- Что это? - вдруг спросил Люциус, указывая на браслет из красной меди, охватывающий правое запястье Темного. Из-под него торчал уголок странной желтой ткани.
Северус осторожно вытащил многократно сложенный кусок тончайшего шелка, легкого, как паутина. Развернув его, супруги обнаружили, что вся его поверхность исписана мелкими острыми закорючками. Принцы вопросительно посмотрели на нахмурившегося Зара, быстро пробегавшего глазами первые строчки.
- Балти? - подал голос Люциус. - Что это?
- Это тебе, - ухмыльнулся демон. - Морри оставил письмо, в котором рассказал то, о чем ты так хотел узнать. Не пойму только, когда он успел. До самого рассвета он был… очень занят. К тому же эта ткань – знаменитый летописный шелк, сохраняющий написанное на протяжении многих тысяч лет. Очень дорогостоящая редкость. Тайна изготовления принадлежит Темным и хранится ими, как зеница ока.
- Морри любит тебя, детка, - издевательски пропел Северус, взлохматив Малфою волосы, и рассмеялся. - Читай, Зарри. Я все равно не понимаю, что там написано.
Демон улегся на спину, расправил длинный лоскут и озвучил:
«Любимый мой Синеглазка! Одна Праматерь знает, удастся ли нам задуманное, верны ли будут расчеты, и когда мы с тобой увидимся вновь. По одной из вероятностей, память наша будет утрачена полностью, но на случай, если она вернется ко мне, пусть и ненадолго, я кратко расскажу тебе о себе, наших взаимоотношениях, о Заре и нашем браке. Прости, но информацию о проведенном Ритуале я пока сохраню в тайне, так как лишние знания могут повлиять на будущее самым непредсказуемым образом. Итак, слушай.
Когда-то давно, в одном из центральных покоев замка Темного Короля Перворожденных родился его третий сын. Сначала Его Величество очень обрадовался – так, как радуются только эльфы, то есть величественно поцеловал руку своей Королеве и одарил ее красивым венцом, украшенным уже тремя подвесками – по количеству рожденный ею сыновей. Но, когда ему принесли облаченного в тонкую расшитую золотом рубашку сына, тонкие брови Короля сошлись у переносицы. Кормилица, чутко уловив настроение монаршей особы, поспешно покинула покои королевской четы, опасаясь за свою жизнь. Она прекрасно знала, почему Темный Повелитель был недоволен. Вместо сокола, знака принца Темной династии, плечо новорожденного эльфа украшал черный дракон – символ будущего Короля. Эуаравилл, отец новорожденного, жил уже достаточно долго, но все равно не хотел уходить из жизни, уступая трон собственному сыну. Бросив гадальные косточки, Его Величество убедился в своих подозрениях: маленький теплый комочек на его коленях – следующий Король.
Убивать детей у Темных не принято, да и не по-королевски это как-то, поэтому мальчика оставили в живых, но с ним постоянно что-то случалось – то в речку упадет, то в колодец, то в лесу заблудится, то зверь дикий его растерзает. Придворные неодобрительно косились на монарха, но тот и бровью не повел, не попытался даже изменить ситуацию. Тем более, что несносный ребенок почему-то постоянно выживал, да еще и приобретал новые способности – укрощать животных, плавать, как рыба, находить Путь.
Кое-как, не без труда, я дожил до пятнадцати лет. Темные эльфы почти сдались под натиском растущей Империи демонов, лишь хитростью и изворотливостью добившись мира на приемлемых условиях. Оставалось подсунуть мало что соображающим в ритуальной магии рогатым нежеланного ребенка, одним махом решив все проблемы: Эльф, состоящий в браке в качестве младшего супруга, не может быть Королем. Ну, и не придется жертвовать другими, любимыми и безопасными детьми во благо всего народа. Двух зайцев одной стрелой. Ловко, нечего сказать».
Тут Балтазар прервал чтение и о чем-то крепко задумался.
- Балти? - позвал Люциус. - Ты не знал?
- Нет. Су*и остроухие. Простите уж мою несдержанность, Ваши Высочества, но я и понятия не имел… А Люцифер мне ничего не сообщил… Бездна, почему Мор молчал? Все это время?
- А что бы это изменило? - резонно спросил Северус. - Поначалу, насколько я помню, мы были не в ладах, а потом это уже не имело значения. Читай дальше, шипеть сквозь зубы потом будем.
Демон снова обратил глаза к письму.
«Что такое пятнадцать лет для эльфа? Разумом я был еще совсем ребенком. Совершеннолетие у Перворожденных наступает в сто пятьдесят. Когда мне объявили о браке, я… испугался и обрадовался одновременно. Пока, закрывшись в библиотеке, не начитался всяких глупостей про Балтазара».
Тут демон весело фыркнул, ласково погладил тонкую ткань и продолжил:
«Биография у него… впечатляющая, надо сказать. Этакий бог войны. Тут радость моя увяла, уступив место просто страху. Дураком я не был, жизнь научила никому не верить, потому я не слушал весь тот высокопарный бред, что нес мой папаша, заверяя, что брак с внуком Князя – большая честь для такого хмм… посредственного эльфа, как я. Ведь я – выбраковка. Слишком тонкий, слишком бесстрашный, дерзкий, слишком грубый, не чтящий заветов предков… и так далее и тому подобное».
- С тех пор мало что изменилось, - иронично вставил Люциус, обнимая Северуса. - Все тот же ядовитый язык и полное игнорирование всего на свете, кроме книг.
- Кто бы говорил, Элли, - отозвался Северус, запуская руку в светлые волосы. - Зарри, читай дальше, а то мы на завтрак не успеем.
Демон с интересом посмотрел на своих мальчиков, изогнул бровь и продолжил:
«На свадьбе я увидел Зара впервые. Он держался с достоинством, говорил вежливо, смотрел открыто… И был самым красивым существом, которое я когда-либо видел в своей жизни. Мне за мои пятнадцать лет осточертели тонкие манерные эльфы, их надменность и холодность. Я был другим – несдержанным, порывистым, горячим… в общем, по мнению отца, позорил свой народ, как мог. Я зачарованно смотрел на будущего супруга и не мог поверить в то, что… да мало ли, что я думал. И не сразу заметил еще одного фигуранта нашего милого мероприятия – Светлого. Блондинистый задавака был бледен и трясся так, как будто его должны были казнить четвертованием. Эллеманила я тоже видел впервые, и он мне сразу не понравился. Темные вообще не любят Светлых, а этот конкретный эльф еще и претендовал на то, что я уже почти считал своим. Балтазар, казалось, интересовался нами не больше, чем отделкой стен. Лишь тонкая голубая жилка на его загорелой шее быстро билась, выдавая волнение».
- Наглое вранье, - сообщил Балтазар. - Я старался не смотреть на вас, чтобы не наброситься раньше времени. К тому же, вы так явно нервничали, что я не хотел вас смущать!
