— Вот что, — бросил я в ответ, — иди-ка спать.

— А как же…

— Я вместо тебя посижу. Мне что-то не хочется.

Ратника уговаривать не пришлось. Он живо запрыгнул в один из шатров, а я присел у валуна, вглядываясь в ночную мглу.

Да, недобрые тут места. Верно кто-то подметил. Хоть тундра и не пугала меня, как тот «каменный мешок» у Костяной равнины, или ущелье у Гиблых Скал, однако и тут было какое-то «зло».

Удивительно, но в Сарнауте, и в этом я уже не раз убедился, полно «нехороших» мест. Такое ощущение, что они, будто притягивают к себе живые души, чтобы уничтожить… поглотить… А мы, как ночные мотыльки, тянемся к ним, хотя и знаем, что этого делать нельзя… Никак нельзя…

На склонах Багульниковой Пустоши было морозней, чем в Тихом доле. В этом гибберлинги были правы. Да и взять портящуюся погоду… Главное теперь, чтобы до побережья добрались и не околели, как те охотники.

Темнота вокруг действовала на мозг усыпляюще. Я вдруг обнаружил, что мысли стали всё чаще замирать и ещё чаще повторятся.

Нет, так не годится. Надо размяться немного. Походить туда-сюда… Сам вызвался подежурить и теперь бы не опозориться, не заснуть.

В ветреной тьме вдруг стали проглядываться звёзды. И мне снова подумалось: «А ведь Бернар был прав. Где же эти звёзды находятся? Неужто в Астрале?.. И ещё: почему на разных аллодах разный характер погоды? В Светолесье, к примеру, зимы мягче. Почему в Сиверии не так? Или на Ингосе?..»

Звёзды тихо мерцали, колышась в странном танце…

Стоп! — я махнул головой, стряхивая сонную муть. — Что за ерунда? Почему звезды двигаются?

Ко мне подошёл встревоженный ратник, один из стражников.

— Вы тоже это видите? — запыхавшись, спросил он.

Даже сейчас я отметил явную бледность лица прибежавшего человека. Его расширенные от ужаса глаза не мигая, уставились на завораживающую пляску огоньков-звездочек.

— О, Святой Капр, спаси и сохрани… спаси и сохрани…

Руки ратника поползли под одежду. Он искал оберег-защитник. Здесь в Сиверии каждый третий почитал Капра-хранителя и носил талисман, сделанный из меди (именно из неё, поскольку по народному поверью сей маг жил в медной пещере). Это была схороненная в мешочке из красного бархата полукруглая пластина, на которой был вычеканен образ святого великомученика.

— Спокойно, — я придал голосу уверенности и выступил вперёд.

— Стойте… стойте, — стражник испугано схватил меня за плечо, причём со стороны больной руки.

— Твою… больно же!

— Извините… извините… Не ходите туда! — испугано бормотал человек. — Это… это…

— Что это? — зло бросил я. — Всего лишь блуждающие огоньки…

— Нет-нет, это проклятые Искры, которые застряли меж мирами! Они заманивают живых… губят их… О, Святой Тенсес! Они движутся к нам!

Огоньки действительно стали ближе.

— Бежим! — взвизгнул ратник.

— Стоять! Это всего лишь Искры, которые притягивают к себе астральную пыль и потому светятся в ночи. В них нет ничего страшного…

— Нет… вы не понимаете… Это предвестники смерти! Нам конец! Всем конец!

Ратник шмыгнул в шатёр. Через несколько секунд там послышалась какая-то возня и чьи-то приглушённые голоса.

— Вот дуралей! — сплюнул я.

Огоньки плясали, то приближаясь, то вновь удаляясь. Я примерно вычислил их месторасположение и неспешно направился в ту сторону.

Страха не было. Мне не впервой сталкиваться с подобным явлением. Не думаю, что от проклятых Искр исходит какая-то опасность. А вот то место, вокруг которого они кружатся, может быть весьма… интересным.

Идти пришлось прилично. Я даже чуть взмок… Хотя, это скорее от волнения.

Огоньки закружились быстрее. Я заворожено глядел на их па. Ветер чуть поутих, в воздухе повисла странная тишина…

Нога провалилась в скрытый сугроб и я, матерясь, рухнул на снег.

Несколько секунд понадобилось, чтобы выбраться из завала. Вроде посветлело над головой.

И только это подумал, только приподнял глаза к небу, как увидел всего в трёх-четырёх саженях над собой несколько десятков огоньков, которые плавно скользили то вверх, то вниз, третьи кружились вокруг меня. Эти нежно-голубые создания были странного неприятно холодного оттенка. Они ярко освещали мир вокруг себя, да так, что можно было преспокойно шить…

Такого интенсивного свечения я ещё не встречал. На острове Безымянного подобные же проклятые Искорки были тусклыми, на вид невзрачными.

Я стал выгребаться из сугроба, и рука вдруг нащупала что-то твёрдое. Едва раскидал в стороны снег, как моим глазам открылось следующее: внизу на твердой промёрзшей земле, на поросли багульника, лежали три человеческие фигуры.

Правда, они были какими-то странными… Даже не знаю, как объяснить. Вроде и люди, а вроде и… В них было что-то не так.

Я продолжил раскидывать снег, поглядывая на танцы огоньков. С каждым секундой мне становилось всё понятнее и понятнее: это были люди племени Зэм.

— Что там? — послышался чей-то голос.

Я поднялся и обернулся: шагах в тридцати стояли гибберлинги. Они настороженно глядели на выкрутасы блуждающих огоньков, не решаясь подойти ближе.

— Восставшие, — ответил Стрелкам. — Правда, странные какие-то…

Гибберлинги всё же рискнули сделать несколько шагов и заглянуть в получившуюся яму.

— Чего тут странного? Ты, видно, никогда с ними не сталкивался. У племени Зэм некоторые части тела заменены на магические штучки… Как они там?

— Ме-ха-низ-мы, — по слогам проговорил младший братец.

— Верно… Да, Нихаз с ними! Чего в костях копаться? — отмахнулись сёстры.

Я остановился, и уже было подумал, чего действительно тут ищу, как в глаза бросилась одна вещь.

— Дневник? — спросил сам у себя. Нечто подобное было и у эльфов.

Я с трудом выдернул из железной ладони кожаную книжицу и раскрыл её. Писанина такая, что и не разобрать.

В последнее время, что интересно, мне на бумаги всякие везёт. Правда, толку от этого мало.

Я снова наклонился и нашёл у второго Восставшего предмет, напоминающий витой металлический рог.

Что за хреновина? — подумалось тогда мне.

— Мы думали, ты сокровища, какие, нашёл! — усмехнулись гибберлинги. — Так рылся… так рылся… Ха-ха-ха! Пойдём отсюда. Эти огоньки до добра не доведут… Как бы с ума не сойти с ними.

Я прихватил дневник, рог и выкарабкался наверх.

— Странные огоньки, — сказал младший брат, глядя в небо. Искорки поднялись выше, отчего стало несколько темнее. — Такие яркие… Говорят, что проклятые Искры притягивают к себе астральную пыль, и от того их можно увидеть в ночи. А эти так светятся…

— Думаешь, нагрешили много? — заметила одна из сестёр.

Мы отошли шагов на сто к лагерю и остановились вновь оглядеться.

— Вишь, как вьются. Словно бабочки над цветком, — и только Стрелки об этом сказали, как искры мигом умчались на север.

Минута и они совсем пропали с глаз.

— То орки, то вот Восставшие… Колдовство, ей-ей, колдовство! — заметила старшая сестра.

У лагеря нас ждали испуганные ратники. Они высыпали из шатров и тихо переговариваясь, глядели на приближающиеся к ним фигуры.

— Что там было? — чуть осмелев, спросил Мирон Снегов.

— Ничего особого, — бросили Стрелки. — Лишь кости мёртвых Восставших.

Ратники зашушукались.

— Надо обойти это место стороной, — сказали они, обращаясь ко мне и указывая отчего-то на северо-восток.

— Как хотите, — я пожал плечами. — Если свернём, то выйдем в самое сердце Пустоши. Будет далековато от Гиблых Скал…

— Да уж лучше там прошмыгнуть, нежели мимо этих проклятых огоньков.

— Ладно. Сейчас всем отдыхать. Путь у нас ещё неблизкий…

Я спал. Вернее провалился в болото липкой дремоты.

Сознание отключилось, мысли пропали… Не знаю, сколько это длилось, но вдруг я явно ощутил, что на меня кто-то смотрит… Какой зловещий у него взгляд, как у змеи, глядящей на свою жертву.

Пс-с-с-с! — изо рта гадины вырвался раздвоенный язык.