Ранний детский опыт говорения и пения влияет на наши установки относительно собственного голоса. Возможно, вы были одним из шумных учеников в школе, и учителя постоянно делали вам замечания, прося быть потише. Или, возможно, вас заставляли отчетливо проговаривать слова, а не распевать их на манер рождественских гимнов. Вероятно, вам постоянно повторяли, чтобы вы говорили громче, потому что вас совсем не слышно. Каким бы ни был ваш прошлый опыт, способ, отличающий наше говорение и пение в настоящее время, многое рассказывает о том, кто мы есть.
Протанцовывание рисунка: используйте рисунок как стартовую точку, а затем начните любое движение, чтобы продолжить исследование его значения
В Северной Америке люди, если не говорят, склонны соблюдать тишину. В других культурах монотонное повторение, причитание, пение, ворчание и смех являются частью обыденной жизни. И любая из вокализаций служит мощным средством эмоциональной разрядки. Во многих религиозных обрядах пение и монотонное повторение применяются в целях введения людей в измененные состояния сознания, вызывающие у них открытие сердца. Пение и монотонное повторение также используются для того, чтобы вызвать политическую лояльность или, напротив, революционную силу, чтобы помочь оплакать смерть или вознести хвалы Господу. Пение – это мощный голос для эмоций. Это язык духа. Освобождение голоса помогает нам вступить в контакт с глубокими уровнями я. Он обладает целительными силами.
В одном из интервью певец Бобби Мак-Феррин сказал:
Наша культура создает препятствия для того, чтобы люди вновь открыли для себя духовную силу музыки. «Это то, – говорит он, – на что в обществе смотрят свысока, потому что мы склонны думать, что все это языческая и суеверная ерунда. Но наши предки были гораздо ближе к природе, к земле, к жизненным стихиям и обладали благоговением перед жизнью, которое мы сегодня быстро утрачиваем. Они были значительно ближе к духовной сфере. Однако по причине развития технологии, городов, в которых мы живем, и натиска средств массовой информации мы теряем контакт с действительно ценной частью самих себя – нашей родовой памятью. Это генетическая память древних песен, древних молитв, древних ритмов – всего того, к чему прибегали наши предки, чтобы вызывать духовные сущности. Все это звучит как будто не от мира сего, но то, о чем я говорю, в действительности от мира сего»{20}.
Голос – это место, где встречаются тело и разум. Наши голосовые связки, расположенные между головой и телом, служат каналом, благодаря которому мы соединяем эти два аспекта нашего я.
Звук – это вибрация. А мир в целом состоит из вибрации. Физики говорят нам, что вся материя есть вибрация. Когда мы порождаем звуки как форму самовыражения и личного обнаружения (а не исполнения), мы находим способы, позволяющие освободить эмоции и получить послания, идущие к нам изнутри.
Озвучивание рисунка: по ходу движения позвольте себе издавать звуки
Обычно мы полагаем, что наши голоса – это средство, посредник для общения или пения и исполнения. Однако с помощью голоса можно исцелить себя. Дон Кэмпбелл много лет занимался исследованиями целительных эффектов применения голоса как средства интеграции разума, тела, эмоций и духа. Его книги и аудиозаписи описывают использование звука голоса для создания внутренних вибраций, помогающих добиться как внутреннего согласия, так и присоединения к вибрациям планеты и вселенной в целом{21}. В начальных упражнениях он предлагает проводить две или три минуты, экспериментируя с каждым гласным звуком, и одну минуту отдыхать между их произнесением. Возможно, вам захочется попробовать это прямо сейчас. Перед началом экспериментирования с качеством звуков закройте глаза и плотно положите кисть одной руки на грудь, чтобы лучше ощущать вибрации. Это поможет вам отпустить напряжение, расслабиться, понизить уровень артериального давления, преодолеть неловкость и войти в состояние внутреннего согласия и баланса. Кэмпбелл утверждает, что вокализация позволяет открыть в себе способность слышать мир, поскольку мы отпустили все напряжение.
Конечно, одно дело – экспериментировать с созданием звуков в приватной обстановке своего дома. Но мое сердце все еще громко стучит, когда я вспоминаю о своем решении создавать звуки на публике. Зная, что я подавляю в себе желание петь, я записалась на воскресный воркшоп вокалистки Сьюзан Осборн «Каждый может петь». Я пришла немного раньше указанного времени, но, входя в комнату, где певица занималась приготовлениями к занятиям, ужасно нервничала. Должна ли я буду пройти через все это в этот уик-энд? Поскольку я уже подумывала уйти, то подошла к ней и сказала: «Не думаю, что смогу сделать это, поскольку каждый раз, когда я начинаю петь, я плачу». На что Сьюзан спокойно ответила: «В этом-то все и дело». Я осталась и многое узнала о моем певческом голосе.
Я все еще освобождаю мой голос только тогда, когда нахожусь в своей машине и мне аккомпанирует магнитола. Тем не менее на протяжении многих лет, по мере того как я давала себе как женщине больше возможностей, мой голос стал более сильным и резонансным. Я вновь подумала о комментарии Анджелес Арриен: «Там и тогда, где и когда вы перестали петь, вы потеряли свою душу. Нам нужно выполнить работу по возвращению души». Когда родилась моя первая дочь, каждый вечер я пела ей перед сном и тогда, когда она сидела рядом со мной в машине. Сейчас она музыкант, получивший хорошее образование, и учитель пения. Меня же интересует ответ на вопрос: «Когда я перестала петь?»
Еще один опыт со звуком я получила в ходе воскресного воркшопа, посвященного монгольскому и тибетскому обертоновому пению. Его проводила Джил Пёрс, автор книги «Мистическая спираль»[12], посвященной эволюции сознания. Джил, интересовавшаяся магическими свойствами голоса, руководила нашей вокальной практикой все выходные. Домой я вернулась, наполненная необычной энергией: все мое тело вибрировало, и в этом состоянии я нарисовала за час три большие акварели. Одна из них, с дзен-образным кругом цветов радуги с большим белым пространством в центре, хорошо иллюстрировала мой опыт со звуком в тот день. Каждый раз, экспериментируя со звуком, я рисую круги, заключающие в себе восприимчивое пространство. Звуковые вибрации каким-то изумительным образом открыли мои тело и сердце.
Вокализация помогает найти наши подлинные голоса. Создание собственных звуков позволяет подключиться к вибрациям окружающей нас материи. Мы можем изменять состояние сознания с помощью голоса; голос же позволяет сотрясать и массажировать наши тела. Совместная вокализация приводит нас в физическое и психологическое соответствие друг с другом.
На одном из моих воркшопов участники решили поэкспериментировать со звуком. Вот отчет одной участницы – художника, писателя и фотографа. Ее подробное сообщение дает нам ощущение действенности полученного опыта.
Мой опыт со звуком. Для меня звук – это освобождение. Если я делаю что-то недостаточно правильно, судья во мне обвиняет меня, и я издаю едва слышный визг, похожий на скулеж. Все это копилось во мне на протяжении недель и месяцев. Там так много боли, вины, неспособности доставлять удовольствие и фрустрации. В пятницу я издала вопль, шедший из моих кишок, – я знаю, он шел оттуда, потому что непосредственно перед тем, как он раздался, я почувствовала некоторое расстройство, происходившее прямо там. Я не хотела выпускать наружу какие-либо чувства. Я так старалась сидеть на них, удерживать их, говоря при этом самой себе: не выпускай это, не выпускай это… не выпускай это… держи, удерживай, убери свои чувства…. ВЫПУСТИ ЭТО! А-а-а-а-а-а-а-ай-й-й-й-йя-я-я-я! Я рухнула в саму себя, измученная, плачущая, опустошенная.
На следующий день я собиралась отреагировать на свою фрустрацию. Так много фрустрации накопилось в моей жизни… Я колотила себя по ногам, трясла сжатыми кулаками в воздухе, сжала челюсти и издала вовне нечто примитивно звучавшее: «Анх». Оно шло из моей грудной полости, протискиваясь через глотку. Это была попытка звука выйти вовне…. Я продолжала колотить по ногам и вытягивать руки, продолжала издавать нечленораздельное ворчание до тех пор, пока не обессилела и не охрипла. Я почувствовала себя очищенной. Я почувствовала, что выпустила воздушный шар фрустрации и он улетел прочь, чтобы в итоге раствориться во вселенной.
В моем окружении и в моей жизни всегда было место для визуального искусства. В последние несколько лет я погрузилась в дневниковые записи и наслаждалась тем, что из этого получается… Теперь я начинаю открывать для себя другую составляющую – звук. Это кажется примитивным – создавать высказывания, не оформленные в слова, – однако более соответствующим сущности, то есть той части меня, у которой нет тела, формы, языка…
Без всякого сомнения, работа со звуком в течение уик-энда подключила меня к моему духовному я. Это был самый впечатляющий опыт на протяжении двухдневных занятий. Я предварительно распевалась, чтобы позволить моим внутренним звукам выйти вовне в моменты напряжения. Однако напряжение, которое я чувствовала в шее и плечах, шло поперек моих голосовых связок и вверх через гортань и рот… Вместо того чтобы уговаривать себя, что нужно удерживать все это внутри, нельзя беспокоить других всем этим, не следует говорить до тех пор, пока это не оформится в речи или что хорошие девочки видны, но не слышны, я дала себе разрешение выпустить вовне все это в ходе выполнения упражнений.
Упражнение, которое больше всего «сдуло» меня, я выполняла с партнершей, с которой, глядя друг другу в глаза, мы начали выпускать вовне наши собственные личные звуки. Поначалу мой звук был тихим и низким, но я чувствовала разгоравшийся внутри огонь и знала, что должна подбросить изрядное количество уголька, чтобы внутренний жар разгорелся по-настоящему. Распрямив диафрагму, я увеличила подачу и силу того, что получалось на выходе. С каждым вздохом звук становился более интенсивным. По мере того как вырастал уровень в децибелах, нечто подобное происходило с моим духом и телом. И как только я достигла максимума в звучании, возникла истинная сущность моего духовного естества. Я плавала в пространстве, в пустоте с искрами света; там было много движения, моих мельканий. Я была в экстазе. Я чувствовала себя свободной, погруженной в ощущение отсутствия ограничений, ожиданий, потребностей или желаний. К тому же я чувствовала себя очень живой.
Звук изливался без какого-либо усилия с моей стороны. Мое дыхание замерло, диафрагма была пуста, тем не менее я продолжала издавать этот звук… Я знала, что мои ноги все еще стоят на этом темном, серо-синем ковре, в то время как моя голова находится в другой сфере. Мое тело задрожало, руки широко распростерлись в стороны, и я почувствовала, как мое лицо становится пунцовым.
Настало время вернуться. Остановившись, я глубоко вдохнула и медленно опустилась на ковер. Потом я погрузилась в это состояние еще раз. Звук был не столь интенсивным, как ранее, но я знала, что снова нахожусь в контакте со своим телом. В ходе второй попытки… я заметила, что совпадала с партнершей. Мы дышали синхронно, и уровни громкости нашего звучания были сходны. Я чувствовала себя очень связанной с ней, пока мы путешествовали вдоль своих звуковых дорожек.
Я услышала, что кто-то позади говорит, что пришло время заканчивать путешествие. Моя партнерша и я снизили интенсивность звучания, а затем оно превратилось в смех. Ах! Еще больше освобождения! Мы смеялись, смеялись и смеялись, когда все уже расселись. Она спросила меня, куда, по-моему, смех мог завести нас, если бы мы обе не были ограничены временем. Возможно, в слезы, предположила я. Она улыбнулась и кивнула, соглашаясь. Я чувствую, что плач был бы финальным завершением опыта со звуком…
Наружу вышло много всего: запреты, храбрость, страх, бесстрашие, неизвестное, маленькая девочка во мне, ненависть, огромное количество накопившегося гнева, сомнение и потерянная наивность… Я чувствовала себя очень энергетизированной к концу упражнения и очень разгоряченной. Мои плечи дымились, именно в них я хранила все свое напряжение.
Интеграция – это слово пришло ко мне в конце занятия. Так много способов обретения внутреннего пути… движение, драматизация, письмо и звук. Каждый из них имеет сильные стороны, достоинства, помогающие глубже заглянуть в саму себя{22}.
