Ол скептически выслушал мой восторженный отчет о наших успехах и, подняв с пола один из листов, отвел к окну для беседы с глазу на глаз:

— Алия, ты решила использовать руны своего мира в моем. Это нарушение равновесия.

— И что обрушилось? Ол, ты — такой паникер. Мы бумагу сделали, вот это нарушение равновесия. Кстати, нам поступил заказ из адвокатской палаты. Им очень понравились листы с водяными знаками. Дракон, кусающий себя за хвост, смотрится очень внушительно. И еще гномы интересовались образцами. Они, правда — ювелиры, для чего им это нужно, я не поняла. Займешься завтра? Как твои дела?

— Не заговаривай мне зубы. Ты используешь руны своего мира для написания формул. Это магические действия. Мы не знаем, к каким последствиям это может привести. Ведь ты не владеешь скрытым знанием своего мира, а оно наверняка есть.

— Конечно, есть. Все компьюторы у нас так работают. Я же тебе рассказывала, что этот идиотский ящик мигает и светится только потому, что умненькие сумашедшие программисты исписали тонну бумаги бессмысленными буковками, точечками и запятыми. Это то же самое, что и ваши руны. Только, что один написал, второй уже прочитать не может. А еще у нас один раз исследовательский зонд мимо Марса промазал, потому что программисты не там запятую в программе поставили. Так что я понимаю. Точность очень важна. Еще у нас есть книга, так в ней каждая руна, буква по-нашему, одновременно является цифрой и все можно высчитать. Кабала называется. Только это как с компьютерными программами. То, что первый программист написал, для все остальных — непроходимые дебри, легче заново все сделать. И никто теперь не знает, что в ней написано. Ол, ну какая разница какими значками записать число? Суть от этого не меняется. Десять все равно останется десятью.

— Суть да, но магия вызывается написанием магических формул, и здесь неправильно проведенная черта может вызвать совсем не тот эффект, который ожидался.

— Тогда можешь быть спокоен. В моем мире магии нет, так что и наши цифры вам не опасны.

— Лучше прекратить эксперименты над равновесием мира.

Я посмотрела на моих подопечных, на исписанные листы бумаги и поняла, что уже ничего не изменить:

— Ол, не хочу тебя расстраивать, но Аннушка уже разлила масло.

— Какое еще масло?

— Это из легенды о Мастере, забудь. Я не понимаю, зачем твоему деду нужен правнук, если есть я и ты? Мне кажется, двоих нас вполне хватит для свержения существующего порядка. И остановить прогресс можно, только вернув меня домой. Заодно с этими детьми. Прости, но они уже научились пользоваться арабскими цифрами. В ближайшие полгода я собираюсь обучить грамоте всех наших работниц, а образованные женщины — это смерть для мужского тоталитарного общества. Часть из них окажется не способной воспользоваться новыми знаниями, но видишь ли, я специально отбираю наиболее отчаянных, которым терять нечего, кроме своих цепей, и по нашему историческому опыту знаю, такие могут справиться с любой ситуацией, будь то захват власти или устройство социальной революции. Так что, для сохранения существующего порядка, посоветуй деду избавиться от меня поскорее.

— И откуда в тебе столько яда? Как прошел визит к моему брату? Из-за него ты такая злая?

— Да ничего интересного… Из спальни выскочила Корунда и превратила возрат долга в семейную сцену. Давно хотела у тебя спросить, где Айден столько женщин берет? Он им платит? Это шлюхи?

Ол от возмущения даже подпрыгнул:

— Как тебе такое в голову пришло! Это дамы из приличного общества.

— Ну да, можно подумать. Эльфийские девицы не знают до замужества откуда дети берутся, а человеческие, похоже, не в курсе для чего замужество вообще нужно.

— Что тебя беспокоит, я не понимаю? Ты же утверждаешь, что Айден тебе не нравится.

— Этого я не говорила. Я сказала, что терпеть его не могу, и что он меня бесит. Это не относится к понятию нравиться.

— То есть он тебе не безразличен? Я так и думал. Значит, он такой неотразимый, что никто устаять не может.

— Вот это мне и кажется подозрительным. Ты ведь умопотрясающе красив, круче эльфа, не перебивай, это не комплимент, это правда. Я хоть и привыкла, но иногда глаз от тебя не оторвать, но вот не ходит же за тобой толпа девиц.

— А ты почем знаешь?

— Ол!

— Хорошо, не ходит.

— А в нем что другое? Если дело не в деньгах, и он им не платит, какого черта они терпят столько соперниц? Не уродины же. Некоторые так просто красавицы. Та же Корунда, если молчит, вполне даже ничего смотрится. И с ее склочным и буйным характером терпеть других женщин в спальне Айдена? Что-то я не понимаю.

— Может ему нет равных в постели.

— Ол, ты еще упомяни любимую мужскую фишку о размере достоинства или еще какую чушь в этом роде. Да женщины по своей сути ревнивые, жадные собственицы. В моем мире есть народы, где мужчине разрешено иметь несколько жен. Так там смертная казнь, если какая из них другую на тот свет отправит. Это как за порчу имущества. И потом они все равноправные жены, сидящие под замком. А здесь просто ненормальная ситуация — молодые красивые женщины из уважаемых семей дают себя безропотно пользовать, как портовые шлюхи. Тебе не кажется это нелогичным?

— Умеешь же ты все извратить.

— Хорошо, допустим, я не права. Я с вашими порядками не знакома. Но возьмем к примеру, как твой брат на меня действует. Если честно…

— Только честно, не увиливай, — Ол, похоже, болезненно воспринял мои попытки разобраться в происходящем.

— Я же сама этот разговор завела, что ты так злишься? У меня от твоего братика крышу сносит. Совсем. До фундамента. И нечего хохотать. Это не то, что ты думаешь. У меня почти раздвоение личности образовалось. Я его хочу, точнее, мое тело его хочет, а голова нет. Не делай такое лицо, пожалуйста. Я тебе как другу рассказываю, мне тут вообще поговорить не с кем. Все мои друзья — это ты и домовой. Он хоть не ржет как полоумный. Я с тобой как с мужчиной говорю!

Ол перестал хрюкать и сделал заинтересованное лицо.

— Я для чего тебе это рассказываю? Если ты можешь изменить свое тело или тело другого человека так, что он даже не поймет, как это случилось. Это ведь крутая магия, согласись? Может твой брат использует какие психотропные заговоры, чтобы девиц охмурять?

Даже если моя теория была фантастичной, к ней стоило прислушаться. Вот верно изречение: женщина, пока говорит, думает. Если бы я решала такую проблему сама, то скорее всего просто начала вспоминать, как целовалась с Айденом, или как у меня кружится голова под его взглядом. А при попытке рассказать, что происходит, из меня выскочила идея, которая удивила меня не меньше, чем моего друга. Ол покачал головой в задумчивости:

— Я никогда не слышал о такой возможности.

— А если подумать? Если бы в моей голове не всплывало напоминание, что я делаю что-то не так, то самым правильным было бы решить, что я втрескалась по уши в твоего брата. Потому что при его появлении у меня ноги подкашиваются.

— Значит, втрескалась.

— Так это только если я его вижу. Ненормально то, что если его нет, то я о нем не помню. Подумай сам. Ведь если любишь человека, так его хоть зарой, из головы ничем не достать.

До Ола наконец дошло. Свежий жизненный опыт не дал от меня отмахнуться. Потер переносицу, посмотрел сумрачно, и я тут же отругала себя за бестактность. Похоже, парень не выбросил Лирену из головы. Хороший я друг, ничего не скажешь.

— Я не знаю, как можно так управлять женщинами. Если Айден применяет магию, то это мастерство, о котором я ничего не слышал. Думаю, у тебя есть шанс проверить, так ли он хорош в постели, чтобы терпеть других женщин рядом. Не придется тогда спрашивать. Сама все узнаешь.

— Спасибо, друг, за помощь! Следующий раз пойду за советом к Пусе. У него хоть чувства юмора нет, не нужно искать за словами двойной смысл.

— Рад помочь. Обращайся, если что, — и Ол вышел из комнаты, оставив меня с неясным чувством чего-то упущенного.