Она явно была в отличном расположении духа, хотя ещё час назад ныла, что мы шатаемся по Сиверии и всё без толку.

— Это почтовая сова. Вернее, призрак совы. Слышал о «Поглотителе Искр»?

Я тут же вспомнил Безымянного. И его расширенные глаза, когда мы были на его судне. Как он запинаясь бормотал о том, что наверху на палубе бушует Пожиратель Искр. Наверняка, и то, и другое — одного поля ягода.

С минуту эльфийка сосредоточенно глядела на птицу.

— Так! — переменилась она в лице. — Нам следует срочно отбыть в Гравстейн.

— Отчего?

— Старейшина не уточняет.

Тут Кристина посмотрела на меня как-то загадочно.

— В принципе, свои дела тут, среди могильных курганов, я закончила, потому можем смело возвращаться в посёлок.

— А ты ж говорила, что меня ищут.

— Говорила, но если бы в Гравстейне было что-то не так, то нас бы предупредили. А так… К тому же, видишь, он послал не обычную сову. Выходит, дело срочное.

Было решено предварительно сделать привал, как следует подкрепиться, а уж потом отправляться в путь.

Два дня мы шли на северо-запад между высоких лесистых холмов. В отличие от эльфийки, я лучше ориентировался на местности, несколько раз останавливая её от попытки идти совершенно не в ту сторону.

— Как ты это делаешь? — наконец, не выдержав, спросила она.

— Не знаю. Просто чувствую…

Кристина закусила губы и мотнула головой.

— Странная ты личность… И жизнь твоя странная… Даже не понятно на что она тебе дадена.

— Как это? — не понял я.

— Что это: благословение или проклятие?

Я остановился и повернулся к Кристине:

— Моя жизнь это просто жизнь… И смерть в ней простая обыденность.

— То есть? — не поняла эльфийка, несколько насторожившись.

— Я верю, что мы все конечны. Что все умрём. Верю, что любое мое действие, решение, любая мысль может привести к смерти, как к моей, так и к… чужой. И я готов умереть!

— А я нет!

— Страх делает тебя заложницей смерти. Тебе приходиться делать… такие поступки… неприятные поступки… нежелательные… Вы их называете неизбежностью.

— А тебе такого делать не надо?

— Я свободен от этого, — а сам вдруг подумал, что, в принципе, уже бывал в чистилище. И ничего страшного в том нет. А потом вдруг понял, что это не мои мысли, не Боа. Это мысли Сверра. — Вы цепляетесь за этот мир, — говорило его естество во мне. — Ищите признания… каких-то оправданий… своим действиям… своему существованию… Я действую неуклонно. У меня нет места для шага назад. Только вперёд…

— К чему?

Я задумался. Ответил снова Сверр:

— К бесконечности… Моя судьба такова, какова есть. Надо смириться с этим и не сожалеть ни о чём.

Ответ несколько обескуражил эльфийку. Она надолго замолчала.

— Ты о смерти знаешь больше моего, — призналась Кристина. — Теперь я, пожалуй, понимаю, отчего так за тебя ухватился Пьер ди Ардер.

И эльфийка пошла вперёд. А я вдруг удивился сам себе: неужели во мне живут два человека, две личности?

Тут заурчал живот. Видно проголодался. И я неожиданно сообразил, что за всё время путешествия эльфийка довольно мало ела, и, кроме того, практически никогда не выглядела уставшей. Скорее всего, это была особенность их расы. На острове Безымянного, когда со мной был Бернар, то я тоже отмечал у него эту странную неутомимость…

Всё, что запомнилось потом, так это ставшие круглыми от удивления глаза Кристины. В следующее мгновение я уже глядел куда-то в серое небо. Секунда и моё тело с силой грохнулось в снег. Благо, что его слой был весьма внушительный, и я не повредил спину при падении.

В лицо посыпались тысячи ледяных иголочек, а потом я ослеп и оглох…

Не знаю, сколько прошло времени, но когда я вновь очухался, то обнаружил себя полузасыпанным в глубоком сугробе подле старых покосившихся сосен.

Потом до сознания стали доходить звуки. Что-то вроде «гур-р» и ещё «гы-ы».

Я попытался встать, кряхтя от тупой боли. Отряхнул запорошивший глаза снег и огляделся.

В паре десятков саженей от меня стояло нечто невообразимое. Это чудище было ростом с трёх взрослых людей, имело громадную круглую башку, увенчанную закрученными рогами. На его светло-серой густой шерсти виднелись черные пятна, делающие фигуру сего монстра не приметной на общем фоне.

Эльфийка заняла странную позу, выставив вперёд руки. И тут через секунду позади Кристины возникла серая тень. Она подплыла к своей хозяйке, а потом без задержки направилась к рогатому чудовищу.

Это и был космач, о котором предупреждали Угрюмые. Я узнал его по шкуре. Точно такая же валялась в доме старейшины.

Тень остановилась напротив гигантского зверя, и тут послышался такой ужасный звук, от которого даже я, стоявший в стороне, чуть не оглох. Картинка перед глазами закружилась, вот-вот и моё сознание поглотит тьма.

Космач отпрянул назад, а потом махнул своей лапой, в попытке отогнать дико орущую фигуру. Но та пошла сквозь серую тень, словно сквозь туман.

Оглушительный вопль стал тише, а вскоре и вовсе затих. Тень некоторое время колыхалась в воздухе. Космач бросился вперёд, понимая, что если он сейчас не наброситься на эльфийку, то второго крика ему просто не вынести.

Я стряхнул оцепенение и снял со спины лук. Хорошо, что тот не сломался при падении.

Вытянул из подсумка тетиву. Начал натягивать. Первая петля быстро легла на место, потом надавил коленом, лук изогнулся… Пальцы не слушались. Поднял взгляд: эльфийка быстро пятилась назад, а космач пока ещё несколько неуверенно двигался на неё, при этом совершенно забыв про меня.

Вторая петля никак не хотела набрасываться на плечо лука. Ещё усилие… Есть!

— Плед-Сках! Взрыв!

Космач кувыркнулся головой вперёд, вздымая вверх груды снега. Я выхватил вторую стрелу, но не успел ничего произнести, как снова проснулась серая тень. Она оглушительно закричала вслед зверю, отчего тот подскочил и со всех ног бросился бежать вверх по склону к спасительному лесу.

— Взрыв! — следующая стрела попала прямо в поясницу, вырывая из спины здоровенный кусок мяса.

Грузное тело космача завалилось набок и к нему, что говорится, со всех ног бросился вопящий призрак. Я видел, как быстро тот преодолел расстояние до своей жертвы и жадно припал к ране.

Зверь несколько раз попытался подняться, но так и не смог. Меньше чем через минуту космач замер, всё ещё протягивая лапу вперёд к деревьям.

Эльфийка что-то громко крикнула призраку, и тот нехотя поднялся и послушно направился к своей хозяйке, оставляя за собой кровавый след. Я присмотрелся: в фигуре тени явно проглядывались женские очертания.

Призрак приблизился и вдруг «посмотрел» на меня.

— Хватит! — резко сказала Кристина. — Оставь его! Пойди прочь!

Потом некромантка что-то добавила на своём языке, и тень медленно растворилась в воздухе.

— Любит пить живую кровь, — пояснила Кристина, отчего-то тяжело дыша. — Её, как охотничью собаку, следует держать в строгости…

— А что это за… штука такая?

— Люди её раньше называли бэнши… Фух! Ну и приключенице! Не испугался… смерти?

Мы встретились взглядами, и в этот момент каждый подумал о чём-то своём. Я, к примеру, мысленно проинспектировал все свои мысли, пролетевшие стрелой за всё время схватки. В них не было места страху. И это так. Сверр чётко сработал.

— Надо уходить, — заметил я. — Вон переправа через Вертыш. Если поднажмём, то к глубокому вечеру будем в Гравстейне.

Кристина ещё раз кинула взгляд на тело космача, и пошла вперёд.

Старейшины выглядели весьма взволнованно. Мне даже не представлялось, что столь почтенные гибберлинги могут быть взволнованными. Всегда степенные, важные, мудрые…

Мы с Кристиной попали в посёлок когда уже на дворе стояла глубокая ночь. Я думал, что разговор со старейшиной будет отложен до утра, но меня тут же сопроводили к нему.

На столе лежало несколько свёртков. Скорее всего, то были послания. На одном из них я увидел эльфийскую печать.