закончен последний охотника бой!»
491
Стихли печально звучащие струны кифары,
Речь о герое закончил усталый рапсод…
В зале рассеялись песни трагической чары,
Мифом её назовёт благодарный народ.
План Мастера
492
После услышанной песни о женщине гневной,
Что рассказал так подробно заезжий рапсод,
Снова вернулся царь к жизни своей повседневной —
Люди, границы, реформы, торговля и флот.
Миноса власть на морях не давала покоя,
Помнил Тесей, как тиранил критянин отца,
Жажда отмщенья тревожила душу героя
В тёмное время в пустынных покоях дворца.
493
Часто бывал на Пирейском причале властитель,
Где создавались для флота Афин корабли.
Критскую власть наказать вознамерился мститель
И Лабиринт уничтожить во чреве земли!
Царь принимал мореходов со всей Ойкумены
И на пирах ожидал интересных бесед.
От финикийских купцов он узнал, что тиррены
В драме Минойского царства оставили след:
494
«После того, как ты с Крита бежал с Ариадной,
Сразу в немилость попал гениальный Дедал,
Счёл он побег ваш своею ошибкой досадной,
И сокрушался, что ты поступил, как вандал…
Он ожидал над собою жестокой расправы —
Минос грозил заточить в Лабиринт старика.
Царь не желал расставаться с сиянием славы,
Что от творений Дедала была велика.
495
Чувствами мастер проникся когда-то к рабыне,
А через год от любви появился Икар…
И созидатель не чаял души в юном сыне,
Передавая ему свой божественный дар.
Буйствовал царь, что терял он влиянье на море,
Злобно Дедалу грозил за тебя, властелин:
«Оба виновны! – твердил он. – В несчастьях и горе,
В том, что не страшен таинственный Крит для Афин!»
496
В гневе он бросил Дедала с Икаром в обитель,
В тьму Лабиринта, где пал устрашающий зверь…
Их за побег пригрозил ослепить повелитель,
Страже велел караулить заветную дверь!
Мастеру часто правитель давал порученья,
Чтоб не сходили мозоли с натруженных рук.
Но в Лабиринте Дедал продолжал обученье
Юного сына основам различных наук.
497
«Минос жесток и коварен, как сын Пасифаи —
Думал Дедал в ненавистном подземном плену. —
Выход отсюда найти не смогли б горностаи,
Но не забыл я про тайную дверцу одну!
Остров злосчастный покинуть почти невозможно —
Шумный причал под надзором и ночью, и нём,
Миноса власть велика, но над небом – ничтожна,
Гелиос путь наш осветит небесным огнём!
498
Мы полетим над волнами, как пара бакланов,
Птиц, нам подобных, не видели воды морей!
Будем парить выше сосен и мощных платанов,
Помощь окажет в полёте могучий Борей!
Сильные руки и тело спасут от паденья,
Крыльями долго придётся махать над водой,
Я не напрасно за птицами вёл наблюденья…» —
Так рассуждал сам с собой архитектор седой.
499
Он в полумгле не страдал от обид и сомнений
И занимался гимнастикой вместе с юнцом,
Сыну внушал мысль о пользе таких упражнений,
Чтобы в полёте Икар не смотрелся птенцом.
Каждую ночь выходили они из темницы
К галечной кромке шумящей и тёмной воды.
Здесь на волнах отдыхали огромные птицы,
Чистили перья бакланы, не зная беды.
500
Более года следила за ними Селена,
Узников тайну с небес разглядела она —
Перьями птиц запасались они постепенно,
Что приносила на брег каменистый волна.
Видела вечная дева, как с ветками ивы
Часто в тайник пробирались Икар и Дедал,
И поражалась, как были они терпеливы,
Словно их души заполнил холодный металл.
501
Много сырья для поделок хранилось в темнице —
Мастер и там выполнял все заказы царя,
И потому он имел воск, пергамент и спицы,
Тонкую прочную нить для сетей рыбаря.
Сыну Дедал показал, как плести оперенье,
Сам собирал воедино из прутьев каркас,
Крылья он так рассчитал, чтоб возможно в паренье
Выше подняться, чем в небо смотрящий Парнас!
502
Первый полёт совершил мастер ночью глухою,
Прыгнув с крылами большими с отвесной скалы,
Он пролетел над водою былинкой сухою
И приземлился на берег под тайною мглы.
Несколько дней он обдумывал тонкости плана,
Зная, что Минос за ними пошлёт корабли.
Предупредил сына вскоре: «Летим утром рано,
И через сутки мы будем у края земли!»
Трагический полёт
503
Ночь отдыхала в тиши над планетой нетленной,
С тучами в прятки на небе играла Луна,
С шорохом мерным катилась к темнице презренной
Лёгкая, словно крыло альбатроса, волна.
Тайной тропинкою вышли на берег мужчины,
Бережно ношу большую неся над собой.
В лунном сиянье достигнув отвесной вершины,
Пленники в небе решили поспорить с судьбой!
504
Бережно крыльев огромных собрали две пары,
Крепко к рукам привязав, смело бросились вниз,
Ими взмахнув, воспарили они, как гагары,
Ввысь поднимал беглецов набегающий бриз.
В мгле предрассветной летели они над водою,
Глядя на Эос, туда, где пылал горизонт,
В Ликию, славную с Критом старинной враждою,
Где совершил свои подвиги Беллерофонт…
505
«Минос не станет искать нас в предгориях Тавра —
Ликия смело дала властелину отпор!
Крит всемогущий ослаб, потеряв Минотавра,
Значит туда нам!» – вёл мастер с собой разговор.
Солнце скользило по глади широкого моря,
Под беглецами поплыли назад острова,
Вверх поднимался Икар, с ветром дерзостно споря,
От эйфории кружилась его голова.
506
«Предупреждаю тебя, не стремись к колеснице —
Может расправиться Гелий жестоко с тобой!» —
Крикнул Дедал, видя сына, подобного птице,
К яркому солнцу летящей в дали голубой.
«Воск потечёт скоро с крыльев безумца Икара,
