Допетровский период правления Романовых характеризуется становлением государства, которое копило силы для впечатляющих перемен.

С именем Петра I, великого преобразователя России, мы связываем грандиозные успехи страны. Это был поистине прорыв во всех областях — в науке, технике, экономике. Россия наконец-то воспряла ото сна и на весь мир властно заявила о себе. Многие страны Европы были вынуждены потесниться в своих владениях. Гений Петра как государственного деятеля, дипломата и полководца признан всеми поколениями, и новый титул, принятый им, —  «император» — вполне обоснован. Именно с этого времени Россию во всем мире стали называть Российской империей.

Многое сделала для развития начинаний Петра Алексеевича Екатерина II. Пожалуй, каждый шаг Софии Фредерики Августы — Екатерины Алексеевны — императрицы Екатерины II описан множество раз. Всех интригуют и личность самой Екатерины, и ее окружение, и яркие победы русского оружия во время ее правления, и изменения во внутренней жизни страны.

Но наивысший подъем Российского государства приходится на первую четверть XIX в. Это связано с исторической победой русского народа в Отечественной войне 1812 г. Все страны Европы приветствовали победительницу. России не было равных по силе в эту эпоху.

С разгрома декабристов (14 декабря 1825 года) начинается печальный период в истории страны. Постепенно Российская империя теряет позиции на мировой арене — сначала в экономической, затем в дипломатической и, наконец, в военной областях. Этот нисходящий путь как бы символизируют и русские правители — жестокий «полубог» Николай I, нерешительный Александр II, упрямый и прямолинейный Александр III, флегматичный Николай II.

Однако и последнее столетие дома Романовых, вплоть до его падения, было для русского оружия славным. Вспомним громкие победы русски войск над Персией под Ганджой (1826 г.), подвиги доблестных воинов в Крымской войне 1853 — 1856 гг. и русско-турецкой войне 1877-1878 гг. (Карс, Ахалцих, Баязет, Адрианополь, Эрзурум, Трапезунд), выдающуюся победу адмирала П.С.Нахимова в Синопском бою над турками (1853 г.), героизм легендарных защитников Севастополя (1854 — 1855 гг.), героев Шипки (1878 г.) и Порт-Артура (1904 г.).

И еще надо помнить — кто бы из Романовых ни находился на русском троне, каждый заботился о сохранении и приумножении российских земель. Было только одно исключение, когда в 1867 г. Александр II продал Соединенным Штатам Америки Аляску.

Таким образом, к 1917 г. страна располагала огромными богатствами, накопленными всеми поколениями людей, населявших Российскую империю, и теперь уже на ныне живущие поколения выпала историческая миссия распорядиться судьбой России и передать ее своим потомкам процветающей.

ФЕДОРОВИЧ*[14]

(1613 - 1645 гг.)

Предков семьи Романовых история помнит с XIV в. Первым из этого рода называют Андрея Иоанновича Кобылу — выходца «из прусс». Но это далеко от достоверности. Позднее один из потомков Андрея Кобылы, С.А.Колычев, составляя в 1722 г. свою «Историеграфию вкратце», истолковал его прозвище как искажение имени легендарного литовского князя Камбилы.

В XVI в. рассказывали иначе. Предком Шереметевых и Колычевых называли выехавшего «из немцев» светлого и знаменитого мужа Михаила, «с роду княжат решских», то есть имперских. Перед нами, очевидно, одно из проявлений моды, столь распространенной в московских родословных, — выводить боярские роды от выехавших на русскую службу знатных иностранцев. Эта мода имела смысл возвеличивания «прирожденного» благородства фамилий, представители которых стремились занять место в ряду с князьями владетельных родов Рюрика и Гедимина (великий князь литовский, основатель знаменитой династии, умер в 1341 г.).

Летопись отмечает Андрея Кобылу среди бояр великого князя Симеона Иоанновича: в 1347 г. Андрей ездил за невестой великого князя, тверской княжной Марией Александровной.

Сподвижником Дмитрия Донского был сын Андрея — Федор Кошка, которого встречаем, по летописям, и на воеводстве, и в посольстве. Он занимал одно из первых мест среди бояр, с которыми Дмитрий «держал землю русскую». На дочери Федора женил своего сына великий князь тверской Михаил Александрович.

Сын Федора Иоанн унаследовал влиятельность отца. Он стал писаться по отцу Кошкиным, и это прозвище перешло к его потомству на два поколения. Захарий Иоаннович Кошкин был видным московским воеводой и, видимо, стоял близко к двору. Сыновья последнего, Яков и Юрий, выступают в войсках Иоанна III как первые воеводы. Яков Захарьевич был новгородским наместником, настойчиво утверждал там московские порядки. Он воевал со шведами и литовцами, укрепил за Москвой Северскую землю. Юрий Захарьевич был победителем литовцев при Ведроше. Яков и Юрий назывались Кошкины-Захарьины, а сыновья их стали по деду писаться Захарьиными. Такая смена семейной фамилии естественна для рода не княжеского происхождения, который служил московским государям, сидел в Думе и был близок к великокняжескому двору.

Сомнительное предание об иноземном происхождении Андрея Кобылы, однако, не исключает возможности предположить, что перед нами старинная семья бояр-дружинников. Таков, по крайней мере, традиционный характер отношений ряда поколений этой семьи к великим московским князьям.

При Василии III видим старшего из рода, уже известного как Захарьины-Юрьевы, Михаила Юрьевича, среди бояр, которых великий князь перед кончиной призвал к себе для наказа «како без него царству строитися». Но в борьбе с другими именитыми родами после смерти Василия III Захарьины-Юрьевы роли не играли. Их звезда взошла высоко с того момента, когда юный царь Иоанн IV Васильевич «смыслил жениться и выбрал себе невесту, дщерь окольничего своего Романа Юрьевича — Анастасию».

Царская женитьба 13 февраля 1547 г. выдвинула нетитулованный род Захарьиных-Юрьевых в первые ряды боярства. Среди русских князей это вызвало тревогу и недовольство. С другой стороны, Захарьины-Юрьевы не примкнули к правительственному кругу Избранной Рады, который образовался около царского духовника Сильвестра и Алексея Федоровича Адашева.

В кровавые времена опричнины, Никита Романович, сын Романа Захарьина-Юрьева, не вошел в состав Опричного двора, остался земским боярином, не запятнал себя в разгуле преступной жестокости и безудержного произвола. Народная память в исторических песнях о царе Иоанне IV Грозном выделила из всего боярства именно Никиту Романовича как защитника страдающих от царской опалы и противника Малюты Скуратова. Однако Никита сохранил расположение царя и влияние на решение государственных дел до конца дней правления Иоанна IV.

Боярин Никита Романович стоял в центре той группы правительственных деятелей, с которыми царь осуществлял программу уничтожения удельных княжеств, ограничения власти удельных князей и создания единого централизованного государства с единой финансовой системой и сильной центральной властью. И когда после смерти Иоанна IV власть перешла к Федору Иоанновичу, не способному править государством, Никита Романович и по родству, и по положению имел самую большую реальную власть в стране. Но уже к осени того же 1584 г. болезнь его сломила, a в апреле 1585 г. он умер.

Правительственная среда, объединяемая бесспорным первенством Никиты Романовича, после его кончины раскололась на враждебные кружки. Шуйские, связанные с Никитой Романовичем родством, при нем, видимо, держались на втором плане. Теперь они потянулись «к своей братье» —  князьям, действуя против возвышения Бориса Годунова. К Годунову, «правой руке» Никиты Романовича и царскому шурину, перешло первенство среди приближенных к царю бояр. По преданию, именно Годунову Никита Романович завещал «соблюдение» своих детей, пяти братьев Романовых-Захарьиных, связав договор клятвенным союзом дружбы. Романовы были молоды, ни один из них еще не достиг боярского сана, дающего право заседать в Боярской думе. Этим устранялось их соперничество с Годуновым, и проявления розни между ними не видим за все царствование Федора Иоанновича.