Приблизительно через час я отправился на поиски. Еще до свадьбы было решено, что Мор и Эл будут жить отдельно, каждый в своем крыле. И спальни у всех нас тоже будут отдельные. Мне было все равно, я редко бывал дома и не собирался менять эту свою привычку даже ради прекрасных миндалевидных глаз моих супругов. Которых, кстати, впервые я увидел лишь на свадьбе, помолвку от моего лица заключал отец, внезапно вспомнивший, что я появился на свет не без его участия.

Задумавшись на несколько секунд на развилке между Темной и Светлой половинами огромного замка, я свернул к Мору. Мне он показался менее выдержанным и более юным. Это означало, что и переживал он сильнее. Войдя в спальню, я застал моего супруга стоящим на каменном полу в тонкой ночной рубашке. Босиком. Чертыхнувшись (видимо, он так и простоял весь этот час – чтоб эльфы были здоровы со всеми своими традициями и этикетом), я легко подхватил его на руки и отнес на постель. Тонкое, гибкое тело сначала напряглось, как струна, а потом как-то обреченно расслабилось, не в силах предотвратить неизбежное.

Я лишь усмехнулся про себя, какой же он еще ребенок. В ту ночь я превзошел сам себя – был нежен и терпелив, страстен и настойчив… Стоило мне сорвать с бледных губ первый сладкий поцелуй и я как-будто сошел с ума – никак не мог остановиться. Мор был невероятным – смущенным, невинным, с нежной ароматной кожей и шелковыми волосами. Податливым и необыкновенно чувственным. Я покрывал его поцелуями и шептал всякие глупости. Пил его стоны и никак не мог им насытиться. Я грел его узкие ступни, целовал дрожащие темные ресницы и был… да, наверное, счастлив. Это была лучшая ночь в моей жизни. Так не хотелось никуда уходить, но моя магия, обретя Темного Хранителя, получила своего рода перекос и настоятельно требовала Светлого. В последний раз поцеловав моего Мора, я поднялся. А тот сразу же уснул, свернувшись трогательным калачиком среди разворошенных простыней и груды подушек.

Я накрыл мужа тонким покрывалом и вышел, уже зная, что смогу попытаться быть счастливым. Завернув к себе, я тщательно смыл с себя все запахи и удалил следы от острых клычков Темного с шеи и плеч. Расчесал волосы, накинул легкую тунику и направился к Элеманилу. По пути я строил догадки – какой он, этот Светлый? Решив, что на месте разберусь, как себя вести, я вошел в спальню. Эльф сидел в кресле у окна, обратив бледное красивое лицо к Сестре, весь залитый ее светом. На нем была такая же тонкая длинная рубашка, что и до этого на Море. И ноги его были так же холодны. Увидев меня, Эл неспешно поднялся и слегка склонил голову, надеясь, видимо, что я не замечу испуга в его глазах. Я подошел ближе и заставил посмотреть мне в глаза. В синих омутах мелькнул вызов. У меня возникло ощущение, что этот эльф готовился дорого продать свою жизнь, которую никто и не собирался у него отнимать.

Проведя рукой по длинным светлым волосам, я заговорил с ним. Рассказывал, что тоже не желал этого брака, но намерено вредить ему не собираюсь. И вообще, кто ему сказал, что я монстр? Может, так и есть, конечно, но для своих я смогу быть и совсем другим. Что мы теперь семья, и ему нечего меня опасаться.

Не знаю, слышал Эл меня или пропустил все мимо своих острых ушей, но в постели он был очень сдержан. Как будто в том, чтобы получать удовольствие, есть что-то неправильное. Еще бы! Он готовился красиво умереть, а тут его осыпают поцелуями и шепчут, как он красив. Только уже под самое утро он немного оттаял и даже чуть улыбнулся мне, перед тем, как уснуть.

Я ушел к себе с полностью стабильной магией. Верил, что нашел свое счастье.

Тем больней был следующий удар.

Я долго думал, чем бы таким порадовать своих мужей. Как выразить всю свою нежность и благодарность за то, что они есть, за то, что, как я считал, они мои. Внезапно у меня возникла замечательная идея. Я спустился в ритуальный зал и перенесся на неделю назад во времени. Именно столько мне было необходимо для выполнения задуманного.

Заказав у своего поверенного белое золото, сапфиры и черные бриллианты, я принялся за дело. Вкладывая всю свою надежду на счастье, всю так несвойственную мне нежность, я изготовил две замечательных фероньерки – красивых многосоставных обруча, надеваемых на голову. Их так любили носить эльфы. Я трудился без сна и отдыха, щедро делился своей магией с металлом и камнями, стараясь сделать простые украшения еще и артефактами. Получилось очень хорошо. Уложив фероньерки в два больших бархатных футляра, я обнаружил, что еще успею поспать несколько часов до того, как я-из-будущего совершу перемещение во времени и освобожу пространство для себя теперешнего.

Проспал я дольше, чем планировал. Сутки в том мире гораздо длиннее земных, поэтому, проснувшись в полдень, я обнаружил, что прошло не менее двадцати часов. Значит, мои мужья уже давно встали и наверняка потеряли меня. Приведя себя в порядок, я прихватил свои дары и отправился на поиски. Мой чуткий нос привел меня в цветущий сад. Улыбка тронула мои губы – эльфы есть эльфы. Вечные эстеты и любители всего зеленого. Стараясь не шуметь, приблизился к беседке из роз и услышал тихие голоса. Говорили на древнеэльфийском. Что было странно, так как это был довольно редкий диалект, использовавшийся для тайных разговоров. Я напрягся. Какие тайны могут быть здесь, в моем собственном доме? Чтобы слуги ничего не поняли, достаточно просто щелкнуть пальцами. Значит, тайны именно от меня. Так как я много сотен лет только тем и занимался, что шпионил и изворачивался, да еще и жил среди остроухих, то я прислушался. И просто окаменел от услышанного.

«Он грязное похотливое животное, Ваше Высочество, и я никогда не поверю, что, забыв о долге, вы находите приятным общество нашего врага», - говорил явно Элеманил. Мелодичным таким голосом, как будто о погоде вел разговор.

«Не могу отрицать того, происхождение нашего супруга оставляет желать лучшего, Ваше Высочество. Но мне показалось, что нам с вами нечего опасаться нашего хозяина. И пусть от животного он действительно ушел в развитии достаточно недалеко, но есть в нем определенное очарование. Этот демон так забавно-несдержан. И так силен магически», - Мор. Этот голос я ни с чьим не мог перепутать, всю эту неделю я вспоминал, как сладко он стонал в моих объятиях, как быстро билась голубая жилка на его нежной шее…

«Я так и знал, что вы поддадитесь его обаянию. Темное - к темному», - ввернул Светлый и мелодично рассмеялся. - «Животное нужно приручить. Спать с ним в одной постели, терпеть его отвратительные ласки».

«Все на благо наших народов», - согласился Темный.

А я стоял, как дурак, сжимая в руках два футляра с украшениями. В мою душу, только-только начавшую распускаться, как роза весной, плюнули. Меня окатили с ног до головы драконьим дерьмом. Чувствуя себя идиотом, я вспоминал, с какой любовью плавил металл и гранил камни, заговаривая их на защиту от всего на свете, сколько труда и души вложил, надеясь… если не на взаимность, то хотя бы на благодарность. А оказалось, что я – грязное похотливое животное, не достойное даже целовать подол одеяний этих благородных принцев крови.