- Доброе утро, - невозмутимо поприветствовал семью Балтазар, занимая свое место за длинным столом. - Позвольте представить: Сириус Крокхавв, наследник главы клана Огня, лорд Блэк. С сегодняшнего дня он мой Ученик.

Лилит сочувствующе улыбнулась, Джеймс заметно побледнел, еще помня о своем ученичестве, хоть и не у Высшего, а принцы недоуменно переглянулись, но благоразумно смолчали. Три княжны пораженно выдохнули и посмотрели на Сириуса совсем по-другому. Наследник Крокхавва, да еще и Ученик самого Балтазара! Это сразу возвысило его в их глазах. Раг же, пребывающий в форме саблезубого тигра, удрученно вздохнул. Ему не посчастливилось быть в ученичестве, а это означало, что для достижения высот мастерства ему понадобится гораздо больше времени, чем этому счастливчику.

- Садись, Сириус, не стой над душой, - приказал Балтазар, и юный демон послушно занял свое место. - Лилит, объясни моему Ученику, чем питаются демоны, и почему. Завтрак, дамы и господа! Под вечер я верну вас в школу. Всех, кроме Сириуса, так что наслаждайтесь последним днем свободы.

Северус нахмурился. Он давно просил супруга забрать его из Хогвартса, но тот и ухом не вел. А вот для чертова Блэка тут же сделал исключение. Неужели потому, что тот валялся в ногах?

Сириус слушал Лилит, с отвращением оглядывал содержимое тарелки и краем глаза наблюдал, как магия мессира окутывает супругов. На дракона, чьи головы пропадали где-то за пределами высокого потолка, новоявленный Ученик перестал обращать внимание. В конце-концов, это была всего лишь картинка, хоть и объемная. Ящер не шевелился, никак не проявлял себя. Он просто был. Оглянувшись, Сириус уверился, что его собственный Сатир, просто смешно выглядящий на фоне истинной формы Балтазара, никуда не делся, вздохнул и принялся внимательно осматривать присутствующих, стараясь не пропустить ни единого оттенка эмоций своего Мастера.

Вокруг вампиресс кружило серое облако совсем некрасивой ауры. Сириус с отвращением подумал, что она напоминает рой кружащих насекомых, настолько беспокойной была. К тому же выяснилось, что леди Чалаковы – весьма посредственные волшебницы, и кровь – не единственное, что они будут тянуть из супруга. Будущий муж рассматривался также в роли донора магии. Юный демон еще раз мысленно поблагодарил мудрого отца за то, что тот не дал ему броситься с головой в этот опасный и такой неприятный для демонов омут. Похоже, ненависть к вампирам у Низших была на каком-то генетическом уровне. Даже не ненависть, а отвращение.

Ауры Лилит и Джеймса образовывали единое силовое поле с красивым рисунком: золотистый свет шел от демонессы, смешиваясь черными, как ночь, облаком силы, испускаемым Джи, переплетался с ним, собирался в красивые завитушки, росчерки, то накатывая, то отступая. Это было занимательное зрелище.

Обе леди – Принц и Малфой - были сильными ведьмами. С точки зрения людей, конечно. Их поля тоже были красиво переплетены между собой, отливая яркими, жизнерадостными цветами: голубым, розовым, сиреневым, желтым. Сириус про себя отметил, что ниточки, тянущиеся от дам к их собственным супругам, гораздо тоньше, чем те, что идут к мессиру. Балтазара обожали, перед ним преклонялись, искали его защиты, полагались во всем. К мужьям же относились по-дружески, тепло и легко.

На Мастера он старался не смотреть, но не замечать кого-то столь могущественного не получалось. Сила буквально выплескивалась из него. Как мессир держит такую мощь под контролем, да еще и при таком вспыльчивом характере, оставалось только догадываться. Поэтому Сириус стал рассматривать принцев.

На первый взгляд, они сплошь состояли из магии своего демона. Но лишь на первый. На самом деле, под плотным красным коконом, обернувшим их, как вата – драгоценный фарфор, проглядывали очень интересные плетения. У Люциуса это был холодный, ослепительно-белый свет, кружевами охватывавший его всего, мессира и Северуса. У Принца – темно-бордовые росчерки, мощным ореолом озаряющие всю ту же компанию. Вместе они были почти непобедимы. Чувствовалась в супругах Господина какая-то свежесть, будто в жару нашелся ледяной ручей под большим раскидистым деревом. Казалось – мгновение, и эти двое закружатся в легком танце, свет луны будет заливать их совершенные тела, где-то будет тонко насвистывать свирель…

Помотав головой, Сириус вернулся на грешную землю. Он еще раз внимательно посмотрел на принцев и хмыкнул. Похоже, зря он поспешно причислил Их Высочеств к простым смертным. Тут было что-то более интересное. Еще раз прокрутив в голове смутные образы, явленные его воображением, Ученик мессира принялся за еду. Сырое мясо оказалось вполне сносным.

***

Через неделю Балтазар понемногу начал понимать своего Мастера, который тоже иногда впадал в крайнюю степень раздражения и хватался за кнут. Сириус был невыносим. Хотелось схватить его за плечи и трясти, как тряпичную куклу, пока не оторвется его пустая голова.

Обучая своих принцев, Балтазар оставался неизменно терпеливым и сосредоточенным. Это были его собственные супруги, они казались понятливыми, настойчивыми, хватающими все на лету. А еще они его совершенно не боялись, хоть и были намного слабее.

Сириус же то впадал в крайнюю степень азарта, и, ведя поединок, делал одну глупейшую ошибку за другой, пытаясь взять мощью, а не изворотливостью или умением, то, опомнившись и уловив раздражение Мастера, превращался во вздрагивающего от каждого резкого движения идиота, чем злил Высшего еще больше.

Балтазар уходил и, перепсиховав глубоко в подземельях собственного мэнора, возвращался. И начинал снова. И снова. Умом он понимал, что юный демон старается, что он не обладает ни талантами Северуса к плетению новых заклинаний и запоминанию целых глав древних трактатов наизусть, ни гибкостью и легкостью, любовью к холодному оружию Люциуса, который мог часами отрабатывать удары в дуэльном зале. Сириус был мощным, яростным, слишком увлекающимся, отчаянным и неосторожным. Он с трудом вводил в арсенал новые заклятья, гибкостью не отличался и вообще по сравнению с эльфами был тяжеловесен.

Вспоминая начало своего ученичества, Балтазар пытался успокоиться: поначалу Его Темнейшество тоже был терпелив. Он по несколько раз объяснял очевидные, с его точки зрения, вещи, десятки раз показывал один и тот же прием, все время забывая, что у его Ученика нет ни крыльев, ни особой магической мощи. Все сдвинулось с мертвой точки только тогда, когда, впав в ярость, Князь повалил его на каменный пол, уткнув носом в отполированные камни.

С тех пор в Балтазаре будто прорвало какой-то пузырь, наполненный силами и магией. Было это от страха, стресса, обиды, унижения или чего еще, юный еще тогда демон не знал, но с тех пор предпочитал обливаться потом, падать от усталости, ломать кости, совершая безумные прыжки, которые потом стали его собственным стилем, заменив крылья, чем нарываться на такую вот «стимуляцию», как говорил его Мастер. Впрочем, это его надолго не спасало.