В детстве слышал я старую сказку о том,

Как когда-то, давно, за лазурью морей,

За глухими лесами и диким хребтом,

Было целое царство оковано сном

   С молодой королевой своей.

Белый замок ее, утонувший в садах,

   Точно вымер – ни звука нигде;

Всё недвижно стояло в горячих лучах

Золотистого дня, как в немых зеркалах,

   Отражаясь в озерной воде…

А когда-то нередко ночною порой

   Там пестрели наряды гостей,

И с крыльца под стемневшие своды аллей,

Извиваясь, сбегали одна за другой

   Разноцветные цепи огней.

Или утром душистым, под темный каштан,

   Молода и светла, как весна,

Королева без свиты сходила одна

Помечтать и послушать, как плачет фонтан

   И как дышит тревожно волна…

И мгновенно всё стихло: объятые сном,

   Онемели и терем и сад,

Смолкнул говор людской, и не слышно кругом

Ни рогов егерей в полумраке лесном,

   Ни обычных ночных серенад…

Злые чары свершились – высокой стеной

   Вкруг поднялся терновник густой,

И не смели туда от далекой земли,

Мимо рифов и мелей, доплыть корабли

   И раздаться там голос живой…

Не мне писать в альбом созвучьями сонета –

Отвык лелеять слух мой огрубелый стих.

Для гимна стройного, для светлого привета

Ни звуков нет в груди, ни образов живых;

Но вам я буду петь… С всеведеньем пророка

Я угадал звезду всходящей красоты

И, ясный свет ее завидя издалека,

На жертвенник ее несу мои цветы.

Примите ж скромный дар безвестного поэта

И обещайте мне не позабыть о том,

Кто первый вам пропел в честь вашего рассвета

И, как покорный жрец, на славные ступени

В священном трепете склонив свои колени,

Богиню увенчал торжественным венком…

Простите безумца за прошлые звуки,

За дерзкие звуки, пропетые вам:

В них не было правды, – то праздные руки

Просились опять к позабытым струнам…

С людьми не схожусь я давно уж – и с вами

Не ближе душой, чем с другими, я был, –

Я лгал вам: как мальчик, я тешился снами,

Как мальчик, святынею дружбы шутил!

Как мог я мгновенный обмен впечатлений

И светскую ласку за близость принять?

Как мог я так скоро, без дум и сомнений,

По первому слову всю душу отдать?

И мало ли, сердце, такие обманы

И в прошлые годы владели тобой?

Еще и теперь не зажившие раны

Горячею кровью сочатся порой!..

А вы…. в вас не стану искать я причину

Моей настоящей тоски и тревог;

Не вы виноваты, что я вполовину

Быть близким – ни с кем приучиться не мог.

Прошел мимолетный порыв ослепленья,

И в вас узнаю я всё ту же толпу…

Простите ж меня, – не ищите сближенья

И дайте уйти мне в мою скорлупу.

Я плакал тяжкими слезами,

Слезами грусти и любви,

Да осияет свет лучами

Мир, утопающий в крови, –

И свет блеснул передо мною

И лучезарен и могуч,

Но не надеждой, а борьбою

Горел его кровавый луч.

То не был кроткий отблеск рая –

Нет, в душном сумраке ночном

Зажглась зарница роковая

Грозы, собравшейся кругом!..

Тебя венчает лавр… Дивясь тебе, толпится

Чернь за торжественной процессией твоей,

Как лучшим из сынов, страна тобой гордится,

Ты на устах у всех, ты – бог последних дней!

Вопросов тягостных и тягостных сомнений

Ты на пути своем безоблачном далек,

Ты слепо веруешь в свой благодатный гений

И в свой заслуженный и признанный венок.

Но что же ты свершил?.. За что перед тобою

Открыт бессмертия и славы светлый храм

И тысячи людей, гремя тебе хвалою,

Свой пламенный восторг несут к твоим ногам?

Ты бледен и суров… Не светится любовью

Холодный взор твоих сверкающих очей;

Твой меч опущенный еще дымится кровью,

И веет ужасом от гордости твоей!

О, я узнал тебя! Как ангел разрушенья,

Как смерч, промчался ты над мирною страной,

Топтал хлеба ее, сжигал ее селенья,

Разил и убивал безжалостной рукой.

Как много жгучих слез и пламенных проклятий

Из-за клочка земли ты сеял за собой;

Как много погубил ты сыновей и братии

Своей корыстною, безумною враждой!

Твой путь – позорный путь! Твой лавр – насмешка злая!

Недолговечен он… Едва промчится мгла

И над землей заря забрезжит золотая –

Увядший, он спадет с бесславного чела!..