- Не будет больше тоски, и печали не будет, правда? Поцелуй меня крепче.
- Делли…
Тихий шорох леса за окном, пение птиц, запах высушенной солнцем травы, теплый ветер, развевающий темно-золотые волосы, скрип половиц, прогибающихся под их тяжестью, большая деревянная кровать.
Свадебные черно-золотые шелка, в которых всегда заключают брак представители Темной эльфийской династии, ложатся на пол, тканая вышитая рубаха, способная вместить десяток эльфов за раз, присоединяется к ним, как и сапоги тонкой выделки, как и наборной пояс… два пояса, две пары сапог…
Сердце бьется где-то в горле, чуть шершавые ладони нежно проводят по хрупким плечам, зарываются в золотые волосы, губы, такие нежные – везде. На шее, груди, животе, большой горячий язык проводит влажную полоску от пупка до самого горла, а потом осторожно, самым кончиком проскальзывает между сладких, желанных губ. Тонкие пальцы теребят тяжелую черную косу, касаются широких плеч, покрытых татуировкой, скользят по спине, до самой поясницы.
Тяжелое, горячее дыхание опаляет шею, кожа к коже, дрожащие ресницы, пылающие щеки, узкие ладони, первыми скользнувшие ниже, сдавленный рык, жадный поцелуй, горячий, нетерпеливый…
- Делли…
Тихий стон, такой сладкий, исчезающие остатки одежды, судорожно впивающиеся в широкие плечи пальцы, глаза с туманной, жадной поволокой, пересохшие губы, стройные белые ноги, такие длинные, что им по силам охватить массивного супруга, жар внутри, снаружи…
- Дро… Дро-дан… ну же, Дро…
- Ты… погоди. Не торопи… агрххх…
Дрожащие от волнения губы, зажмуренные синие глаза, повисшие на ресницах слезы, шепот прерывающийся, отчаянный:
- Не больно, мне не больно, Дро… я не боюсь… не… а… ахх…
- Прости… давай не будем? Подождем? Делли…
- Большой, горячий… будем, еще и каааак… О, Праматерь! Ссссс…
- Больно-таки…
- Неудобно… как он туда? О, майская королева! До чего же ты… вот не зря не разрешают эльфам с орками страсти порочной предаваться! Помереть же можно!
- Прости… я…
- Люблю я тебя, Дро… знал бы ты, как.
- Хороший мой… ммм… вкусный… помереть-то можно, только от этой самой любви.
- Еще чего… а… ах… да… вот здесь. Уже не больно.
- Делли…
- Молчи… о, Эру… до чего ты горячий…
- Делли, не могу… не могу… сладкий ты… слааад-кий…
Глаза огромные, будто в душу глядящие. Нет никаких сил терпеть жар этот, эту нежность. Не задавить бы…
Зарычав, излиться глубоко, остро, ощутить на шее укус, знать, что теперь… навсегда. Лежать можно так, дыхание сбившееся слушая, а потом опуститься к поджавшемуся животу, к стыдливо сведенным бедрам, руку отнять, возбуждение прикрывающую, жадно облизать, взять полностью, услышать всхлип. Коготки розовые, по плечам скребущие, все равно шкуре дубленой вреда не причинят. Сладко… Вылизать всего, ровно котенка слабого. Муж. Единственный. Любимый. Солнце ясное.
- Тяжелый, - счастливо. - Иди сюда. Иди ко мне, Дро.
Спрятать пылающее лицо на широкой груди, удобно устроиться в крепких объятиях, счастливо выдохнуть. Муж. Плевать на род, отца, мать. У него есть Дродан.
***
Это потом, через несколько лет, Делинталиор, возмужавший, счастливый, будет гулять по ярмарке в одном из заштатных миров. Дродан напоказ сразится с каким-то демоном из своего отряда на импровизированной арене, там же, среди толпы, и, одержав победу, полезет целовать смеющегося супруга. Его заметит знатный путешествующий эльф из Темных, брезгливо изогнет тонкие брови и невольно остановит взгляд на изящном спутнике этого дикаря.
Сердце пропустит удар, и в красивом, счастливом эльфе Глорлэдор, звездочет Его Величества, с удивлением узнает собственного сына, проклятого когда-то давно, вытравленного из памяти, считающегося мертвым.
Его Светлость, улучив момент, подойдет ближе, пытаясь понять, как отступнику удалось перебороть проклятие, и наткнется на совершенно безмятежный взгляд ярко-синих глаз.
- Сын, - хриплым голосом позовет он, но ответом ему станет лишь равнодушный взгляд, в котором не будет ни проблеска узнавания.
- Простите? Вы это мне, милорд? - в вежливой улыбке сверкнут белоснежные клыки, характерные для всех Темных.
Глорлэдор засомневается, подумает, что действительно обознался, но напряженный, готовый к броску орк подскажет ему верный ответ: это Делинталиор, его сын.
- Сын, - повторит эльфийский вельможа, чувствуя себя глупо, и получит в ответ:
- Я один на свете, милорд. Кроме супруга, - тонкие пальцы привычной лаской пробегут по мощному плечу проклятого дикаря, сдерживая его ярость, - у меня только синьор, в род которого я принят.
Изящная рука взлетит вверх, отбрасывая золотые пряди от лица, на шее мелькнет темный след от страстного поцелуя, а на предплечье – сиреневый брачный браслет. Такой можно получить только из рук Короля. Магически сильного, Темного, абсолютно уверенного в своей правоте монарха, не боящегося отката за снятие родительского проклятия. Брат не мог с ним так поступить. Кто же тогда?
Не дождавшись реакции, юный, солнечно-счастливый эльф легко потянет своего страшноватого мужа за толстую косу, и они уйдут, оставляя по себе ощущение какой-то горькой обиды на несправедливую судьбу. Жена умерла, дочь сбежала с демоном, Король понемногу сдает позиции, все катится в преисподнюю, а этот… этот смеет быть счастливым, смеяться и целовать это чудовище, отнявшее у него дом.
