— Как тебя зовут?

И еще раньше чем поняла, что я делаю, совершенно автоматически ответила:

— Леся.

Только в состоянии полного шока я могла назвать свое земное имя. Я уже три года не произносила его, даже мысленно. Храмовник меня не узнал?

— Ты пришла через портал? Я думал, в этой местности их нет. Я не заметил, как ты появилась.

Я должна была что-то ответить вразумительное? Ни слова не поняла, о чем он. Я могла только смотреть на него, широко распахнув глаза, надеюсь, хотя бы мой рот оставался закрытым. Что теперь делать?

— Ты такая яркая.

И тут я догадалась посмотреть на себя, чтобы понять, о чем он говорит. "Мама дорогая!" Не знаю, как на счет яркости, но вид у меня был еще тот! Мокрая рубашка по колено облепила тело, и я стояла перед ним если не голая, то во всяком случае не совсем одетая. Согласитесь, двусмысленная ситуация для летнего вечера и двух мокрых особей противоположного пола. Смущения особого я не испытывала, все-таки на мне было больше одежды, чем в топлес на пляже, но на всякий случай оттянула ткань на груди, чтобы она хотя бы не просвечивала так откровенно. Похоже, это движение вынудило Лимберта перестать любоваться моим свечением, или не знаю, что он там наблюдал, его глаза приняли уже знакомое выражение цепкого внимания, и парень переменился в лице. Посмотрел на меня наконец-то нормальным зрением и (ну кто бы сомневался!) тут же уставился на землю. Вот что значит иметь дело с монахом. Сама скромность. Я полюбовалась румянцем на его щеках. И не упомню, когда последний раз производила своим видом такой фурор, и спросила как можно мягче, чтобы совсем не смущать беднягу:

— Я могу пройти?

Нол бросил взгляд на мои запястья, отступил на шаг, быстрым движением подобрал одежду с земли. Потом посмотрел на меня последний раз, как бы запоминая, и быстро ушел. Вместо прощания короткий кивок.

Посмеиваясь про себя, я спустилась к своему тайнику. "Забавная ситуация." Я не спешила одеваться, вечер был слишком хорош, чтобы просто отправиться спать. Защелкнула браслеты на руке (надеюсь, Ол успел меня обнаружить), спрятала волосы под местный вариант головного убора для замужних дам, полюбовалась еще немного серпом месяца, выплывающем из-за тучи и, чтобы не заблудится, отправилась той же дорогой к лагерю. "Теперь придется придумывать объяснение своему другому имени, надеюсь, он его не расслышал. Скажу, что испугалась и ляпнула первое имя, которое в голову пришло." У меня перед глазами все еще стояла его фигура в последних закатных лучах, поэтому я ничуть не удивилась, когда Нол подал мне руку, помогая вскарабкаться на склон. Но проводник не смотрел на меня, а вглядывался в сумерки за моей спиной. Я думала, он пойдет со мной к лагерю. Поэтому остановилась ожидая, пока Нол соизволит очнуться и идти дальше. Это заставило парня наконец-то обратить на меня внимание, и немного смущаясь проводник спросил:

— Вы никого не встретили по дороге?

— Кого я должна была увидеть?

— Вы были на озере или просто гуляли в лесу?

"Была ли я на озере? Что он хочет этим сказать? Он действительно меня не узнал? Уже три недели рассматривает во всех ракурсах, разве что полуголой первый раз видел. Ничего не понимаю." На руке звякнули браслеты и блестящая мысль наконец-то посетила мою глупую голову. Если Ол видел мое свечение на большом расстоянии, ради чего я эти браслеты и сняла, то проводник стоял от меня в трех шагах. Если я допущу сейчас промах, храмовник догадается, с кем говорил на берегу, и хорошо, если Ол доберется до меня вовремя, чтобы вызволить из западни.

— Я гуляла в лесу. Но если вы говорите про эту бесстыжую девицу с голыми ногами, то она проскакала мимо меня, чуть не задавив, — и с максимальным ехидством добавила. — Без седла, между прочим.

"Кто меня за язык только тянет!" Нол посмотрел растеряно, оглянулся в сторону озера и, не произнося больше ни слова, пошел к лагерю. "Хорошо, что они тут не врут. Ему в голову не придет мне не поверить. Забавно, честное слово." Я рассматривала Нола исподтишка, тем более что он теперь не обращал на меня никакого внимания. Находился в состоянии странной задумчивости и на вопросы отвечал не в попад, если вообще слышал, что у него спрашивали. Наверное сбит с толку или подозревает что. Нужно быть теперь максимально осторожной. Лирена обратила внимание на странное поведение проводника, но поскольку сама находилась в не лучшем расположении духа, списала все на его вредный характер. Так что мы очень вовремя к вечеру следующего дня подъехали к укрепленному поселению и остановились на постоялом дворе за стенами крепости.

Каменная громадина живописно возвышалась над долиной и видна была со всех сторон. Подножие склона невысокой горы, на котором стоял замок, усеивали маленькие домики с аккуратными участками обработанной земли и не очень крупные, но многочисленные плодовые деревья. Меня обрадовала возможность переночевать в кровати, а не на земле. А еще больше хотелось ничего не готовить на ужин. Тут еще выяснилось, что в деревне праздник. На площади будут накрыты столы, выставлены еда и питье. Крестьяне собрались веселиться, отмечая день рождения хозяина замка. Лирену такое известие вернуло к жизни. Настоящий аристократ, вдовец, хозяин замка, еще не стар! Какая удача! Мы должны непременно туда пойти. Нол проигнорировал ее бурную радость, но и не возражал особо, наверное рассудил, что раз в господский дом мы не приглашены, то беспокоиться ему особо нечего. Я же, зная Лирену, такого оптимизма не испытывала. Посмотрим, как народ в данной местности веселится. Все, что мне как замужней даме грозило, так это напиться. Нужно будет за Лиреной присмотреть, вдруг она просочится к главным гостям, и мне повезет с ней пройти. Хоть избавимся на время от неусыпного контроля.

Само укрепление было построено из высоких каменных зданий, плотным кольцом окружавших единственную площадь. Внутрь крепости можно было попасть через арку под одним из домов, и закрывался этот ход внушительными по толщине воротами. Площадь внутри с большим бассейном питьевой воды по центру имела почти правильную овальную форму. У стен даже росло пару небольших деревьев. Дома и были самой крепостью, неприступной снаружи, с окнами-бойницами под высокими скатными крышами. Внутренние фасады зданий смотрели приветливыми окошками на площадь и радовали глаз цветочными горшками. В узкой части площади на возвышении стоял господский дом. Довольно большой, но не особенно богатый, и высокая круглая башня. Собственно только она и могла служить надежной защитой от нападения.

Площадь, заставленная рядами столов, постепенно заполнялась народом. Все галдели и чувствовали себя, как дома. Собстенно так оно и было. Каждый выложил на стол все, что имел. Хозяйки хвастались кулинарным умением, а мужчины крепостью напитков. Из башни выкатили здоровенную бочку с вином, музыканты ударили по струнам, все радостно закричали здравницу господину, и веселье началось. Господский дом светился огнями, но если там и было гулянье, за шумом и галдежем площади ничего слышно не было. Как и видно. Лирена посматривала в ту сторону, но окна главного здания были пусты.

Не успели крестьяне утолить первый голод и залить его обильно вином, как раздались призывные крики, расчистили место для танцующих, и пар десять не меньше дружно заскакали под незатейливую мелодию. Наверное все народные танцы похожи друг на друга, я не владею, к сожалению, этим тонким искусством слаженных прыжков с лихим подкидыванием рук и ног в нужном направлении. А как же хотелось к ним присоединиться! Мы, будучи чужаками, сидели в стороне, на Лирену поглядывали и перешептывались, но наш суровый спутник отбивал охоту у кавалеров рискнуть познакомиться. Да и Лирена, задумчиво подперев голову рукой, рассматривала пустые освещенные глазницы господского дома. Величественное строение ее явно интересовало больше, чем площадь. Я повернулась к Лирене с каким-то вопросом и тут же забыла, что собиралась сказать. Лицо девушки в секунду преобразилось. Куда только делся скучающий вид. Охотница в засаде. Проследив за ее взглядом, не смогла сдержать довольную улыбку.