Кое-как примостившись, я попытался заснуть. А в голову снова заползали мысли о моём прошлом.

Удивляло больше всего то, что я не сильно рвался его выяснить. Как будто, так и надо было.

Во мне загадок больше, чем во всём Сарнауте.

Бор — кто он, вообще, такой?

Я помнил, хоть и отрывками, жизнь Сверра, с которым, впрочем себя и ассоциировал. А о Боре, Нихаз его дери, ничего!

Откуда он? Точно ли с Ингоса? Или это просто наложились воспоминания Сверра? Загадка на загадке.

Кто-то подлез под самый бок. И чуть приоткрыл глаза, всё же не смог в серой вечерней мгле ничего различить.

— Кто там? — проворчал я.

— Холодно, что-то, — проговорил знакомый голос.

— Стояна, ты?

Молчание и долгое сопение.

— Опять погреться? — спросил я.

Снова сопение. Я закрыл глаза и попытался заснуть.

— Долго ты идёшь, — сказала Стояна.

Это точно был её голос.

— А куда мне торопиться? — пробурчал я, ощущая, насколько холодное её тело. Это чувствовалось даже сквозь одежду.

— Ты не тем занят, — сказала Стояна. — Всё какой-то ерундой маешься.

— О чём ты? — спрашивая, а сам чувствую, как глаза прямо-таки сами собой закрываются.

— Разобраться, как мужчины…

Стояна хмыкнула.

— Мстишься, а оправдываешься перед самим собой словно набедокуривший сорванец. Дело у тебя совсем другое!

— Что ты всё загадками говоришь? — рассердился я, пытаясь оттолкнуть друидку.

— А то и говорю… Ты разве не видишь?

— Что не вижу?

Стояна вздохнула.

— Иного мира, вот чего… Да не спи ты! Слышишь? — прошептала Стояна на ухо. — В Чёрной Избе не нельзя спать.

Знакомое название, — подумалось мне. — Кто-то уже рассказывал про Черную Избу.

— Самое мудрое, — проговорила друидка, — закрыть дверь. Иначе до утра не протянешь.

— Какую дверь? Где ты её тут видишь?

Стояна махнула рукой в сторону. То, что можно было назвать дверями, валялось в сторонке от входа. Они практически вросли в землю, так что отрывать их оказалось весьма трудно. Провозившись, какое-то время, я выставил их на входе, оправдывая себя тем, что хотя бы как-то закроюсь от пронизывающих порывов ветра.

Несмотря на проделанную работу, мне по-прежнему хотелось спать.

Я опустился на своё место и сжался в комок. Друидка присела рядом и снова прильнула ко мне. Она вдруг приподняла акетон, прильнув всем телом, и её пальцы пробежали по груди вниз к животу, и ниже.

— Ты чего такая холодная? — проваливаясь в дремоту, проговорил я, чувствуя, что мне всё-таки приятно.

— Да не спи ты! — как-то обиженно сказала друидка.

— Чего ты хочешь? — раздраженно спросил я.

— Чего?.. Тепла… ласки… Очень хочется, — и тут она прильнула своими губами к моим. — Ну что же ты?

Тело охватила знакомая приятная дрожь. Давно я не был с женщиной. Хотя, чего сразу давно?

Я потянулся и обнял худенькое тельце друидки. Рука скользнула под её куртку и друидка зашептала мне на ухо:

— Такой горячий… живой…

— Стой! — я мигом проснулся от ворвавшейся в мозг страшной мысли, отталкивая Стояну. — Ты что? Мертвая?

Друидка усмехнулась.

— Какой ты тугодум! — несколько игриво проговорила девчушка, снова пытаясь поцеловать меня в губы.

Я тут же отстранился, и она встала, и, как мне показалось, обижено отошла в сторону.

— Не спи! — приказным тоном сказала девушка.

— Уснёшь тут с тобой! Пристала, как банный лист…

— Не сердись, ладно? Я не хотела тебя обижать… просто никогда…

Друидка тяжко вздохнула.

— Попалась я. Очень глупо получилось…

— Да о чём ты?

В ответ тишина. Я открыл глаза и встал: в лунном свете, струящемся сквозь проёмы окон, было видно, что в избе никого нет.

Привиделось, что ли? Мозг отказывался соображать. И снова стало тянуть в сон.

Где-то снаружи заскрипел снег. Такой звук бывает, когда кто-то ходит по морозному насту.

Я прислушался. Вроде тихо.

И тут снова скрип, но уже чуть левее и ближе. Рука сама собой легла на «кошкодёр».

Сон мигом слетел, и сердце быстро застучалось в груди.

К избе кто-то шёл. И этот некто остановился у дверей, переминаясь с ноги на ногу. Мне показалось, что существо снаружи словно принюхивается.

Снег снова скрипнул, и этот неизвестный пошёл вокруг дома. Секунда-вторая, я ждал, что он подойдёт к маленькому проёму окна.

Шаг. Ещё шаг. Я всё глядел, став на изготовку.

Чёрная тень быстро мелькнула и тут же пропала. Стало тихо-тихо.

Я решился подойти к двери и осторожно приотдвинул её в сторону. Полная луна прекрасно освещала мир вокруг и на снегу отпечатались чьи-то следы, ведущие за дом. Это были следы человека.

Я вернулся в дом и снова закрыл проём дверью, при этом подперев её изнутри толстым бревном.

До самого утра вокруг дома периодически кто-то ходил. Мне даже подумалось, что снаружи было несколько существ.

Водяники? Гоблины? Орки? — гадаю и тут же отметаю все варианты.

Странная походка. Очень странная… Кажется, мне уже приходилось с подобной сталкиваться. Только вот мозг сейчас не хотел искать нужного ответа.

Когда взошло солнце, я чувствовал себя разбитым и от того очень рассерженным. Звуки шагов стихли ещё пару часов назад, но я не решался выйти.

Я не трусил. Но осторожность никогда не мешала.

Убрав из проёма дверь, я выглянул наружу и снова оглядел следы, оставленные явно человеческими ногами. Они накрутили вокруг избы целую тропинку. Удивительно, что двери они даже не тронули, и не пытались проникнуть внутрь.

И тут я понял, кто мог быть этими странными существами — мертвецы. Нежить.

От этой мысли волосы на голове встали дыбом. Я же в той местности, что на карте звалась Могильником.

— Спасибо тебе, Стояна за подсказку, — проговорил я, глядя в небо. — И чтобы я без тебя делал?

Спустившись вниз к Вертышу, я вытянул припрятанную лодку, и снова погрёб к Гравстейну… решать вопросы по-мужски…

Лицо Ефима красноречиво говорило о его растерянности. Он явно не ожидал меня увидеть. Молотов поднялся, глаза его стали размером с хороший медный пятак.

— Ты…

Прозвучало это больше, как вопрос. Затем Ефим просто захлебнулся и опустился на лавку, потирая затылок. Его лицо расплылось в заискивающей улыбке.

Пробраться к купцу в дом было плёвым делом.

— Не ждал? — хмуро спросил я, проходя в светёлку и поплотнее прикрывая за собой двери.

— Честно скажу, что не ждал.

— Даже догадываюсь почему, — зло усмехнулся я.

— Нет-нет… я не причём.

— Конечно! А кто им рассказал обо мне? Кто выдал, что я Бор? — пошёл я напролом, хотя сам наверняка не имея доказательств того, о чём так убеждёно говорил.

— Ну… ну… ты пойми… у тебя дети есть? — спросил Ефим.

— Нашёл чем прикрываться.

— Я не о том. Они надавили… а у меня дети, жена… да ещё брат в заложниках…

— И ты меня выдал.

— Так вышло… я не хотел, мне пришлось. А они сговорились друг с другом и решили тебя прикончить. Когда принесли твои мечи, я подумал, что у них всё вышло.

— Где оружие? — сухо спросил я.

— Тут… в сундуке. Я прибрал…

— Ну ты и… Вытягивай.

Молотов засеменил на своих длинных кривых ножках к стоявшему в углу комнаты сундуку и дрожащими руками принялся открывать замок.

— Они принесли, а я спрашиваю, мол, что произошло. Говорят, схватили тебя, связали и хотели в Вертыше утопить…

Тут Молотов наконец открыл замок и несколько испугано посмотрел на меня.

— Я не думал, что до такого дойдёт, — врал он мне. — Честно, не думал. Они угрожали и я… и я…

— Хватит блеять, как козёл! — рявкнул я и подошёл к Ефиму.

Он вытянул из сундука свёрток, в котором лежали мои мечи, лук и колчан.

— Чего ж не утопили? — спросил я, осматривая оружие в тусклом свете одинокой свечи.

— Был вечер. Темень, не видно ни зги. Дело поручили трём «лопухам». Они всё приготовили, а потом вдруг откуда-то, по их словам, полезла нежить. Те испугались, бросились наутёк. Когда вернулись — лодки нема. Решили, что связанный ты долго не протянешь. Или на порогах разобьёшься, или водяники тебя…