— И ты все ещё злишься, что тебе не приняли в культ, — сказал Мардук. Несущий Икону никак не среагировал, но мускулы его шеи слабо напряглись, и Первый Послушник увидел это. Он засмеялся.

— Ты очень амбициозен и у тебя черное сердце, не так ли, дорогой Буриас? И ты немного обижен на меня, так?

— Первый Послушник? — сказал немного уязвленным голосом Буриас. — Я всегда предан вам.

— Но ты думаешь что я виноват в том, что тебя не приняли в Помазанники. Ты думаешь, что это скрытое оскорбление меня Кол Бадаром, и ты страдаешь от него из-за нашего товарищества.

— Это мысль… посещала меня, Первый Послушник.

— Я рад, что ты иногда бываешь честным, Буриас, — весело сказал Мардук. Он продолжил прежде, чем Несущий Икону смог ответить, — Твое бесконечное желание возвыситься и улучшить свое положение — соблазн Слаанеша?

— Первый Послушник, вы знаете, что ищу не совершенства. Его не нужно для достижения того, чего я хочу.

— Да, тебе нужно быть лишь на хорошем счету того, кто станет Темным Апостолом. Но не будь самодовольным, дорогой Буриас. Когда придет время, и я получу мантию, я выберу только самого достойного война на должность моего Корифея.

— Моя пригодность под вопросом? — спросил Буриас, пытаясь скрыть свои эмоции на неиспорченном и внушительном бледном лице, но Мардук видел отблеск ярости Драк'Шала в его глазах.

— Нет, Буриас, но ни в чем под взором богов нельзя быть уверенным. Не позволяй свои порокам однажды опозорить тебя.

— Ничто не опозорит меня, и я никогда не навлеку позор на благословенный легион Лоргара, — сурово сказал Буриас.

Мардук улыбнулся и положил руку на наплечник Несущего Икону.

— Я верю, что ты прав, Буриас, старый друг. Ты говорил эти же слова на Калте, когда мы сражались с проклятыми воинами Жиллимана.

— И ты сказал, что однажды будешь возглавлять великие роты вместе со мной.

— Это так.

— Если этот… трюк Кол Бадара провалиться, в Воинстве останется слишком мало космодесантников, чтобы по справедливости разделить его, как приказал совет Сикаруса, особенно после потерь, которые нанес нам титан. Будет мало нужды во втором Темном Апостоле.

— Это мысль посещала мой разум, — огрызнулся Мардук, его настроение ухудшилось. — В любом случае, тем или другим способом, я стану Темным Апостолом.

— Я всегда сражался на твой стороне, Первый Послушник, задолго до того, как начал тебя называть так. И я буду сражаться теперь, чтобы не произошло.

— Я не ожидал от тебя другого, друг мой. Прикажи остальным чемпионам Воинства выдвигаться. Мы сразимся с великим врагом здесь, и будем молиться богам о том, что план Кол Бадара сработает, иначе нас всех перережут, а мы предстанем перед ними раньше, чем ожидаем.

— Первый Послушник, а что если боги хотят, чтобы мы здесь погибли?

— Тогда это будет их воля, но это будет не то, что я провидел. Переплетающиеся пути будущего никогда не останавливаются, но из тысяч пересекающихся дорог его, по которым я следовал в своих видениях, нас истребляли меньше чем в половине.

— Это… очень успокаивает, Первый Послушник, — сухо сказал Буриас.

Мардук захохотал, его уныние испарилось в мгновение ока.

Далеко впереди, орудия титана, стреляя, яростно вспыхнули, а спустя пол секунды последовала какофония разрывов, эхом отдавшихся в узком ущелье. Сотни культистов немедленно погибли. Расчет времени был критическим для наступления Несущих Слово. Если Кол Бадар неправильно его выбрал, оно окончиться гибелью сотен боевых братьев. Но если он рассчитал правильно, то они перережут множество врагов.

"Направьте меня Боги Эфира", — взмолился он и закрыл глаза. Вернувшееся видение вспыхнуло в нем, как только его веки опустились, видение четкое и болезненное, оставившее в его висках тупую головную боль. Он вытер струйку крови с его носа и увидел, как она немедленно свернулась плотной коркой на его пальце. Первый Послушник решил обсудить с Разжигателем Войны его после бивты, поскольку значение было странным и ставящим в тупик.

— Пошли, — сказал он, — Пора обрушить нашу ярость на врага.

— Есть контакт, Сэр! — закричал Рачиус, — Прокляни их Император, здесь больше пятидесяти этих ублюдков! Вектор 7.342.'

Хаворн выругался и вскинул гироскоп, глядя туда, куда указал его офицеры.

— Пусть "Химеры" двигаються, — крикнул генерал-бригадир, но его слова исчезли в серии взрывов, разорвавшим часть горы и эффектно раскидавших обломки скал. Крупный осколок камня врезался в нос "Химеры", оставив выбоину на толстой броне, а другие безвредно ударили в могучую ногу "Экземплиса", стоявшего не более чем в тридцати метрах от взрыва. На таком расстоянии его пустотные щиты были бесполезны. Они эффективно защищали от дальнего обстрела, но любой, кто подобрался так близко, мог атаковать бога-машину напрямую.

Пока эта мысль пробегала по его разуму, Хаворн выругался и шарахнул кулаком по крыше "Химеры", увидев массивные фигуры, выступающие из окутавших место взрыв клубов дыма.

Раздались первые выстрелы, когда они тяжело шагали по обломкам. Выступившие из облака были огромны, а их пластины брони были толстыми и почти непробиваемыми: терминаторы, элита врага.

Хаворн хлопнул по крыше "Химеры"

— Вперед! — заорал бригадир-генерал. — Перехватите их! И скорее приведите сюда тяжелую технику!

Двигатель БТР взревел, когда тот ринулся вперед по потрескавшейся земле. Другие "Химеры уже направлялись к врагу, и Хаворн увидел, как одна из них взорвалась, маслянисто черный дым немедленно поднялся над оранжевым огненным шаром.

— Сэр, вы должны спуститься сюда, — раздался снизу голос Рачиуса, в его голосе было беспокойство, но Хаворн не обратил внимания, вцепившись в зажим установленного на крыше штурмового болтера. Он навел мощное оружие на терминаторов и нажал на курок.

Кол Бадар зарычал, изрыгая во врага огонь из своего болтера. Он был в середине колонны врага, его окружали со всех сторон, а слева и справа к Корифею спешили солдаты и техника врага. Но истинная цель его гнева стояла перед ним: могучий Император титанов.

Огромные ступени спускались от арки врат на ступне колоссальной военной машины, и Кол Бадар шагал к ним. Прикрывающий огонь из автопушек "жнец" разносил вражескую техники и подразделения скиитариев, а плотный обстрел разрывал бежавшую перехватить их по соляной земле вражескую пехоту.

Но ничто не могло отвлечь Корифея от его цели, и он неумолимо шагал через ураган выстрелов, ведомый стальной решимостью и гневом. Встроенные в бастионы ног титана защитные батареи открыли огонь, накрыв шагающих Помазанников, силой взрывов разрывая даже мощную броню терминаторов. Рвущие воздух снаряды разорвались над головой, забросав боевых братьев красными от жара и бритвенно острыми осколками шрапнели. Кол Бадар зашипел, когда осколок длинной с человеческую руку врезался в его шлем, пробив броню и выколов ему глаз. Из раны хлынула быстро сворачивающаяся кровь, когда он вырвал большую часть куска шрапнели взмахом силового когтя, оставив лишь глубоко вонзившийся в глаз наконечник.

Но даже такая рана не могла удержать его от добычи, Корифей бессвязно взревел и неумолимо ринулся вперед.

Десяти метровые двери на ноге титана распахнулись, и воины скитарии высыпали на ступени, паля из встроенных орудий в терминаторов. Кол Бадар нацелил комби-болтер на толпу врагов и вдавил курок.

Вражеские "Химеры" с пронзительным визгом остановились, и из них высыпали одетые в серо-голубую броню гвардейцы, стреляющие из лазганов в ряды терминаторов. Болтерный огонь разрывал легкие цели, а тяжелые огнеметы с ревом поглощали людишек в огненном вихре. Комби-мельты зашипели, стреляя в надвигающиеся танки и превращая их в пылающие обломки. С воплями боли экипажи машин умирали.

"Химера" с пучком антенн привлекала внимание Корифея, и он осознал, что машина принадлежит офицеру высокого ранга.