ИЗ ТЬМЫ ВРЕМЕН Автограф тетр. 9 Начало Когда в минувшее я погружен душою И величавою могучею толпой Герои древности с их славой мировою Проходят медленно и гордо предо мной, Когда я вижу их, увенчанных цветами ИЗ ДНЕВНИКА («Сегодня всю ночь голубые зарницы…») Автограф После 32 Да, смейся, мой демон, но грезы былого Не трогай язвительным смехом своим!.. Ты смейся над тем, что я сердца больного Еще не осилил сознаньем святым, Что мне еще тяжки борьба и ненастье. Что трудно порою мне спорить с тобой, Что мне, малодушному, хочется счастья, Как путнику – тени в томительный зной… Но знай, что я твердо сознал, что, покуда Так душны покровы ночной темноты, Так много на свете бездольного люда, – О личном блаженстве постыдны мечты. И знаю я твердо, что скоро с тобою Я слажу, мой демон, изгнав тебя прочь, И сердце, как встарь, не сожмется тоскою, Тоскою о счастье в весеннюю ночь!.. «АХ, ДОВОЛЬНО И ЛЖИ И МЕЧТАНИЙ!..» Автограф После 4 Брось в глаза мне упрек беспощадный, Что бессильны слова и что в жизни моей Лишь слова приносил я «В ОТКРЫТОЕ ОКНО ШИРОКИМИ СНОПАМИ» Автограф После 24 [А после – жизнь борьбы, жизнь скорби и сомнений!] ГРЕЗЫ («Когда, еще дитя, за школьною стеною…») Автограф ПД Бедная комнатка, келья святая Девственных дум н заветных трудов, – Дай тебе боже, отчизна родная, Больше таких уголков!.. Точно пред узником дверь растворилася И на пороге стоит он в слезах, – Так мое сердце отрадно забилося В этих убогих стенах. Точно в тюремные окна повеяло Свежестью сада и негой весны, – Так это братское слово рассеяло Черные сны… В детские годы, когда за стенами Школы о славе я детски мечтал, Снился мне ярко залитый огнями, Полный толпою, сверкающий зад. Между колонн, извиваясь, пестрели Длинные цепи душистых цветов, В окна с карниза до пола глядели Белые звезды и тени кустов… И окруженная свитой, на троне, Юная, словно весенняя ночь, Молча сидела в блестящей короне В думе немой королевская дочь. И перед ней, и пред этой толпою Пел я… я пел им о счастье любви, О соловье, что над тихой рекою Льет серебристые трели свои, Пел о турнирах, где рыцари бились, Пел об охотах и шумных пирах, Пел я – и звуки свободно струились И откликались восторгом в сердцах. В бедную комнатку песни иные, Скорбные песни принес я с собой, – Слышались в песнях тех слезы людские, Стоны нужды и борьбы роковой. В зале, залитом сияньем огней, – Дети труда и науки внимали Звукам правдивой печали моей. Но я так горд был и счастлив словами Ласки, – будто в весеннюю ночь Вправду меня увенчала цветами В замке своем королевская дочь. Автограф Начало
Когда, прозрев обман прекрасных сновидений, На утре юности разбуженный грозой, В отрадные часы заветных вдохновений Я трудный путь борьбы увидел пред собой, Два светлых ангела передо мной предстали: Один вручил мне меч… Автограф Начало Когда грядущих дней таинственная даль Лежала предо мной неведомой загадкой, Когда в минуты дум и самая печаль Не жгла, а нежила своею болью сладкой, Когда еще таил, стыдясь, я от людей Плоды младенческих туманных вдохновений Автограф Начало Когда-то мой венец печали и сомненья, Беспечный юноша, я с гордостью носил. Ему обязан был я даром песнопенья, В нем видел я расцвет моих душевных сил «КОГДА БЫ Я СЕРДЦЕ ОТКРЫЛ ПРЕД ТОБОЮ…» Автограф тетр. 9 После 4 Любовь и презренье, любовь до забвенья, Презренье – до желчи, до злобы слепой, Пыл детских мечтаний и прах охлажденья, Покорность раба и порывы на бой – Всё это кипит в вей «ВЕРЬ, – ГОВОРЯТ ОНИ, – МУЧИТЕЛЬНЫ СОМНЕНЬЯ!..» Автограф После 20 Не красть трусливо жизнь для пошлых наслаждений, А гордо брать ее, как собственность свою, Как долг пред братьями грядущих поколений, Как первый тяжкий шаг к бессмертному бытью. «Я НЕ ЩАДИЛ СЕБЯ: МУЧИТЕЛЬНЫМ СОМНЕНЬЯМ…» Автограф тетр. 9 Я думал, жизнь, что ты открыла предо мною Все язвы гнойные, всю нищету свою, – Всё, всё, чему с такой горячею тоскою Я труд мой, песнь мою и душу отдаю; Я думал, что прозрел за лживыми цветами И ярким трепетом искусственных огней Немую ночь с ее мучительными снами, С ее отчаяньем и звуками цепей; Что нет позорных тайн, с которых покрывала Я б не сорвал рукой бестрепетной моей, И если грудь моя от прошлых слез устала, То новых слез тебе не вырвать уж у ней. Во имя истины тяжелым подозреньям Я сам навстречу шел, сам жег свои мечты, И грубо отравлял безжалостным сомненьем Твои последние и лучшие цветы. И вот – всё сожжено душевною грозою, И ночь вокруг меня томительно душна, – А в бездне той, куда спускаюсь я с тоскою, Чтоб глубь ее узнать, – всё та же глубь без дна!.. Дно было лишь обман, – не в силах мысль людская Измерить глубину падения людей!.. |
