— Погоди, — остановил его Аскольд, — это ещё не факт, что это Киев. Мы то его ни разу не видели. Нам то о нём только в Смоленске и рассказывали. А, может, это другой город?

— Да, ладно, другой, — не согласился Дир. — Что у них тут этих городов бесчисленно, что ли? Это Киев, нам так и говорили. Стоит на холмах у самого Днепра. Вот только не пойму, почему в Смоленске эту реку Днепром называют? Ведь Рюрик говорил, что она называется Славутич.

— Кому Славутич, а кому Днепр, — философски заметил Аскольд. — Да, какая разница? Мы ведь себя тоже называем русскими, а славяне называют нас варягами. Ну, и что?

— Да, ты прав, — согласился Дир, — разницы никакой. Главное, чтобы получилось захватить этот город.

Варяжские ладьи приблизились к пристани и встали на якоря, не подходя к берегу. Киев располагался на пяти пологих холмах. Город был окружён высоким деревянным забором. Брёвна для такого сооружения подбирались особые. Как правило, это были вековые дубы. Одним концом их вкапывали в землю, а другой заостряли. С внутренней стороны ограды делались помосты, на которых могли находиться воины во время отражения штурма неприятеля. Высота такой крепостной стены достигала до пяти метров, и возводилась она всегда на возвышенности. Для её строительства потребовалось огромное множество специально подобранных брёвен. Поэтому вокруг Киева на довольно большом расстоянии были вырублены все леса. Хотя в военном отношении это очень устраивало киевлян, так как к городу было невозможно подобраться незаметно. С трёх сторон город окружала степь, а с одной стороны, Киев выходил на Днепр. Там находилась большая пристань, где постоянно копошились торговые люди и рыбаки. Дома в Киеве так же были деревянные, в основном одноэтажные. Правда богатые люди позволяли себе двух, и даже трёхэтажные хоромы. С каждой стороны света в крепостной стене находились въездные ворота. Главными городскими воротами считались те, что располагались с западной стороны. Сделаны они были из дубовых брёвен и обиты железными шинами. По бокам их находились две сторожевые башни. С внешней стороны городских стен так же были жилые постройки. Там в основном обитали мастеровые люди, которые не смогли получить разрешение от Киевских властей строиться внутри города. Для этого необходимо было заплатить большую пошлину в княжескую казну. А ремесленникам и простому люду это было ни по карману. Но в случае опасности их всегда впускали внутрь города. Улицы в Киеве начинались от городских стен и направлялись к центру, где располагалась главная площадь. На ней находился железный набат, ударяв, в который собирали горожан на Вече. Вымощены улицы были, почти везде, досками. И только на слободке за городом были земляные. На самом высоком холме, с которого был хорошо виден Днепр, находился языческий храм Бога Перуна. Там же стояли идолы и других девяти главных славянских Богов. На другом холме чуть пониже располагались хоромы киевского князя. Вокруг них находились дома бояр и купцов. Дружинники из княжеского войска вольно жили со своими семьями в пределах городской черты. В Киеве правил князь, он же вершил свой суд, собирал подати и вёл военные действия по своему усмотрению. В это время в городе и в его окрестностях проживали до десяти тысяч человек. Люди они были миролюбивые и работящие. Да и князь их по причине слабого здоровья воевать не любил.

— Я на одной ладье пришвартуюсь к причалу, — сказал Аскольд, — и попробую разузнать всё, что нас интересует. А ты наблюдай за моей ладьёй отсюда. Если что, придёшь ко мне на помощь.

— Может, лучше я пойду разузнать, что к чему? — предложил Дир.

— Нет, пойду я, — возразил Аскольд. — Сейчас надо только разузнать. А ты чего доброго ещё драку затеешь. Я вижу, как у тебя глаза горят. Всё, жди меня здесь.

Дир не спал почти всю ночь. Воевода ходил по ладье и поглядывал на пристань. Он видел, как на судно Аскольда заходили какие-то люди, а затем Аскольд вместе с ними куда-то ушёл. Никаких поводов для беспокойства не было. И под утро, когда тёмная синева ночи уже начала таять, Дир уснул, облокотившись спиной о борт на носу корабля. Ему снился его небогатый дом в родной Финляндии, снился отец, мать и соседская девушка по имени Ингрид, которая когда-то сказал ему: «Вот станешь богатым, выйду за тебя замуж». Дир проснулся оттого, что кто-то тряс его за плечо.

— Ну, и здоров же ты спать, — проговорил Аскольд. — Смотри, так когда-нибудь и не проснёшься.

— Да я почитай всю ночь не спал, — оправдывался Дир. — Всё за твоей ладьёй следил, чтобы помочь в случае чего. Ну, удалось что-то узнать?

— Удалось, — ответил Аскольд. — Здешний князь так себе, ни рыба ни мясо. Дружина у него не большая, воинов двести не больше. Говорят, что он всё время болеет. Платит дань хазарам, и те его не трогают, и не позволяют беспокоить его соседям. Другие города здесь так же поступают. Но жители Киева этим не довольны, и князя своего недолюбливают. Так что, если пообещать им, что мы избавим их от дани хазарам, то они не станут возражать, когда у них объявится новый князь.

— А как же мы сможем избавить их от дани хазарам? — удивился Дир. — У нас ведь всего двести воинов.

— А мы наймём их дружину, — пояснил Аскольд. — Можно и в соседних городах нанять воинов.

— А где же мы возьмём деньги, чтобы нанять дружинников? — продолжал задавать вопросы Дир.

— Так из их городской казны и возьмём, — пояснил Аскольд. — Наверняка, они дань хазарам уже собрали, но отдавать её будут только весной. Вот этими деньгами и расплатимся с воинами. А сейчас надо думать, как избавиться от местного князя, чтобы до городской казны добраться.

— А что тут думать, — удивился Дир, — убить его, да и всё.

— Убить, — передразнил его Аскольд, — а как убить? Это же не простолюдин какой-то, это всё-таки князь.

— Надо придумать какую-то хитрость, — предложил Дир, — и сделать всё так, как будто бы это был несчастный случай. Ты говоришь, что он часто болеет. Это хорошо для нас. Можно так сделать, что он утром и не проснётся.

— Как это не проснётся? — поразился Аскольд.

— Да мало ли что может случиться с больным человеком во сне, — цинично проговорил Дир.

— Так не годится, а его дружина? — возразил Аскольд. — Они могут обо всём догадаться.

— О чём догадаться? — переспросил Дир. — Человека можно убить так, что и следов не останется. Я не думаю, что его дружинники станут сильно разбираться, в чём истинная причина смерти их больного князя. Да ты сам говорил, что местные люди его недолюбливают.

— Ты я смотрю, большой знаток подобных способов, — иронично заметил Аскольд. — Интересно знать, где ты этому научился?

— Да какая тебе разница, где и чему я научился? — злобно спросил Дир. — Я же на твоей стороне. Сейчас для нас главное втереться к князю в доверие, и остаться на ночь у него в доме.

— Ну, что же, — сказал Аскольд, — это я смогу устроить. Мне говорили, что князь очень любит подарки. Вот я и напрошусь к нему в гости, чтобы одарить его. Он, скорее всего, пригласит нас отобедать у него. А на ночь напросимся остаться у него в доме. Вот и будет у тебя случай, чтобы помочь князю избавиться от всех его болезней раз и навсегда. А я позабочусь, чтобы тебе никто из его дружинников не помешал.

— А что, очень хороший план, — одобрил Дир. — Мне нравится. Вот только надо оружие пронести в дом князя незаметно, чтобы он и его дружина не всполошилась раньше времени.

— Положим наши мечи на дно сундука с подарками, — предложил Аскольд. — Вот их никто и не заметит. Князь вряд ли сразу станет осматривать весь сундук. А мы покажем только то, что лежит сверху. И надо сделать так, чтобы наши воины расположились в городе неподалёку от дома князя. Пусть небольшими группами проберутся в город накануне вечером и остановятся на ночлег в близлежащих домах.

— Согласен, — произнёс Дир. — Осталось только выяснить, кто из нас двоих будет страшим в нашем деле?

— Как это кто? — удивился Аскольд. — Я конечно.

— А почему это ты? — не согласился Дир. — Ты такой же, как и я. Безродный варяг.