1885 «Я понял, о чем, как могучий орган…»* Я понял, о чем, как могучий орган, Гремящий в угрюмом соборе, У скал, убегая в свинцовый туман, Шумишь ты, мятежное море: «Когда-то, – звучит мне в прибое валов, – Когда-то, в старинные годы, Не знали косматых людских парусов Мои величавые воды. Один буревестник парил надо мной, Да чайка белела, мелькая, Да по небу тучи ненастной порой Носились от края до края. Безлюдный мой берег был дик и суров…» 1885 «Я белой Ниццы не узнал!..»* Я белой Ниццы не узнал! Она поблекла, потускнела… Морская глубь у желтых скал Так неприветливо шумела; Далеких гор резной узор Тонул в клубящемся тумане… 1885 «В такие дни и песня не поется…»* В такие дни и песня не поется, И дело валится из рук; И только чувствуешь, что грудь на части рвется От тяжких дум и тяжких мук!.. Ни проблеска кругом… 1885 «Снилось мне, что в глубокую полночь один…»* Снилось мне, что в глубокую полночь один Я затерян в каком-то безлюдном краю… Чащи темных лесов, кручи горных вершин Обошли, заслонили дорогу мою… Долго брел я на ощупь, но вот изнемог И присел… Вдруг вдали, между темных ветвей, Засверкал, заблистал огонек… Чу, далекое ржанье коней! Чу, звучат голоса! Ближе, громче… Весь лес Словно ожил… – 1885 Эмир и его конь* Не слыхать победных кликов по рядам, Не звучат [над ними] флейты и литавры; Молчаливо к барцелонским воротам Возвратились опечаленные мавры. Кончен бой. Бегут дружины христиан! Как гроза на них нагрянет победитель; Недвижим изнемогающий от ран На своем плаще пурпурном повелитель! Встань, эмир! Взгляни, твой верный конь Тихо ржет, склонясь печально над тобою. Где очей твоих сверкающий огонь, Где твой меч, покрытый славой боевою? Помертвелый на носилках из… 1885 «Ты угадала: страдает твой друг…»*
Ты угадала: страдает твой друг, Тяжко, глубоко страдает. Носит в груди он смертельный недуг, – Сердце его угасает… Прежде, бывало, – заря ли блеснет, Музыка ль льется, чаруя, Грусть ли взволнует, иль туча найдет – Отклик на всё нахожу я: Дрогнут могучие струны в груди, Звуки, как волны, нахлынут… 1885 «Бледнеет летний день… Над пышною Невою…»* Бледнеет летний день… Над пышною Невою, Вдоль строгой линии гранитных берегов Еще освещены янтарного зарею Немые мраморы покинутых дворцов. Но уж сады полны прохладой и тенями, И к зыбкой пристани, по синей глади вод, Как сказочный дракон, сверкающий глазами, С огнями вдоль бортов причалил пароход. Я этот час люблю. В столице опустелой Есть грусть какая-то в такие вечера. 1885 «В саду, куда люблю спасаться я порой…»* В саду, куда люблю спасаться я порой От вечной суеты и грохота столицы, Чтоб шепот пышных лип услышать над собой Да мирно помечтать, о чем щебечут птицы, – Нередко в зелени густых его аллей, Вкруг берега пруда идущих полукругом, Встречаю я толпу играющих детей, И кое с кем из них уж стал горячим другом. Меж них есть у меня любимица одна, Подросток-девочка; мы с ней толкуем много… Боюсь, что бедная едва ли не больна, – Уж слишком взгляд ее горит не детски строго И слишком грустен он. Задумчива, бледна, Она веселых игр и шума избегает… 1885 «Когда порой я волю дам мечтам…»* Когда порой я волю дам мечтам – Мне снится лес. Над ним – ночная мгла. Гляжу вперед и вижу – здесь и там Чернеется отверстие дупла. Мильоны птиц, головки подвернув Под перья крыльев, спят во мгле ночной, А я лечу, разинув жадный клюв, Свободною и гордою совой. 1885 «Много позорного в сердце людском…»* Много позорного в сердце людском: Кровью страницы истории пишутся, Стоны, проклятья и слезы кругом, Не умолкая ни ночью, ни днем… . . . . . . . . слышатся. 1885 «Опять передо мной таинственной загадкой…»* Опять передо мной таинственной загадкой Лежит далекий путь и в край родной зовет; Опять знакомый гость – змея тоски украдкой Вползла в больную грудь и сердце мне сосет. Мне жаль покинуть вас, полуденные страны, Жаль средиземных волн, и солнца, и холмов, И вас, тенистые оливы и платаны!.. |
