При индивидуальной работе с клиентом я задействую не только свое рациональное мышление, но и интуицию. Это помогает построить взаимоотношения, стимулирующие доверие, открытость и самоисследование. Этот процесс я описываю метафорически как процесс создания большой, полупрозрачной скорлупы вокруг нас двоих, в которой много воздуха и света и присутствует атмосфера безопасности.

Использующаяся модальность зависит непосредственно от самого хода работы. Когда клиент погружается в свою внутреннюю сущность, чтобы обнаружить те аспекты самого себя, которые блокируют всю полноту его потенциала, он зачастую использует язык тела, говорящий «я хочу двигаться», активно жестикулирует, описывая свои чувства. Или, наоборот, может контролировать свое тело и совсем не двигаться, но его речь при описании тех или иных событий и переживаний будет богата образами. Все это служит мне подсказками относительно того, какие из экспрессивных искусств могут быть полезными.

Если клиент начинает жестикулировать во время разговора, ему можно предложить вместе создать на основе этих жестов определенные движения, чтобы он продвинулся глубже. Если клиент начинает сильно притопывать ногой, когда говорит: «Я совершенно не знаю, что сказать своему начальнику», я могу попросить его понаблюдать за тем, как он притопывает, и усилить это движение. Я могу предложить встать с кресла и предоставить право ногам вести разговор или попросить разрешения присоединиться к его движениям, чтобы понять, как это ощущается. Таким образом я становлюсь компаньоном клиента в его кинестетическом, двигательном путешествии. Притопывая, я, возможно, испытываю то же, что и он. Чтобы свериться с этим, я спрашиваю: «Что говорит вам притопывание?»

«Я очень нетерпима по отношению к своему начальнику».

Тогда я могу предложить ей еще более усилить притопывание и добавить к нему возникающий внутри нее звук и слова – тогда нетерпимость может трансформироваться во фрустрацию или гнев. Проживание такой перемены в чувствах может указать клиентке на то, что ее нынешняя ситуация связана с подобными переживаниями в прошлом. Мое следование за клиенткой поддерживает ее кинестетический опыт и помогает глубже погрузиться в проблему. Мне не обязательно знать, куда следует ее вести. Она сама мне это покажет. Любое движение, незначительное или выраженное, может содержать в себе ключ к самоисследованию. Концентрация внимания на движении извлекает материал из бессознательного. После этого клиентка сумеет осознать его смысл.

Временами клиенты используют в речи множество образов, например таких как: «Складывается ощущение, будто мое сердце раскалывается», или «Я представляю себя в черном ящике». Такие выражения подсказывают, что здесь может оказаться полезным визуальное искусство. Я делаю клиенту следующее предложение: «Не хотите ли выразить это переживание или образ с помощью цвета?» Если следует положительный ответ, я напоминаю: «Попробуйте рисовать неведущей рукой. Выберите цвет с ее помощью. Не заботьтесь о конечном результате».

Иногда я предлагаю взять глину: «Для начала просто закройте глаза и почувствуйте текстуру глины. Поиграйте с ней немного и затем позвольте появиться чему угодно». Некоторые люди предпочитают делать это с открытыми глазами – вылепливать образ, возникший у них в голове. Важно, чтобы они вовлеклись в процесс творчества.

Многим терапевтам легче вовлечь клиентов в процесс изобразительного творчества, нежели в движение или танец. Визуальные искусства, конечно, позволяют получить продукт, который увидят и клиент, и терапевт и на который можно опираться в дальнейшем общении. Движение гораздо более неуловимо. Поскольку большинству терапевтов использование искусства как средства их собственного самовыражения представляется более удобным, кажется более естественным предлагать его и клиентам. Переход к движению можно облегчить, если попросить клиента посмотреть на картину и выразить увиденное в движении, начав, предположим, с позы, которая постепенно преобразуется в движение. Я обычно предлагаю свободно двигаться, исходя из линий, ритма и цвета рисунка. Как терапевт я присоединяюсь к своему клиенту в движении и прошу рассказать мне, на что оно похоже и какие чувства вызывает. На основе всего этого иногда появляется другой рисунок или глиняная скульптура.

Часто люди, наблюдающие за моей работой в демонстрационной сессии, спрашивают меня: «Откуда вы знаете, что с этим клиентом лучше использовать визуальное искусство, движение, рисунок или звук?» На самом деле я не знаю, какая форма искусства будет для него более подходящей. Я просто слушаю свою интуицию, подсказки от клиента и, самое важное, доверяю клиенту самому сказать мне о подходящем для него пути. Иными словами, я всегда спрашиваю, действительно ли предлагаемая мной художественная форма является той, которой он хочет воспользоваться.

Полезно представить, что клиент путешествует, а путь ведет к его внутреннему я. Этот путь извивается, то и дело поворачивает, на нем встречаются глубокие пещеры, мосты, и в конце концов он приводит к дому. Мы не знаем этого пути. Терапевты просто компаньоны, помогающие освещать этот путь. На нем мы можем предложить танцевать, или использовать направленное воображение, чтобы продвинуться по этому пути, или применить визуальное искусство или звук. Что бы мы ни предложили, мы находимся на его пути, и он вправе воспользоваться нашим предложением или отказаться от него.

Я пытаюсь придать вам смелости в испробовании этих методов – сначала для работы над собой, а потом уже для работы с клиентами. Однако я не умаляю необходимости в обучении терапии экспрессивными искусствами. Чтение книг о человекоцентрированной философии и экспрессивных искусствах не замена личному опыту. Многие люди считают, что, прочитав книги Карла Роджерса, они понимают философию и практику клиентоцентрированной терапии. Этого недостаточно. Пребывание в атмосфере, где вы в самом деле ощущаете полное принятие и позволение быть вашим подлинным я, преобразует ваше интеллектуальное понимание в более полное осознание. Глубинное проживание – критически важное условие для профессионального усвоения этих методов.

Только когда вы сами в полной мере проживете и испытаете вызов, риск и мощь целительного процесса, используя экспрессивные искусства, только тогда вы будете готовы применять эти методы профессионально. По мере того как терапевт практикует экспрессивные искусства различных модальностей в супервизируемых сессиях, он начинает более уверенно предлагать клиентам применять движение, визуальное искусство, звук или письмо. Практика помогает понять, каким образом нужно быть вместе с клиентом, создающим образы или прибегающим к движению и звуку в целях самоисследования. В нашей обучающей программе, по мере того как люди практикуют новые подходы к консультированию, они учатся способам, позволяющим помочь клиентам исследовать смысл их образов. Учащимся тоже можно предлагать видеозаписи их сессий как еще одну возможность для обучения, которой они могут воспользоваться в ходе групповых супервизий.

Быть полностью присутствующим с клиентом и одновременно создавать специальные средства выражения для его самоисследования – это целое искусство. Для того чтобы чувствовать себя уверенно и научиться быть креативным в быстром оформлении полезного для клиента опыта, нужна практика. Я сравниваю свой внутренний терапевтический опыт с тем, как работает магнитофон с восемью дорожками. Первая дорожка отвечает за то, чтобы полностью быть с клиентом, слушать и отвечать ему, отражать его. Вторая нужна для того, чтобы осознавать собственные чувства и телесные ощущения. Она может запускать внутренний диалог, например: «Нервничаю ли я? Если так, то что я должна сделать, чтобы уменьшить свою нервозность? Стоит ли предложить помедитировать в тишине, чтобы помочь нам обоим?» Или же мой внутренний диалог может быть таким: «Я чувствую боль в глубине желудка. Это от несварения или я что-то воспринимаю от клиентки, поэтому должна сообщить ей это, чтобы оставаться конгруэнтной?»