— Да ты что ничего не понимаешь? — поразился Свенельд. — Какая ночёвка? Нас уже наверняка в лесу ждёт засада. Мы что настоящий обоз? У нас и товаров то нет никаких. Забыл, зачем мы всё это затеяли?

— Ах, да, — как бы очнулся купец и хлопнул себя ладонью по лбу. — Проклятая натура. Всё никак не могу привыкнуть. Я, когда еду в обозе, то мне всегда кажется, что еду по торговому делу.

— Ты давай, повнимательнее, — посоветовал воевода. — Разбойники могут напасть в любой момент. Уже скоро въедем в лес, а там не зевай. Кольчугу одел под рубашку?

— Нет, — растеряно произнёс Мамон. — А что надо было?

— Надо было, — передразнил его Свенельд. — Это, смотря, как ты хочешь. Если желаешь остаться в живых, то надо, а если нет, то можешь и не одевать.

— А где же я её сейчас возьму? — забеспокоился Мамон. — У тебя лишней нету?

Воины, переодетые в простолюдинов, дружно засмеялись.

— Нету, — улыбаясь, сказал Свенельд. — Ты вот что, как нападут разбойники, сразу падай на землю, залезай под телегу и не высовывайся оттуда. Понял?

— Понял, — твёрдо проговорил купец. — Это я уже умею делать. Это мне не впервой.

Обоз въехал в лес. По обе стороны от дороги стояли деревья, как бы зажимая караван в своих тесных объятиях. Свенельд подал знак, чтобы все молчали и прислушивались к каждому звуку, идущему из лесу. Воины пристально всматривались в чащу, пытаясь разглядеть хоть малейшие признаки спрятавшихся там разбойников. Но всё было спокойно. Иногда слышался шорох соскальзывающего с веток снега, иногда можно было различить стук дятла о ствол или щебетание снегирей, пирующих на ягодах рябины. Уже впереди показался выезд из леса, а разбойники так и не появились.

— А лихоманцев так и нет, — с досадой проговорил Мамон. — Что же они не желают больше разбойничать?

— Это вряд ли, — возразил ему Свенельд. — Скорее всего, их или не успели предупредить о нашем обозе, или они учуяли что-то неладное. Да, времени у них для подготовки было маловато. Надо было на день позже выезжать. Похоже, что придётся нам поворачивать восвояси не солоно хлебавши.

Но только успел воевода проговорить последние слова, как из лесу полетели стрелы. Некоторые из них угодили в охрану обоза. Переодетые воины, которые сидели на телегах, были готовы к нападению, поэтому вовремя закрылись от стрел своими щитами, спрятанными у них под тюками, и тут же достали свои мечи. Разбойники выскочили из кустов, находившихся возле самой дороги, и бросились на обоз. Завязалась отчаянная рубка. Дружинники Свенельда лихо расправлялись с бандитами. Разбойники не ожидали встретить такое сопротивление, так как были уверены, что в обозе охраны мало, а торговые люди воины некудышние. Воевода в бой не вступал. Только несколько раз отмахнулся от наседавшего не него разбойника, который тут же был убит подоспевшим воином Свенельда. Воевода ждал, когда появится Чёрный всадник. Вдруг позади себя он услышал топот. Свенельд оглянулся и увидел, что на него мчится всадник, одетый в чёрный плащ. Свенельд выставил вперёд свой меч, готовясь встретить противника. Всадник тоже держал клинок наготове. Когда они сблизились друг с другом, то сразу же нанесли обоюдные удары. Воевода почувствовал, что его щеку, как будто огнём обожгло. Всадник проехал некоторое расстояние и остановился. Он держался за правую руку ладонью. Между пальцев у Чёрного всадника сочилась кровь. Воевода зацепил его своим мечом. У Свенельда по правой щеке тоже текла кровь. Всадник развернулся, осмотрелся вокруг себя и громко сказал, обращаясь к своим людям:

— Ребята, да это же засада. Уходим.

И бросился прямо на воеводу, чтобы вырваться из ловушки. Свенельду показался голос Чёрного всадника знакомым. Но воевода не смог узнать его. Лицо у разбойника было закрыто маской сделанной из железа. Свенельд попытался помешать ему и выехал на середину дороги. Но, не доезжая до воеводы шагов на десять, Чёрный всадник метнул свой меч. Его клинок угодил прямо в голову коня воеводы. Животное пошатнулось и рухнуло на землю, придавив своим телом ногу Свенельда. Воевода вскрикнул то ли от боли, то ли оттого, что не мог задержать Чёрного всадника. Разбойник галопом умчался по дороге, а затем свернул в лес. Сражение уже подходило к концу. Почти всех бандитов перебили. Оставалась лишь небольшая кучка разбойников, которые ещё оказывали сопротивление. Воевода выбрался из-под убитого коня и приказал:

— Этих возьмите живыми. У меня к ним есть несколько вопросов.

Воины Свенельда навалились на бандитов, и скрутили их. Затем они подняли разбойников. Те стояли запыхавшиеся после драки, и злобно сверкали глазами. Свенельд подошёл к ним и стал пристально всматриваться в их лица. Знакомых он не обнаружил. Но заметил, что один из них, как-то нервно вертит головой. Похоже, что он был не очень то смелым, и совсем не хотел умирать. Воевода решил вообще сломать остатки его мужества, и поэтому подошёл к самому агрессивно настроенному бандиту, который то и дело сплёвывал себе под ноги, и что-то бурчалал себе под нос. Очевидно, ругался. Свенельд приблизился к нему вплотную и спросил:

— Кто вы такие? Как зовут вашего главаря, который удрал во время сражения и бросил вас? Скажешь, будешь жить.

— Да пошёл ты, — выругался разбойник. — Ничего тебе не скажу, понял?

— Это неправильный ответ, — спокойно проговорил Свенельд и рубанул бандита по голове мечом.

Голова разбойника раскололась, как гнилой орех. Бандит пошатнулся и упал на снег. Брызги крови попали на лицо воеводе. Свенельд отёр щеку ладонью, чтобы убрать кровь, а затем подошёл к насмерть перепуганному бандиту. У того, после увиденной расправы над его товарищем, задрожали губы. Он весть трясся от страха. Воевода с ухмылкой посмотрел на разбойника и спросил:

— Может, ты мне скажешь, кто вы такие, и как зовут вашего главаря?

— Скажу, скажу, — дрожащим голосом произнёс разбойник. — Мы люди князя Мала. А как зовут главаря, мы не знаем. Да и не главарь он нам вовсе. Просто он сообщал нам, когда пойдёт очередной обоз из Киева, и по какой дороге. А мы устраивали засаду. Нам так князь Мал велел. Честное слово я говорю правду.

Воевода задумался. Он пытался сообразить, как ему лучше поступить. Убить оставшихся в живых бандитов сейчас же, или везти их в Киев? Чёрный всадник сбежал. А по всему видно, что он был из Киева, и теперь будет начеку. Если он узнает, что кто-то из бандитов остался жив, то может вообще уйти из города, чтобы не рисковать. Тогда его не достанешь. А если убить всех бандитов в лесу, и в Киеве пустить слух, что все разбойники погибли, то Чёрный всадник может успокоиться, и остаться в городе. При таком повороте дела, есть надежда, что когда-нибудь удастся его поймать. По крайней мере, это давало надежду. Воевода влез на коня, взглянул на уцелевших разбойников и спокойно сказал:

— Всех их убить.

Воины тут же исполнили приказ Свенельда. И через несколько мгновений бандиты лежали на снегу мёртвые. К воеводе подъехал купец Мамон и несколько растерянно произнёс:

— Ты же обещал ему, что оставишь его в живых.

— Я ему ничего не обещал, ты невнимательно слушал, — возразил ему Свенельд. — Я первому обещал, но он отказался. А у этого я только спросил, кто они и как зовут их главаря. Вот и всё. Ладно, возвращаемся в Киев. Я думаю, что теперь обозы будут ходить без помех. Приказываю всем, кто здесь сейчас находится, молчать о том, что он слышал под страхом смерти.

Воины без слов двинулись за воеводой, оставив на снегу убитых разбойников. Как только отряд удалился на несколько миль, к трупам подошёл волк. Зверь потянул воздух ноздрями, чтобы удостовериться, что пахнет свежей кровью, задрал голову вверх и протяжно завыл, созывая на кровавый пир своих собратьев.

Снег на макушках возвышенностей в поле понемногу таял, образуя залысины на буграх тёмно-коричневого цвета. Солнце, оставив свои зимние слабости, светило по настоящему, припекая и разогревая землю. Весна заявляла о своих правах долгожданным теплом и весёлым щебетанием птиц.