— Тише, тише, родной… Эй, мамки! Несите мне мою настойку. Знал бы я тогда… старый дуралей!
Через минуту в рот потекло что-то холодное. Оно словно заморозило нёбо, а с ним холод передался горлу. Потом ниже… Вскоре застыло всё моё тело, даже разум и тот оцепенел.
Горит посёлок… весело потрескивает дерево…
— Стой! Стой! — закричал кто-то сзади. — Это уже зверство!
— Отойди отсюда, — прорычал я.
Оглядываюсь: один из пленных людей… лицо расцарапано, взгляд испуганный… глаз вытек…
— Лучше поищи лодки, — говорю ему. — А они пусть знают: люди — не домашний скот! С нами так нельзя!..
— Спи, сынок, — услышал я голос деда. — Демонам тоже надо отдыхать…
— Каким демонам? — выдавил я из себя вопрос.
— Твоим, мой родной. Твоим…
2
Руки трусились так, словно я только что из проруби вылез. Всё тело ломило… Сейчас бы полежать…
Плохо мне что-то. Ой, как плохо… муторно…
Напротив меня стояла высокая черноволосая эльфийка. Её голубые эфирные крылья медленно колыхались из стороны в сторону.
— Н-да! — произнесла она явно недовольно. — Это теперь называется так?
— Как? — не поняли гибберлинги из «ростка» Угрюмых.
— Я просила привести его в порядок. А вы гляньте на это… это…
Дальше эльфийка замолчала, не находя подходящих слов.
— Какой уж есть, — донеслось ей в ответ.
— Да его трусит, как законченного пьяницу!
После этих слов меня стало трусить ещё сильнее. Мысли в голове мутные, нечёткие…
— Эй, Бор! — донеслось от эльфийки.
И чего им всем от меня надо?
— Ты ходить-то можешь? — снова спросила она.
— Иди сама! — вырвалось у меня. — И знаешь куда?
Не скажу, что от сказанного мне полегчало… Пусть буду грубияном, пусть неучтивым человеком, но лишь бы они все от меня отстали.
— Ого! Ещё и кусается! — хмыкнула эльфийка. — А воняет-то как! Фу!
Она заткнула носик тонкой ладошкой. Ткань слегка сползла с руки и я увидел тончайшую сеть татуировок. Некромантка, что ли?
Холодное промозглое утро. Что я тут делаю? Мне бы отлежаться денёк, хлебнуть бы эля для того, чтобы придти в норму…
— Чего надо? — снова подал голос я. — Тут разве рынок?
— Почему рынок? — не поняла эльфийка, щуря взгляд.
— Да думаю, что меня тут продавать собрались. Оценивают… Воняет им, видите ли! Иди в хлев, там запахи получше.
Угрюмые весело хмыкнули. Они вдруг живо откланялись и пошли восвояси. Своё, мол, дело мы сделали, а дальше уж ваша забота. И я остался один на один с эльфийкой.
Она снова зажала тонкими белыми пальчиками нос и подлетела ближе.
— Меня зовут Кристина ди Дазирэ…
— Оч-че-ноп-прит-тно, — процедил я, клацая зубами.
Трусило меня весьма сильно… Короче! Чего тут стоять, реверансы разводить?
Я развернулся и побрёл прочь.
— Эй! Что это значит? Стоять! — последнее слово она так громко крикнула, что я думал моя голова сейчас треснет.
Живот скрутило, к горлу подполз тошнотворный ком и я стал блевать прямо на снег… И чего я там вчера такого съел?.. Или выпил?
Через минуту мне полегчало. Эльфийка на удивление никуда не ушла, а даже напротив, подошла ещё ближе.
Нихаз поймёт этих некромантов! Видно, сказывается их возня с мертвецами… А от тех воняет похлеще моего. Чего тут нос воротить? Ишь ты, какая!
— Так… Вижу ты в норму не скоро придёшь? Вот что, дорогой мой! — эльфийка положила мне на лоб свою ладошку и я ощутил насколько прохладная у неё кожа. — Пить надо уметь…
— Да пошла ты…
Кристина вдруг побледнела и испуганно отдёрнула руку.
— Что такое?..
Закончить мысль я не успел: разум обволокла непроглядная тьма и на какое-то время тот отключился. Когда мои глаза снова смогли хоть что-то различать, уже солнце поднялось над горами и осветило верхушки небольшого лесочка у посёлка. Я полулежал на громадном бревне, руки-ноги уже не трусились.
— Что это было? — сухо спросил у эльфийки, хмуро глядящей с небольшого возвышения на западный берег Вертыша.
— Ты немного поспал… Поручи гибберлингам дело, так они его запорют, — досадно говорила Кристина. — Просила же к утру привести тебя в чувство… Хотя, куда им… Говорят, ты колдунов убил? А это, между прочим, чревато… Внешне походит на то, что ты законченный пьяница. Так гибберлинги, да и я поначалу, подумали…
— Что, сглазили? — буркнул я.
— Дурак ты!.. Да ещё какой! Магическое следует побеждать магическим, иначе… видишь, к чему подобное приводит? Мозг затуманен, самого трусит… Выпивка на первое время приглушит тяжесть проклятия, а потом… потом только усугубит. Думаю, что тебя ещё несколько дней будет…
— Что ты хочешь? — пошёл я в «атаку». — Благодарности за спасение моей души?
То, что мне стало гораздо легче — не было сомнения. Но вот настроения это мне не добавило. Сглазили, прокляли — хрен со всем этим!
— Спасибо, — демонстративно откланялся я. — Довольна?
Эльфийка вздохнула и повернулась ко мне.
— Ну, ты и… В тебе вообще есть что-то… что-то… человеческое? — спрашивала она, но не понятно, то ли в шутку, то ли нет, но я воспринял вопрос всерьёз. — Тоже мне герой Сиверии!
Обидно было такое слышать! Кажется, на мой разум стали надвигаться знакомые шоры.
— Ты столько дел тут наворотил, такую «кашу» заварил! — продолжала Кристина, морща свой тонкий длинный носик. — Мне уже из Новограда пишут, мол, надо тебя вытягивать из этого дерьма… Навёл тут порядок! За сто лет не расхлебаешь!
— Уж навёл! Кто же ещё наведёт? Можно подумать вы все тут так радеете за местных…
— Ты всего не знаешь! — перебила она. — Ох, и трудно с тобой будет! Между прочим, за тобой готовятся отправить отряд?
— Какой отряд? Зачем?
— Чтобы доставить в столицу. По слухам прямо в Башню к Айденусу для разбирательства… твоих «подвигов».
Кристина замолчала, то ли подбирая слова, то ли что-то обдумывая.
— Дикарь! Варвар! — сердито бурчала она. — Я как узнала обо всём… Неужели ты никогда не рассматривал возможности делать всё более мирным путём?
— Выходит, что нет… По другому не умею. Не научен. Как видишь, я не для этих целей был создан.
— Создан? Кем? Уж не богами ли, а? — Кристина плеснула руками. — Чудовище!
Её крылья затрепетали сильнее.
— Кто бы ни создал… Вы все думаете, — зло чеканя слова, отвечал я, — коли сделали такое… такое чудовище, как я, так значит, оно будет тихо, мирно в уголке посиживать, травку пощипывать? А коли надо, мол, скажете вперёд. Мол, иди, бодайся! И чуть что — снова в уголок. Так? А я не такой! Вот ты говоришь, нет во мне ничего человеческого, а? Но в вас самих ли есть?
— Я не человек…
— Не передёргивай! Ты понимаешь, о чём я. Вы сами моими руками свершаете ужасные поступки, но думаете, что не причём. Ведь не мы же это сделали! Это он! Это Бор! Надо ещё посмотреть, кто из нас чудовище.
— Чудовище? — Кристина стала мертвенно-бледной. — Не знаю, чем ты руководствовался в своих… героических подвигах, но столько крови здесь не лилось со времён Пушных войн. А то, может, и тогда подобного не было.
— Я не понимаю, отчего ты сердита? Я поступил по справедливости. Да, именно по справедливости!
— Все мы думаем, — сказала Кристина чуть погодя, — что служим добру и справедливости. А вот вопрос: кто из богов носит в себе эту самую справедливость? Кто из них воплощение добра?
— Сарн. Ведь он же бог…
— Ха! — Кристина отвернулась. — Сарн! Как мало ты ещё знаешь об этом мире. А ещё мнишь себя орудием добра… Живи сам и давай жить другим!
— Ха! — в тон эльфийке ответил я. — Те, кого я убивал — заслуживали смерти.
— Спорно. Всё спорно.
— Да? А коли водяник берёт ребёнка и со всего маху… Что тут спорного? — я злился, чувствуя, что перестаю контролировать себя. — Я, по крайней мере, всегда честен с самим собой. Сделал, значит сделал!
— А ты кого в посёлке убивал? Воинов? Колдунов?
— Конечно…
— И всё? Только их?
