Фолчем прилег в углу краулера, вглядываясь в прицел. Тот показывал ландшафт зелеными тенями, но хотя ночь сквозь прицел была ясна как день, из-за яростной бури не было видно ничего на расстоянии больше двадцати метров.

Там ничего не было кроме кружащейся пелены снега и льда.

— Юлий, ты что-нибудь видишь? — сказал сержант в микропередатчик.

— Нет, сэр, — пришел ответ.

— Удерживай позицию, — сказал он.

Вокруг Фолчеса выли ветра, но он не двигался и выжидал. Прошли минуты, и кусачий холод просочился сквозь его одежду.

Он отвел глаза от прицела и уставился в слепящий белый вихрь. Казалось, что позади кружащегося льда было движение.

Сержант вновь припал к прицелу, приглядываясь. Но не увидел ничего. Выругался.

— Ты это видел, Леон? — прошипел Фолчес в микропередатчик.

— Нет, я ничего не видел, сэр, — ответил солдат.

— Проклятье. Там что-то есть. Юлий, ты что-нибудь заметил?

Но он не услышал ответа от остальных солдат отряда, лишь яростный рев ветра.

— Юлий, Маркаб, отвечайте, — рявкнул Фолчес, но лишь тишина была ему ответом. — Черт.

Сержант ощутил позади движение и резко обернулся, его сердце было готово выскочить из груди, нацеливая лазерный обрез на… пустоту.

Он выругался, поняв, что испугался теней. Фолчес попытался замедлить пульс, медленно дыша.

— Спокойно, чел, — сказал он сам себе, вновь занимая позицию. Сейчас он бы не отказался от укола химического ингалятора, но все его купленные на черном рынке наркотики остались на борту.

Пытаясь сосредоточиться, Фолчес сделал глубокий вдох и вновь вызвал остальных солдат.

— Маркаб, Юлий. Отвечайте, — хрипло зашептал он в микро-передатчик. — Где вы, черт возьми?

Вновь было лишь безмолвие.

Сержант покосился на Леона, пригнувшегося у гусеницы краулера… Солдат без движения лежал лицом вниз, под его разбитой головой уже скопилась лужа крови.

Фолчес отскочил от угла, и рой металлических осколков пронесся мимо его лица.

С резким визгом множество патронов врезалось в борт краулера.

Сквозь ветер в его ушах раздался сдавленный хрип, и сержант понял, что последний из его взвода, Рем, был мертв.

Выругавшись, Фолчес выглянул из-за угла, пытаясь хотя бы разглядеть цель.

Пол дюжины силуэтов в стеклянисто-черной броне крались по снегу, а более крупные тени летели вперед в нескольких метрах от земли.

Сержант сделал быстрый выстрел в ближайший силуэт и прыгнул обратно в укрытие, спасаясь от ответного огня. В него попал один из осколков, пробив нательную броню и разрезав руку.

Порез был невозможно тонким, боли сначала не было, но потом из него хлынул фонтан крови, а Фолчес закричал, схватившись за глубокую рану.

Оставляя за собой след из кровавых капель, с шипением падавших на испарявшийся снег, сержант заградительных сил пятился, таща за собой лазерный обрез. Он оступился в луже вытекшего из поврежденного двигателя горячего масла, и рухнул на колени. Выползая из сгущавшегося тумана, Фолчес вскочил и вслепую побежал вдоль огромного ледяного краулера, в панике оглядываясь через плечо.

Тонкий и немного зазубренной клинок вонзился в его кишки, легко прорезав плоть и броню. Лазерный обрез выпал из его руки, когда он увидел внешность своего убийцы. За злобно скривившимися глазницами безликого шлема не было видно ничего, Фолчес увидел лишь свое отражение.

Существо было выше его на целую голову, хотя и нечеловеческим тощим, оно склонило голову на бок, всматриваясь в него и поворачивая лезвие в печени, словно наслаждаясь каждым мгновением убийства. Кровь фонтаном забила из открывшейся раны, пар поднялся от жара внутренностей.

Рука, чьи пальцы выглядели как черные лапы паука, сомкнулась на шее сержанта и прижала его к краулеру. Лезвие выскользнуло из кишок и зависло перед глазами Фолчеса, кровь капала с его элегантно изгибающегося наконечника.

Фигура плотно прижалась к умирающему солдату, словно желая прочувствовать все его предсмертные ощущения. Затем она вонзила лезвие в бок сержанта, протолкнув его между ребрами и медленно вонзив в легкие.

Красная пена выступила на губах Фолчеса, когда его дыхание затруднилось, он захрипел, медленно захлебываясь своей кровью. Черные пальцы почти любовно стискивали его шею, пока пульс не затих, а затем остановился.

Черное существо разжало руку, давая трупу сержанта сползти на снег.

Солон бежал к контрольной кабине ледникового краулера, распихивая со своего пути рабочих. Вой сирен в клаустрофобически узких коридорах был оглушителен, он моргал и прижимал руки к ушам, проносясь мимо ревущих клаксонов.

Плотно сбитый, перемазанный в масле рабочий врезался в Солона, выбежав из-за угла, отбросив его к стене.

— Извини, босс, — сказал человек, помогая ему встать на ноги, а Солон уже бежал дальше.

Он обхватил стальные перила, скатившись на нижний уровень, и побежал направо к кабине. Его ботинки громко стучали, когда он взбирался по короткой лестнице, и распахивал дверь пинком.

— Какого черта… — начал он, но его слова обвинения к ленивому водителю умерли в глотке.

Дыра размером с кулак была выжжена в боковом окне кабины и пробита в панелях управления на противоположной стене, из дымящейся дыры капал расплавленный металл. Водитель откинулся в кресле, но у него не было воловины головы, ужасающий удар явно прошел прямо сквозь него.

Солон закашлялся от вони сгоревшей плоти, но зашел в кабину, пытаясь не смотреть на труп. Но не смог. Крови не было. Чтобы не стреляло, оно полностью прижгло рану, оставив обгорелую корку. Заряд угодил в его висок, и все что находилось между ушами исчезло до самого рта, который был распахнут в почти комическом шоке.

Оторвав взгляд от трупа, Солон подошел к панели управления. Она не работала, по всей длине не мерцало ни одного огонька. Солон выругался. Он нажал несколько переключателей, вознося мольбу Омниссии, но не произошло ничего. Солон шарахнул по консоли кулаком.

— Давай же, черт побери!

Замерцали красные предупредительные огни, иглы на шкалах хаотично завертелись, и Солон удивленно засмеялся своему успеху.

Но его маленькая победа пожила не долго. Луч чистой тьмы пробил стену кабины, в фонтане искр уничтожив консоль. От энергетического удара электропроводка и кабели сплавились, а огонь с ужасной силой вырвался наружу, расколов уже пробитые пласглассовые окна и отшвырнув Солона.

Отброшенный назад на ведущую в кабину лестницу, с кожей на руках и лице потрескавшейся от жара Солон тяжело ударился о палубу. Он начал неистово сдирать термальную подкладку, ибо синтетическая материя сплавилась с кожей. Содрав дымящиеся тряпки вместе с кусками кожи, он отшвырнул их и побежал прочь.

Краулер, являвшийся его домом с тех пор, как его изгнали из гильдии Шолто восемнадцать лет назад, превратился в руины. Он был мертвы, а стервятники уже кружились над его трупом.

А ему нужно уходить

Обогнув угол, он почти врезался в Чолоса, тащившего за собой мальчика.

— Солон… — с паникующим лицом начал тот.

— Не сюда, — крикнул он, поворачивая людей и побежав перед ним. — Краулер уничтожен, а нам надо убираться отсюда!

Вопли и крики эхом отдавались в коридорах, пока Чолос и Солоно проталкивались через паникующих рабочих. Команда смотрела на него, ожидая руководства.

— Одевайте защитные костюмы! — возопил начальник, — Если мы останемся здесь, то все будем покойниками!

«В лучшем случае» — подумал он, вспоминая о резвом недостатке тел на подбитом краулере, который они видели несколько часов назад.

— Проклятье! — выругался Чолос, — мой костюм.

— Где он? — спросил Солон.

— В моем личном шкафу, — ответил помощник. — Но Солон, беженцы… для них не будет достаточно костюмов. Мы не можем их бросить здесь.

— Но мы погибнем, если останемся.

— Но все эти люди?

Солон выругался и шарахнул по стене, ободрав костяшки пальцев.

— Что я могу сделать, Чолос? Я не смогу их спасти, а с отключенными генераторами, они замерзнут до смерти на грузовой палубе так же, как и снаружи.