О, не отказывайте, братья,

Певцу, уставшему душой,

Когда призывные объятья

Он простирает к вам с мольбой

И в песне, дышащей слезами,

Как нищий, с жаждою любви,

Готов открыть он перед вами

Все язвы гнойные свои!

Он ваших слез не отвергает,

Он отзыв всем дает, любя,

И знайте – он за вас страдает,

Когда страдает за себя…

Как волны рек, в седое море

Сойдясь, сплотились и слились,

Так ваша боль и ваше горе

В его душе отозвались.

О, он достоин состраданья,

Ведь он за вас скорбит душой,

И, осмеяв его страданья,

Вы посмеетесь над собой!

Мелкие волненья, будничные встречи,

Длинный ряд бесцветных и бесплодных дней,

Ни одной из сердца прозвучавшей речи,

Что ни слово – ложь иль глупый бред детей!

И равно всё жалко – счастье и страданья,

Роскошь богача и слезы бедняков…

Не кипи ж в груди, порыв негодованья,

Не вдохнешь ты жизнь в бездушных мертвецов.

Ты дитя… жизнь еще не успела

В этом девственном сердце убить

Жажду скромного, честного дела

И святую потребность любить.

Дела много – не складывай руки, –

Это дело так громко зовет!

Сколько жгучих страданий и муки,

Сколько слез облегчения ждет!..

Между нищими всякого рода,

Между членами робкой семьи,

Над которой судьба и природа

Шутят злобные шутки свои,

В этом мире под вечным ненастьем,

В море слез, в нищете и в крови,

Всех беднее – кто беден участьем,

Всех несчастнее – нищий любви…

Друг мой, ты так сильна и богата

Детски чуткой душою своей, –

Не ищи же несчастного брата.

У дверей многолюдных церквей:

Этим нищим, просящим у храма,

Все помогут: степенный купец,

И слезливая, нервная дама,

И успевший нажиться делец…

Это рынок, достойный презренья,

Где ты парою лишних грошей

Покупаешь себе убежденье

В доброте бесконечной своей.

Это рынок тщеславья людского,

И не встретят тут взоры твои

Выраженья участья живого

И слезу беззаветной любви.

Христос!.. Где ты, Христос, сияющий лучами

Бессмертной истины, свободы и любви?..

Взгляни – твой храм опять поруган торгашами,

И меч, что ты принес, запятнан весь руками,

Повинными в страдальческой крови!..

Взгляни, кто учит мир тому, чему когда-то

И ты учил его под тяжестью креста!

Как ярко их клеймо порока и разврата,

Какие лживые за страждущего брата,

Какие гнойные открылися уста!..

О, если б только зло!.. Но рваться всей душою

Рассеять это зло, трудиться для людей, –

И горько сознавать, что об руку с тобою

Кричит об истине, ломаясь пред толпою,

Прикрытый маскою, продажный фарисей!..

Душа наша – в сумраке светоч приветный,

Шел путник, зажег огонек золотой, –

И ярко горит он во мгле беспросветной,

И смело он борется с вьюгой ночной.

Он мог бы согреть, – он так ярко сияет,

Мог путь озарить бы во мраке ночном,

Но тщетно к себе он людей призывает, –

В угрюмой пустыне всё глухо кругом…

Путь суров… Раскаленное солнце палит

   Раскаленные камни дороги;

О горячий песок и об острый гранит

   Ты изранил усталые ноги;

Исстрадалась, измучилась смелая грудь,

   Истомилась и жаждой и зноем,

Но не думай с тяжелой дороги свернуть

   И забыться позорным покоем!

Дальше, путник, всё дальше – вперед и вперед!

   Отдых после, – он там, пред тобою…

Пусть под тень тебя тихая роща зовет,

   Наклонившись над тихой рекою;

Пусть весна расстелила в ней мягкий ковер

   И сплела из ветвей изумрудный шатер,

И царит в ней, любя и лаская, –

   Дальше, дальше и дальше, под зноем лучей,

Раскаленной, безвестной дорогой своей,

   Мимолетный соблазн презирая!

Страшен сон этой рощи, глубок в ней покой:

   Он так вкрадчив, так сладко ласкает,

Что душа, утомленная скорбью больной,

   Раз уснув, навсегда засыпает.

В этой чаще душистой дриада живет.

   Чуть склонишься на мох ты, – с любовью

Чаровница лесная неслышно прильнет

   В полумгле к твоему изголовью…

И услышишь ты голос: «Усни, отдохни!..

   Прочь мятежные призраки горя!

Позабудься в моей благовонной тени,

   В тихом лоне зеленого моря!..

Долог путь твой – суровый, нерадостный путь…

   О, к чему обрекать эту юную грудь

На борьбу, на тоску и мученья?!

   Друг мой! вверься душистому бархату мха:

Эта роща вокруг так свежа и тиха,

   В ней так сладки минуты забвенья!..»

Ты, я знаю, силен: ты бесстрашно сносил

   И борьбу, и грозу, и тревоги, –

Но сильнее открытых, разгневанных сил

   Этот тайный соблазн полдороги…

Дальше ж, путник!.. Поверь, лишь ослабит тебя

   Миг отрады, миг грез и покоя –

И продашь ты всё то, что уж сделал любя,

   За позорное счастье застоя!..