Люциус усмехнулся и последовал его примеру, вытянувшись с другой стороны от демона и, уложив голову ему на вторую ногу, прикрыл глаза. Джеймс просительно взглянул на Гессера, и тот кивнул, разрешая удалиться к себе и посмотреть воспоминания.

- Крови? - плотоядно оскалился некромант, обращаясь к Балтазару.

- Ммм… а вейлы есть?

- Некоторые вкусы не меняются, а, БРАТЕЦ?

- Верно, - хмыкнул демон. - За встречу.

Посиделки затянулись до самого утра. Гесс и Зар давно перешли на общедемонический, который эльфы понимали через слово, а Джеймс вернулся слишком задумчивым и отрешенным, чтобы прислушиваться к разговору старших. Он до побелевших костяшек сжимал одну из книг, обтянутую человеческой кожей, и мечтал, чтобы она, эта кожа, принадлежала одному светлому волшебнику, возомнившему себя вершителем судеб.

В голове медленно, но уверенно становились на места некоторые странные эпизоды приключений в Хогвартсе, его беспричинное, ни на чем не основанное пренебрежение, которое он испытывал к Снейпу и другим слизеринцам… то, что опасный и неконтролируемый оборотень рыскал вокруг школы и директор, похоже, знал об этом. Картина складывалась неприглядная, а сам он себе казался теперь тупым телком, которого за веревочку тянули в Орден Феникса.

Зачем? Чтобы после смерти родителей их единственному наследнику с изрядно промытыми мозгами можно было беспрепятственно залезть в карман. Сириуса посадить на двенадцать лет, будучи Верховным чародеем Визенгамота… Отдать единственного сына, потомственного лорда, магглам! Да и вообще его брак с Эванс выглядит подозрительно. Не позволил бы отец ему жениться на Лили, хоть Джеймс и был влюблен в нее почти с первого курса.

Она манила юношу своей недоступностью, свободой суждений, какой-то диковатой, буйной красотой… которая тут же забывалась, стоило уехать на каникулы или не встречаться пару дней. То ли дело Лилит. Как прожить без прекрасной демонессы хоть пару дней, будущий некромант не знал. Его тянуло к ней, как магнитом. Вспоминались длинные темные волосы, колдовские зеленые глаза, светящиеся в темноте, как два светильника, непокорный, вздорный нрав, потрясающие сильные крылья, покрытые стальными, но такими теплыми на ощупь перьями. А как она владела мечом! Глаз не отвести. Не то, что простая смертная, мнящая о себе непонятно что.

Джеймс исподтишка разглядывал Балтазара, и не мог поверить, что его род, не самый знатный, никогда не славившийся среди чистокровных ни особой силой, ни тайными знаниями, ни особым богатством, мог породить такое потрясающее существо. Это было невероятным, в это не верилось, хоть и очень хотелось.

Глядя, как два прекрасных эльфа, ранее известные Джеймсу, как Снейп и Малфой, самые заносчивые и гордые из слизеринцев, доверчиво льнут к нему, а он покровительственно их поглаживает, даже сам не замечая этого, юноша испытывал легкую зависть. Он не хотел быть на их месте, нет. Но ему тоже было бы приятно ощущать за спиной столь могущественное существо, быть для него «своим».

Но разве этого уже не произошло? Разве мессир не дал понять, что гордится им, Джеймсом? Разве не пообещал достать бесценные книги и артефакты, необходимые для учебы? Все это так. Осталось лишь оправдать его надежды, воспользоваться предоставленным шансом. И он, Джеймс Поттер, недоучка из расы людей, лягушонок, как его тут прозвали, добьется своего – станет первым за многие годы выпускником факультета Некромантии. А потом он вернется в Хогвартс и сделает из доброго директора Дамблдора самого шустрого зомби, практически неотличимого от оригинала. Он не позволит старому пауку испортить жизнь себе и своему сыну.

***

- Аааауууххх, - потянулся, зевая, Северус. - Как я не хочу идти на занятия в этой тупой школе! Зарри, почему нам с Люцем нельзя тоже получить нормальное образование? Эльфы же учатся там, в Академии!

Этот разговор с теми или иными вариациями продолжался уже месяц, именно столько прошло с тех пор, как супруги вернулись в родной мир.

- Я не готов расстаться со своими сокровищами, - промурлыкал Балтазар, поглаживая его по бедру, до завтрака было еще не менее часа. - А всему, чему учат в Академии, я могу научить тебя и сам. Ну, кроме магии воды, конечно. Эта стихия антагонистична огню.

- Ммм… - поддался на провокацию Северус, выгибаясь в его объятиях. - Так учи. Некромантия, похоже, не мое, - Люциус зажал ладонью рот, но промолчал, - а вот ритуалистика, боевая магия и магия стихий – пригодятся.

- И что мне за это будет? - коварно спросил демон, целуя его в шею.

- Ничего, - выдохнул юноша, вжимаясь в него, - чего бы у тебя уже не было. Люц…

- Чуть что – сразу Люц, - фыркнул Малфой, устраиваясь у него за спиной и принимаясь поглаживать грудь. - Ненасытный какой-то.

- Балти, а я не могу быть инкубом? - спросил Северус, млея от ласк супругов.

- Инкубы – это вид демонов, а не болезнь, передающаяся половым путем, - поучительно заметил Балтазар, но тут же растерял весь настрой, стоило тонким пальцам бесстыжего Тхашш сомкнуться на его члене. - О, еще… ммм… я могу и ошибаться…

- Люц! - почти приказал Северус.

- Сейчас, - улыбнулся Малфой. - До чего нетерпеливый.

- Аааххх… да, Люци… Балти…

- Да, мой Черноглазый. Хорошо…

- Сев, не извивайся так… О, Мерлин…

- Люций, быстрее… хороший, быстрее… Ааууу…

- Не могу, - задохнулся от подступающего удовольствия Малфой. - Досуха меня выжимаешь, ненасытное чудовище!

Северус не ответил, он яростно подавался назад, то насаживаясь на ровный, длинный член Люциуса, то прижимаясь всем телом к Балтазару, прикрывшему свои удивительные глаза и постанывающему сквозь зубы. Темный был так же жаден до удовольствий, как он сам, и их любовные игры заводили демона с пол оборота.

Люциус, сдавленно застонав, впился жадным поцелуем в белую шею Тхашш и, крепко сжав его бедра, излился в жаркой, желанной глубине. Темный же, прикрыв глаза, перевернулся на живот, призывно выпятив ягодицы, постанывая от предвкушения. Демон не стал себя просить дважды. Подняв Северуса на колени, он плавно вошел в него, намотав его длинные волосы на руку – так, как больше всего любил Черноглазый. Несколько яростных, жадных толчков – и тонкий темноволосый эльф застонал в голос, подаваясь навстречу, отдаваясь, наслаждаясь каждым мгновением такой желанной близости.