* Я не сумела голос твой забыть, * Я не сумела голос твой забыть, и не смогла зависимость расторгнуть. Стоят деревья в думе вековой, и Вечности их достигают корни. Стоят и ждут… Да нет, что им до нас! Воздвигнем мы или разрушим снова… Как облако, реальности Пегас промчал, на память обронив подкову. Что сказки сбудутся, давно не жду, в воспоминаньях тоже мало проку… Как к смыслу незабытому, иду к тебе — сквозь дней проблемы и тревоги. * «Оставь!» — тогда тебе я не сказала, * «Оставь!» — тогда тебе я не сказала, когда зима нам на стекле усталом волшебные цветы нарисовала. Никто у ней прощения не просит, когда весной тепло тот сад уносит. Я без тебя день встретить не могла, и время всё до капельки — твое, любовь, земное солнышко мое. И я отныне лишь тобой жила. Как без тебя зима по сердцу бьет! После тоски и боли безнадежной двух черных, тяжких, одиноких лет вернулся из разлуки ты ко мне. Не знаю, счастье снова ли возможно? Но в жизнь мою вернулся смысл и свет. Николай Шамрай (с украинского) * Открытые подмостки мира * Открытые подмостки мира, и поднят занавес, как стяг. Идет дрянной спекткль жизни, в кровавых ранах да в цветах. Седой от боли, неумелый, я в этот хохот, плач и вой крест изувеченного тела влачу дорогою людской. * Тебя обидел я невольно. * Тебя обидел я невольно. Морозом обожгла беда. Молчишь и всхлипываешь больно, как речка в смертной власти льда. И нет теперь мне искупленья — на дно, как камень, тянет грех, когда связал нечистый крылья ребенку-ангелу во мне. Слепой — глаза забиты тьмою. И плахою земля молчит, и над моею головою кривой топор луны горит. * Не нищий я, чтобы с сумой души * Не нищий я, чтобы с сумой души бродить под окнами глаз твоих и просить любви, как подаяния. Я люблю тебя. Чего иного ждешь? * Мгновенья солнечные чары — * Мгновенья солнечные чары — когда твой нежный смех утих, и веки сон-трава смежает под водопадом кос твоих. Спят весла рук. Струятся косы. И в золотом молчаньи слов мечтаний челн тебя уносит от предзакатных берегов. * Нет правды? Правда есть и будет, * Нет правды? Правда есть и будет, и не развеется, как дым. Глаза ей только выкололи люди, чтоб не колола глаз другим. * Лишь неубитая надежда * Лишь неубитая надежда меня ведет сквозь боль и страх. Как рану, зарубцует душу слеза, застывшая в глазах. И в мире злом, что стрелы точит на мой неосторожный век, светаю снегом яснооким — мерцает и не тает снег. * Пиши, родная, мне, * Пиши, родная, мне, когда деревня сонная, и как фонарь, подсолнух пускай горит в окне. Любимая, пиши, что яблони налиты, что дождь секретный шифр тебе стучит открыто. Любимая, пиши — в деревне много свадеб, уже, наверно, аист для деток сумку сшил. Пиши, родная, мне о том, что ночи ясны, что кони на заре целуются в полях. Пиши, родная, мне — не полегло ли поле? Там лето на стерне босые ноги колет. Пиши, пиши, пиши… А коль слова устанут — кленовые листки письмом осенним станут. Nika Turbina * * * Deszcz, noc, rozbite okno. I odłamki szkła wbili się w powietrze, jak liście, nie zatrzymane wiatrem. Raptem — dzwon… Tak samo urywa się człowiecze życie. * * * Moje życie jest brulion, na ktorym wszystkie litery to gwiazdozbiory. Policzone zawczasne dla mnie czarne dni. Moje życie jest brulion. Moje nadzieji i boli się zostaję na nim, jak urwany wystrzalem krzyk. Do mamy Mi tak brakuje twojego ciepła, jak umierającemu ptakowi powietrza. Mi brakuje trwożnego dreszczu twojich warg, kiedy samotno i tęskno mnie… Mi brakuje usmiechu w twojich oczach — ty płaczesz, mamo… Czemy w życiu taki czarny ból? Pewno, ponieważ ty sama? |
