— Зоряна, — обратился к девушке Крепосил, — сегодня ты сама начнёшь торговать. Мне надо ещё вернуться в мастерскую. Я там вчера замочил кожи, надо их вытащить, чтобы они подсохли. Я скоро вернусь. Справишься?

— Идите, тятенька, — проговорила Зоряна, — я управлюсь, не беспокойтесь.

Крепосил взглянул вверх. На небе весело сияло солнце. На прозрачной бездонной синеве не было ни одной тучки. День обещал быть прекрасным. Абсолютно ничего не предвещало никакой беды. Но, как уже давно известно, несчастья чаще всего и случаются именно тогда, когда их никто не ждёт. Крепосил спокойно направился домой в мастерскую, не подозревая, что коварная судьба уже занесла над ним свою безжалостную руку.

Торговля шла бойко. Зоряна успела продать несколько выделанных шкур, как вдруг её внимание привлекла шумная компания подвыпивших молодых людей. Это были варяжские воины. С недавнего времени они прибыли в Белозеро со своим князем Синавом, якобы для защиты города от нападения норманнского короля Эрика. Только никакого нападения так и не случилось, а вот варяжские дружинники стали позволять себе всякие непристойные вольности. То подерутся с городскими парнями, то обидят кого-нибудь из жителей Белозера. Делали они это, то ли от вынужденного безделья, то ли в силу своего буйного нрава, но это стало всё чаще и чаще причинять неприятные беспокойства жителям города. Недовольство среди горожан непристойными выходками варягов росло с каждым днём больше и больше.

Воины подошли к прилавку, за которым торговала Зоряна и принялись бесцеремонно разглядывать девушку, отпуская грубые шутки в её адрес. Зоряна не понимала смысла насмешек, так как варяги разговаривали на своём языке. Но при каждой новой шутке, они все дружно нахально смеялись. Девушке надоело их вызывающие поведение, и она строго сказала:

— Если вы не хотите ничего покупать, то уходите. Не загораживайте мой товар, и не мешайте мне торговать.

Варяги на мгновение затихли, а один из них наглым голосом произнёс:

— А, может, я тебя хочу купить. Сколько ты стоишь? Только перед покупкой я желаю пощупать товар, чтобы убедиться в его качестве.

Воин протянул к девушке свою мерзкую руку, пытаясь ущипнуть её за грудь. Крепосил, как раз в это время подошёл к прилавку и увидел вопиющую картину: какой-то пьяный воин пытается обесчестить его дочь. Кожемяка тут же подбежал к обидчику и схватил его за кисть, сжав её с такой силой, что у варяга затрещали кости на ладони. Воин дико закричал, опустился на колени, корчась от боли. Крепосил отпустил руку варяга, и тот свалился на землю, прижимая повреждённую руку к животу. Его дружки выхватили мечи и бросились на кожемяку, перепрыгнув через прилавок. Один из них попытался нанести удар Крепосилу, но кожемяка швырнул ему в лицо кожи, которые лежали на прилавке, от чего воин тут же упал. Другой варяг зашёл Крепосилу за спину и уже замахнулся мечом, чтобы поразить кожемяку сзади, но Зоряна заметила опасность, которая угрожала отцу и попыталась помешать варягу. Случилось так, что девушка оказалась между отцом и воином. Варяг не в силах задержать свою руку, нанёс удар прямо в грудь девушке. Зоряна пошатнулась и упала на землю. Крепосил повернулся и увидел, что его дочь лежит неподвижная, и из-под неё растекается лужа алой крови. Варяги сообразили, что натворили и тут же поспешили удалиться. Кожемяка бросился к дочери, стал перед ней на колени и приподнял ей голову. Из его глаз потекли слёзы. Девушка открыла глаза и слабеющим голосом спросила:

— Тятя, меня что убили? Не плачь, мне совсем не больно, только холодно.

Взор девушки замер. Крепосил прокусил себе губу до крови и зарычал, как раненный медведь. Затем он вскочил, желая поквитаться с убийцей дочери. Но варягов уже и след простыл.

— Что же это твориться, люди добрые? — возмутился один из горожан, стоявший возле кожемяки. — Варяги уже совсем распоясались. Они уже наших дочерей посреди бела дня убивают. Надо призвать их к ответу.

— Надо собирать Вече, — предложил старик из толпы. — Пусть их князь покарает убийцу. Все на площадь. Ударим в набат.

Люди одобрительно загудели и двинулись в центр города. По дороге число их увеличивалось, к ним присоединялись другие жители Белозера. Через некоторое время послышался тревожный голос набата. На главной площади собирали Вече.

Принц Синав находился в доме у местного князя Волича, когда раздался звон набата.

— Что это? — поинтересовался Синав, обращаясь к Воличу.

— Кто-то решил собрать Вече, — пояснил князь. — Наверное, что-то случилось.

Принц с князем вышли во двор. К ним навстречу поспешным шагом направлялся Новгородский воевода Караган. Он прибыл в Белозеро с небольшой дружиной новгородских воинов вместе с войском Синава.

— Беда, принц, — ещё на ходу сообщил Караган. — Один из твоих воинов убил девушку дочь какого-то мастерового. Народ требует справедливого суда над убийцей. Слышишь, уже собрали Вече.

— А за что он её убил? — спросил Синав.

— Точно не знаю, — неуверенно произнёс Караган. — Говорят, ни за что. Случайно всё произошло. Ну, сейчас начнётся. Горожане уже давно были недовольны выходками твоих воинов. А уж теперь они точно взбунтуются. Я не один раз предупреждал тебя, принц, чтобы ты окоротил своих ребят, а то беда будет. Вот и дождались несчастья.

— Ты думаешь, воевода, я испугаюсь каких-то там буйных горожан? — спросил Синав. — Тоже мне, нашёл, чем пугать. Да у меня две тысячи воинов. Если потребуется, то я силой позагоняю их в дома. Будут сидеть в своих норах, как крысы и не пикнут. Эй, стольник Сван, бери две сотни воинов и следуй за мной на площадь. Сейчас посмотрим, что это у вас за Вече такое. Слишком много вы воли даёте своим людям, вот поэтому и нет порядка у вас в стране.

Отряд вооружённых до зубов варягов двинулся на площадь. Там уже собралось множество народа. Даже примыкающие к центру улицы были заполнены людьми. Варяги с помощью копий и мечей проложили себе путь к возвышенности, где находился набат. После этого воины оцепили центр площади. В середине живой изгороди, поднявшись на холм, расположились принц Синав, князь Волич, воеводы Дюжич, Караган и стольник Сван.

Из толпы вышел кожемяка Крепосил и сурово произнёс:

— Князь Синав, один из твоих воинов убил мою дочь Зоряну. Я требую его смерти.

Люди на площади дружно одобрительно зашумели. Принц Синав поднял вверх правую руку, дождался, пока стихнет гул, и тогда сказал:

— Мне стало известно, что это была случайность. Девушка сама виновата, что так случилось.

— Как это сама виновата? — поразился Крепосил. — Ты, князь, говори, да не заговаривайся. Твой воин хотел обесчестить мою дочь прямо на моих глазах. Я защитил её, а другой из твоих разбойников набросился на меня с мечом сзади. Дочь попыталась вмешаться, чтобы прекратить свару, а этот негодяй заколол её. И ты, князь, говоришь, что она сама виновата?

— Ты сам выбирай выражения, мастеровой, — пригрозил кожемяке князь Синав, — а то я могу тебя наказать за такие слова. У меня в войске разбойников нет. В моей дружине только храбрые и славные воины. Мы, между прочим, пришли в ваш город, чтобы вас защищать. А вы неблагодарные ещё и недовольны. Я повторяю, что произошёл несчастный случай, и погибла девушка. Я разберусь в этом деле, и виновный обязательно будет наказан. Я вам это твёрдо обещаю. По нашим законам с воина из княжеской дружины, который совершил убийство простолюдина положено взыскать штраф в пользу князя. Что я и сделаю сегодня же.

Люди на площади возмущённо зашумели. Послышались оскорбительные выкрики в сторону варягов.

— Нам не нравятся ваши законы, — возмутился Крепосил. — У нас другие законы. И штрафом твой воин не отделается. Пусть твоего воина судит наше Вече.

— Моего воина судить могу только я сам, — настаивал князь Синав. — И никто другой его судить не смеет. Хватит со мной пререкаться. Всё, собрание ваше, которое вы называете Вече, я закрываю. Все расходитесь по своим домам по-хорошему. А то я прикажу моим воинам разогнать вас силой.