Несколько блестящих гуманистических психотерапевтов стали авторами книг, проливших много света на процесс психотерапии как с точки зрения клиента, так и с точки зрения терапевта. Я особенно рекомендую труды Джеймса Бьюдженталя, Фрэнсиса Вогана, Кларка Мустакаса, а также классическую работу «Становление человека» Карла Роджерса.
Человек как организм, заслуживающий доверия
Один из базовых принципов, которого придерживаются гуманистические психологи, заключается в том, что человек, если ему предоставить надлежащие условия, обладает потенциалом позитивного роста. В своей книге «Карл Роджерс о личной силе» (Carl Rogers on Personal Power) мой отец формулирует это следующим образом:
Человекоцентрированный подход основан на предположении, что человеческое существо, – это, по сути, заслуживающий доверия организм, способный к оценке внешней и внутренней ситуации, пониманию себя в своем контексте, совершению конструктивных выборов в отношении дальнейших действий в своей жизни и действию на основе этих выборов{28}.
Мой терапевтический опыт подтверждает данное предположение. Порой трудно отказаться от мысли, что мы, терапевты, обязаны исправлять положение дел для клиента или давать ему совет, который решит его проблемы. Тем не менее непривязанность к потребностям нашего эго, в частности к потребности обладать ответом, – одна из величайших целительных сил. Многие клиенты говорили мне: «Похоже, у вас больше веры в меня, чем у меня самого». Именно эта вера – моя уверенность в естественной способности каждого человека самостоятельно выбирать свое направление в жизни – дает им возможность усилить самих себя. Чтобы создать климат для такого самонаправленного движения, я могу предложить литературу, образовательную информацию, которая поможет им в принятии решений, но это лишь готовит почву для обретения ими новых сил. Если клиенты стремятся поменять что-то в своем поведении, то эти изменения должны исходить из внутреннего убеждения, а не от внешнего авторитета. Мне нравится, как сформулировал это Том Ханна:
Дело не в терапевте, который, следуя старой медицинской авторитарной модели, держит пациента в темноте неведения, подобно тому как относится к ребенку отец-патриарх. …Дело в несчастном, потерянном человеке, заново обретающем самоконтроль и самообеспечение собственной целостности и здоровья{29}.
В мире, где рушатся старые политические формы, те из нас, кто придерживается демократических принципов, сталкиваются с трудной задачей – продолжать развивать и поддерживать терапевтический процесс, основанный на самодетерминации и демократических принципах.
Политика клиентоцентрированного подхода – это осознанный отказ терапевта от всякого контроля над клиентом или принятия решений за него. Она состоит в фасилитации присвоения клиентом самого себя и тех способов, благодаря которым эта цель может быть достигнута; в фасилитации присвоения клиентом локуса принятия решений и ответственности за их последствия{30}.
Эмпатия, конгруэнтность и безусловное позитивное принятие
Основные условия терапевтического взаимоотношения тестировались и исследовались Карлом Роджерсом и коллегами более тридцати лет. Часто эти три условия неверно трактовались или сильно упрощались в соответствующей литературе. Поэтому мне хотелось бы процитировать четкое резюмирующее заключение самого Карла:
Существуют три условия, которые создают эту способствующую росту и развитию атмосферу, говорим ли мы о взаимоотношении между терапевтом и клиентом, родителем и ребенком, лидером и группой, учителем и учеником, администратором и персоналом. Фактически эти три условия применимы в любой ситуации, если ее целью является развитие человека. Я подробно описал эти условия в прошлых работах{31}. Ниже я предлагаю их краткое описание с точки зрения психотерапии, но оно применимо ко всем вышеупомянутым взаимоотношениям.
Первый элемент подразумевает подлинность, реальность или конгруэнтность. Чем больше терапевт является собой во взаимоотношениях, не выставляет перед собой профессиональный или личностный фасад, тем выше вероятность того, что клиент будет развиваться и расти в конструктивном отношении. Это означает, что терапевт открыто является теми чувствами и установками, существующими в нем в настоящий момент. Имеет место близкое соответствие, или конгруэнтность, между тем, что ощущается на телесном уровне, тем, что представлено в сознании, и тем, что выражается клиенту.
Вторая по важности установка для создания атмосферы, благоприятствующей изменениям – признание, или забота, или поощрение, – безусловное позитивное принятие. Это означает, что, когда терапевт испытывает позитивную, безоценочную, принимающую установку в отношении всего того, что в данный момент представляет собой клиент, терапевтическое продвижение или изменение более вероятно. Это предполагает готовность терапевта к тому, что клиент может быть любым непосредственным актуальным переживанием: смущением, негодованием, страхом, гневом, смелостью, любовью или гордостью. Эта забота лишена момента присваивания. Когда терапевт ценит клиента в целом, а не за что-то, продвижение вперед более вероятно.
Третьим фасилитирующим аспектом взаимоотношений служит эмпатическое понимание, то есть терапевт точно чувствует переживания и личностные смыслы, переживаемые клиентом, и сообщает ему это исполненное принятия понимание. Когда эта установка действует наилучшим образом, терапевт настолько проникает во внутренний мир другого человека, что может прояснять не только осознаваемые им значения и смыслы, но также и те, которые лежат немного ниже уровня его сознания. Слушание такого очень особого, активного типа – одна из самых действенных и известных мне сил, способствующих изменению.
Существует постоянно пополняющийся массив полученных в исследованиях эмпирических доказательств, который в общем и целом подтверждает точку зрения, что при наличии фасилитирующих условий действительно происходят изменения личности и поведения. Подобные исследования ведутся у нас[14] и в других странах с 1949 года по настоящее время. Исследовались изменения установки и поведения в психотерапии, уровня обучения в школе и поведения больных шизофренией. В целом эти исследования подтверждают данную точку зрения (см. Rogers, 1980{32}: резюме исследований){33}.
Эмпатию необходимо передавать с помощью слов и языка тела
В ходе обсуждения этих понятий участники моей обучающей программы по человекоцентрированной экспрессивной терапии добавили свои мысли, основанные на их личном опыте. Они предложили следующие формулировки для определения конгруэнтности: «Конгруэнтность означает находиться в контакте со своим опытом и быть честным по отношению к нему, – честным и с собой, и со своим клиентом». «Быть конгруэнтным означает оставаться в контакте с собой, клиентом, пространством и временем». «Быть конгруэнтным – значит делиться с другим своей мыслью или чувством, если они неотступны».
Карл Роджерс подчеркивал последнюю позицию, когда участвовал в нашей программе по обучению экспрессивным искусствам (в 1985 и 1986 году). Он говорил: «Терапевт не может – да это и неразумно – все время делиться своими переживаниями. Когда некое чувство не покидает нас и мешает нам присутствовать с клиентом, именно тогда важно быть конгруэнтным и поделиться этим чувством».
