— Отступить! — это был Люкориф. Определенно, это был Люкориф, Талос узнал его по низкому скрипучему голосу. — Отступаем ко второму атриуму.

— Держать позиции! — Сайрион? Да… Сайрион. По воксу было сложно определить наверняка. — Держать позиции, вы, жрущие падаль ублюдки! Вы оставите нас без поддержки!!

В ответ вокс-сеть отозвалась хором переругивающихся голосов.

— Это Талос смеялся?

— Это Ксан Курус из Второго Когтя…

— Где этот проклятый апотекарий?

— Четвертый Коготь — Первому, нам немедленно нужен Вариель.

— Отступаем из третьего коридора. Повторяю, мы потеряли коридор терциус.

— Кто там смеялся?

— Талос? Это ты?

Пророк сделал тяжелый вдох; его гортань, казалось, не использовалась так долго, что атрофировалась.

— Я проснулся. Первый коготь, доложить обстановку. Всем когтям — доложить.

Ответа он не получил. Вокс разразился новым залпом болтерного огня.

Шатаясь, Талос покинул небольшой ангар, некрепко держа оружие в руках, все еще подергивавшихся от болевых спазмов. Он пошел на звук стрельбы, и ему пришлось проделать путь в пятьсот метров по извилистым коридорам, прежде чем он оказался у ближайшего к нему источника звука. Шатаясь, он забрел в эпицентр пальбы и в его голову тут же угодил снаряд, на мгновение ослепив его. Попавший в шлем разрывной болт срикошетил об угол, но его силы удара было достаточно, чтобы хрупкая электроника сбоила в течении нескольких раздражающих секунд. Изображение вернулось, но перед глазами стояла подернутая помехами красная пелена и мигающие руны.

— Пригнись, — приказал голос. Над ним стоял Меркуциан. Его руки тряслись от отдачи тяжелого болтера. Оружие болтерного типа давало не очень мощные дульные вспышки, и все же зажигание каждого реактивного снаряда озаряло полночно-синие доспехи Меркуциана янтарными бликами.

— Говорит Меркуциан из Первого Когтя, — доложил он, — Кровоточащие Глаза нарушили строй. Мы отрезаны от главного атриума. Запрашиваем незамедлительное подкрепление.

— Вы сами по себе, Первый коготь. Удачной охоты, — протрещал голос в ответ.

Талос повернулся, и в его поле зрения попал Сайрион. В одной руке был зажат заляпанный запекшейся кровью гладий, другая держала болтер со штыком. Одной рукой Сайрион сделал три выстрела, едва целясь.

— Как мило, что ты соизволил проснуться, — прокомментировал он с невозмутимым спокойствием в голосе, не удостоив Талоса и взглядом.

Сайрион подкинул гладий, и пока оружие кувыркалось в воздухе, он успел перезарядить свой болтер, а затем подхватил начавший падать меч. В нескольких десятках метров от них маячили неясные очертания противников, засевших за баррикадами. Причиной их тактического укрытия был Меркуциан. Или, скорее, рокотавший в его руках тяжелый болтер.

— Мы все тут умрем, — проворчал Меркуциан сквозь какофонию стрельбы своего оружия. Он ни на минуту не прекращал стрелять. Его болтер, рявкая, выплевывал по три снаряда, купаясь в ярких янтарных вспышках.

— О, без сомнения, — любезно согласился Сайрион

— Эти kalshiel Кровоточащие Глаза, — выругался Меркуциан, упав на одно колено и перезарядив свое оружие максимально быстро. Шквал детонирующих по всему коридору снарядов взял на себя Сайрион.

— Они могут выстрелить в любой момент, Талос, — предупредил он, — ты мог бы воспользоваться своим великолепным болтером. Лучшего момента и не придумать.

Талос наполовину укрылся за подпружной аркой. Его меч и болтер остались лежать на палубе у его ног. Он нагнулся, чтобы подобрать их, ругаясь на нечеткое видение и на боль, протянувшуюся вдоль позвоночника. Он поднял массивный болтер только со второй попытки и добавил его голос к общему хору стрельбы. Потоки разрывных снарядов оглашали пространство коридора. Тридцать секунд непрекращающейся барабанящей стрельбы.

— Что произошло? — спросил он. — Кто взял нас на абордаж? Какой Орден?

Сайрион усмехнулся.

— А ты не в курсе? Ты же видел это в своих снах, разве нет? Ты сказал: «в броне из алого и бронзы», перед тем, как потерял сознание.

— Я ничего не помню, — признался Талос.

— Перезарядка, — выкрикнул Меркуциан. Он снова припал на одно колено, не сводя глаз с тоннеля, пока его руки летали как темные молнии. Щелк, щелк, — и тяжелый болтер вновь запел свою гортанную песню.

— Что происходит? — повторил Талос. — Кровь ложного Императора, да мне кто-нибудь скажет, что происходит?

Вломившийся в коридор Узас прервал объяснение Сайриона. Он рухнул с потолка и вцепился в горло имперскому космодесантнику в красной броне. Два воина катались по полу на линии огня, из-за чего противоборствующие стороны были вынуждены прекратить атаки, хоть и ненадолго.

— Идиот, — выдохнул Меркуциан, держа палец на спусковом крючке.

Имперский воин ударил кулаком в лицевой щиток Узаса, и его голова запрокинулась с хрустом ломающихся костей. Когда их брат пошатнулся, Первый Коготь окатил космодесантника шквальным болтерным огнем.

Космодесантник с воплем упал. Теперь, когда им больше ничто не мешало, вражеский отряд на другом конце коридора перешел в наступление. Их болтеры отзывались тем же глухим стуком, что и у стрелявшего в ответ Первого когтя. Снаряды взрывались вокруг укрытия Талоса, осыпая его градом осколков.

Узас бросился бежать, на этот раз более разумно выбрав направление движения — обратно к братьям. Талос видел, как он осекся, когда болт попал ему в спину, а другой по касательной задел ногу. Узас врезался в стену рядом с Меркуцианом, оттолкнувшись от её стальной поверхности с отвратительным визжащим скрежетом истерзанного керамита. Когда он упал на палубу, то его шлем гулко ударился об пол, напоминая звон колокола, завершающий похоронную церемонию.

— Идиот, — повторил Меркуциан. Его тяжелый болтер продолжал громыхать. Вражеский отряд преодолел половину коридора, оставляя позади убитых и раненых боевых братьев. И по-прежнему, они продолжали скрываться за готическими сводчатыми стенами.

Ретинальный дисплей талоса показывал жизненные показатели первого когтя в пределах нормы. Более обеспокоенный чем он сам мог признать, он бросился к Узасу и отволок дергавшегося недоумка в укрытие. Доспех боевого брата был черен от копоти, клочья содранной кожи, служившие ему плащом, сгорели дотла. Почерневшая броня источала резкую химическую вонь, свидетельствуя о том, что Узас неоднократно попадал под пламя огнемета, и было это не так давно.

— Сукин с… — бормотал Узас, давясь приступами мокрого кашля.

— Где Вариель? — спросил Талос. — Где Ксарл? Я поубиваю вас собственными руками, если вы не начнете мне отвечать!

— Ксарл и Вариель удерживают кормовые тоннели, — Сайрион снова перезаряжал оружие, — эти черви высадились на «Эхо» на орбите, пока мы даже не пристыковались. Так или иначе, Империум нас поджидал.

Меркуциан отступил на пару шагов назад, и как раз в этот момент ему в наплечник врезался шальной снаряд, и всех троих окатило фонтаном керамитовой крошки.

— Орден Генезиса, — произнес он, — абордажные команды высадились около часа назад. Грязнокровые родственнички Ультрадесантников.

— Быть может, мы вышли из варпа слишком близко к Новым Землям, когда двигались к системе Тсагуалсы, — предположил Сайрион. — Хотя я сомневаюсь в этом. Гораздо более вероятно, что они засекли нас по варп-маякам, оставленным их библиариями. Хитрые парни они, эти грязнокровые.

— Очень хитрые, — отозвался Меркуциан.

— Ты, конечно, можешь обвинить своего навигатора, — подметил Сайрион. Стена позади него взорвалась облаком осколков. — Она должна была учуять маяки, которые оставили в варпе эти настырные собаки.

Талос вернулся в укрытие, перезаряжая болтер.

— Она говорила, что чувствовала что-то, но не знает, что именно, — сказал он. — Нам нужно отступать. Мы потеряли этот коридор.

— Мы не можем отступить, на этой дуге мы единственные защитники. Если они проберутся на мостик, мы потеряем корабль. Пустотные щиты по-прежнему опущены, хотя Дельтриан клялся кровью и маслом восстановить главный генератор.