Хотя Гроф обращается к повторному переживанию человеком собственного рождения или возможной смерти, я убеждена, что то же самое происходит тогда, когда мы глубоко переживаем рождение ребенка или смерть любимого человека.

Я сравниваю мой собственный опыт с опытом Гейл. Поскольку я была рядом с обоими моими родителями в момент их смерти, мне известно, что опыт переживания (а возможно, даже восприятия) того момента, когда они покидали свои тела – оставаясь при этом в комнате, – изменил мое понимание смерти. В молодости я всегда представляла смерть как абсолютный конец. Смерть была подобна попаданию в черный ящик: после этой жизни нет никакой другой. Теперь мой опыт дает мне серьезные основания оспорить это предположение. После смерти моих родителей я провела месяцы в скорби, освобождаясь и исцеляясь посредством визуального искусства, движения и обсуждения своего опыта с близкими друзьями. Все это привело меня к важному личному пониманию смысла смерти. Попытавшись принять смерть как своеобразное начало, а не конец всему, я почувствовала, что становлюсь более полно присутствующей в жизни.

У одних людей открытие высшего (или глубинного) сознания и духовности происходит в моменты откровения. У других это долгий спокойный процесс открытия и развертывания, осознания сил, существующих вне их я. Как показывают примеры, представленные в этой главе, одни впервые открывают для себя высшее я, а другие испытывают новое измерение своего духа. Очевидно, что интенсивная фокусировка и концентрация на творческом процессе представляют собой сакральный акт. В атмосфере эмпатии и понимания мы применяем свою креативность, чтобы путешествовать вглубь себя, в направлении нашей глубочайшей внутренней сущности, дающей нам ощущение умиротворенности. Кажется сверхъестественным, что движение, рисование, вокализация, письмо и драматизация распахивают окно сознания и дают новую перспективу видения самих себя, но именно так и происходит. Одна студентка так описывает свое ощущение процесса творчества:

Цветок магнолии: чувственность как открытость одухотворенности (Натали Роджерс)

Сияние: ощущение внутренней умиротворенности (Натали Роджерс)

Я часто слышу такие утверждения. Воодушевляет то, что обнаружение собственной духовности с помощью творческого процесса активизирует ощущение личной ответственности в мире. Еще один мой студент связал священную природу я с другими людьми:

Процесс творчества – это путь поиска божественного я. Открытие способности любить основополагающе. Открытие способности принимать любовь, исходит ли она от человека или из универсального источника, может быть настолько потрясающим, что пугает некоторых людей. Как бы то ни было, открытие в себе этой способности или такого осознания одновременно и исцеляющее, и революционное: оно изменяет те линзы, сквозь которые мы смотрим на мир.

Несмотря на то что я применяла экспрессивные искусства в разных ситуациях – с детьми, учителями, художниками, клиентами, специалистами в области здоровья, организациями, – своей миссией я считаю кросс-культурную работу, фасилитацию взаимопонимания как внутри наций и этносов, так и между ними. Мне посчастливилось работать в большинстве европейских стран, бывшем Советском Союзе, Мексике, Южной Америке, Японии и на Филиппинах.

Работа с экспрессивными искусствами помогает людям снять социальные маски. Это дает мне возможность заглянуть в сердца и души людей, исповедующих разные религиозные, социальные, политические и этнические убеждения. И так уж повелось, что я тоже делюсь с ними своими истинами. Благодаря такому взаимообмену возникают своего рода мосты, соединяющие людей на протяжении всей их жизни. Представители разных культур, присоединившиеся к нашей тренинговой программе, обогащают свое понимание самих себя и мира в целом. Когда мы отправляемся во внутреннее путешествие и делимся своими заботами и надеждами, возникает межличностная связь. В ходе работы мы помогаем создавать международное сообщество людей, разделяющих гуманистические и демократические ценности. Каким бы маленьким ни было наше сообщество, каждое из звеньев общения укрепляет его в целом.

Невербальная, символическая, мифическая экспрессия, поднимающаяся из глубины наших я в моменты творческого самовыражения, понятна независимо от того, к каким культурам мы принадлежим. Где бы это ни происходило – во Франкфурте, Москве, Токио или Буэнос-Айресе, – образы зарисовываются, танцы создаются, звуки вокализируются, и любой из нас может сказать: «Да, я понимаю, что ты чувствуешь» или «У меня был похожий опыт». Никакие объяснения не нужны. Боль есть боль в любой культуре. Ощущение праздника и радости тоже испытывают повсюду. Цвет, движение, звук ясно выражают эти чувства. Всего один рисунок может обнаружить для меня ваш внутренний опыт, несмотря на нашу разную этническую принадлежность. Экспрессивное движение может пленить меня, по мере того как я отождествляюсь с вашими усилиями и преобразованием.

Музыкальное исполнение и художественная экспозиция всегда объединяют представителей различных национальностей, потому что эти формы экспрессии идут от сердца и души и непосредственно обращаются к людям. Они не нуждаются в переводе. В работе с отдельными людьми и группами экспрессивные искусства привносят сердечную и душевную связь в личные отношения. Когда собравшиеся вместе люди не говорят на одном языке, может возникнуть неловкость и дистанция. Предложите им упражнение на основе экспрессивных искусств, в котором используется движение, позволяющее им познакомиться друг с другом, или визуальное искусство, помогающее поделиться опытом, и барьеры исчезнут.

Как и в любой ситуации при кросс-культурном использовании экспрессивных искусств применяется та же человекоцентрированная философия и ее общие установки. Особенно важно давать возможность для выражения индивидуальных и культурных различий и уважать их. Формирование доверительной среды потребует особых усилий. То, что создает доверие в США, может быть неприемлемым в другой культуре. Прежде чем предлагать упражнения с движением или звуком, разумно поговорить с представителем принимающей стороны, чтобы понять местные обычаи. В одних культурах прикосновение приемлемо лишь в очень редких случаях. В других – поцелуи и объятия составляют часть повседневного общения. Фасилитатору, предлагающему экспрессивные искусства, нужно осознавать эти табу и социальные привычки. Если вы в чем-то сомневаетесь, лучше спросить участников группы. Они всегда с удовольствием описывают традиции своей родины.